Эзотерическое христианство

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Эзотерическое (от др.-греч. ἐσωτερικός — внутренний) христианство — термин, которым характеризуют себя некоторые оккультные учения, претендующие на обладание «скрытым», «истинным» пониманием христианства, доступным, по их мнению, только для узкого круга «просвещённых», «инициированных» и в высшей степени образованных людей[1][2][3].

Сами последователи эзотерического христианства расценивают христианство как религию, исполненную великих таинств[4] и открыто утверждают существование и обладание определенными эзотерическими доктринами и практиками, дающими к ним ключ[5].

С точки зрения христиан «в христианстве не существует эзотерического учения»[6]. Таким образом, термин «эзотерическое христианство» христианами не используется и не приемлется.

Учения, относящие себя к эзотерическому христианству, разделяют несколько общих признаков:





Мистическая религия

Ранние христиане использовали слово греч. μυστήριον (мистерии) для обозначения таинств христианства. В версиях Ветхого Завета слово mysterion эквивалентно еврейскому sôd, «тайна» (Прит. 20:19; Иудифь. 2:2; Сир. 22:27; 2 Мак. 13:21).

В Новом Завете слово таинство обычно применяется по отношению к возвышенному откровению Евангелия (Матфея. 13:11; Колоссянам. 2:2; 1 Тимофею. 3:9; 1 Коринфянам. 15:51), воплощению и жизни Спасителя и его проявлению в проповедях апостолов (Римлянам. 14:24; Ефесянам. 3:4; 6:19; Колоссянам. 1:26; 4:3). Теологи называют таинством раскрытие истин, которые превосходят естественный ум, так как, в узком понимании, таинство — истина, превосходящая тварный интеллект[9].

Невозможность достижения понимания таинства рациональным путём приводит, по мнению оккультистов, к внутреннему или скрытому пути понимания христианских таинств, который получил название эзотерического в эзотерическом христианстве[10].

Эзотерики полагают, что даже будучи открытыми и при наличии веры, таинства все равно остаются неясными и сокрытыми пока длится смертная жизнь, если только понимание таинств не делается возможным при помощи эзотерики[11].

Древние корни

Некоторые современные ученые[кто?] полагают, что на ранних стадиях христианства ядро устного обучения было унаследовано от палестинского и эллинистического иудаизма, который сформировал основу тайной устной традиции, в IV веке названной disciplina arcani, которая, как полагают богословы, придерживающиеся господствующего мнения, содержится только в частях литургии и в некоторых других традициях, которые остаются частями некоторых ветвей основного христианского течения (например, доктрина транссубстанциации, как полагают католические теологи, была частью disciplina arcani)[8][12][13].

Эзотерики уверены, что disciplina arcani, практиковавшаяся в раннем христианстве, являлась неким тайным, эзотерическим учением, отличавшимся от явного учения.

Однако в христианском понимании термин disciplina arcani имеет иное, довольно узкое значение. Например, согласно Православной энциклопедии:

Disciplina arcani (реже arcana; лат. — тайное учение), совр. термин, означающий правило древней Церкви не допускать присутствия некрещеных (включая оглашенных) при совершении таинств — прежде всего Крещения и Евхаристии. D. a. подразумевала запрет на разглашение чинопоследования таинств и их смысла, а также точной формулировки крещального Символа веры и молитвы «Отче наш» до перехода желающего креститься в разряд «приступающих ко просвещению»[14].

Действительно, процедура оглашения в первые века совершалась в обстановке тайны. Георгий Флоровский указывает, однако, что тайна относилась не к учению, а к формулам и обрядам и имела скорее педагогический смысл:

И потому сообщаемый и разъясняемый в это время Символ надлежит «памятью начертывать в сердце», повторять его устно, не записывая на бумагу, и читать его тайно, чтобы кто не подслушал. Эта disciplina arcani, распространяющаяся в Церкви, в особенности в IV веке, имеет пастырский и педагогический смысл и может быть отражает Александрийскую тeopию о ступенях ведения. Возможно, что в ней отразилась и практика древних языческих мистерий… Она относится не столько к учению, сколько к формулам и обрядам[15].

Тертуллиан писал о вынужденном сокрытии сведений о христианском богослужении в обыденной жизни ввиду непонимания и насмешек со стороны язычников; при этом язычники все равно знали, что совершается в Церкви[14].

Крупный специалист по античности и христианской истории академик С. С. Аверинцев указывал на принципиально иной смысл явления disciplina arcani в раннем христианстве по сравнению с эзотеризмом гностиков или масонов:

Вообще говоря, любое религиозное и тем более мистическое сознание принуждено создавать для себя систему сакральных знаков и символов, без которых оно не могло бы описывать своё «неизрекаемое» содержание; <…>это так же присуще византийскому богословию, как даосской, или буддийской, или индуистской мистике.

Если иметь в виду только эту универсальность символического языка, легко проглядеть существенное различие между историческими типами и «стилями» символики. Поэтому подчеркнем, что для христианской традиции самый главный акцент лежит <…> не на атмосфере тайны и «оккультного» намека на сокрываемое от непосвященных (ср. роль символики мистериальных и гностических сообществ от Элевсина до новоевропейского масонства). Разумеется, элементы того и другого могут быть без труда выявлены в сложном составе христианской традиции (раннехристианская «disciplina arcani»<…>), но их модальность внутри христианской символики как целого всякий раз определяется центральным аспектом этого целого: сакральный знак и символ есть знамение, требующее веры. <…>

Выраженная в сакральном знаке «тайна» есть в христианской системе идей не столько эзотерическое достояние немногих, сберегаемое от толпы, сколько военная тайна, сберегаемая от врагов. <…> Место мистериально-гностической оппозиции посвященные/непосвященные заступает совсем иная оппозиция соратники/противники; в число последних включены «враги зримые и незримые» — люди и бесы[16].

Некоторые современные течения эзотерического христианства обращаются к сочинениям Оригена (как и к другим отцам церкви и библейским толкованиям), чтобы утвердить идеи реинкарнации в качестве части христианской традиции[17], хотя Ориген в работе «Против Цельса» и других своих работах явно отрицает реинкарнацию[18][19].

Новое время

В течениях средневекового западного эзотеризма, например алхимии и астрологии, были соединены христианская теология и доктрины эзотерического содержания[20].

В своей Апологии Пико делла Мирандола («Apologia J. Pici Mirandolani, Concordiae comitis», опубликованная в 1489 году) утверждает, что есть два типа «магии»: теургия (божественная магия) и гоетия (демоническая магия). Эти дисциплины были названы «Операцией Звёзд», в то время как алхимия была «Операцией Солнца», а астрология — «Операцией Луны». Все они отнесены к активным, или «оперативным» дисциплинам, равно как и Каббала. Представители эзотерического христианства могут практиковать все эти течения, или традиции, и стать адептами, алхимиками, астрологами, и герметиками-каббалистами, но тем не менее существуют эзотерики-христиане, практикующие только пассивные, или созерцательные дисциплины, которые помогают им лучше постигать «тайные знания», получаемые от Высших Сущностей.

В XVI и XVII веках это направление было доведено до логически завершенной формы развитием теософии и розенкрейцерства[21]. Движение бехменистов и масонство также активно развивались в это время.

Современные формы

Многие современные течения эзотерического христианства принимают идею перевоплощения, а также сложную энергетическую структуру человеческого существа (таких, как эфирное тело, астральное тело, ментальное тело и каузальное тело). Эти течения делают акцент на необходимости внутренней духовной работы, которая приведет к обновлению человека в Павловском смысле. Рудольф Штайнер и Макс Гендель опубликовали несколько духовных упражнений в своих трудах, чтобы помочь развитию последователей. В том же самом ключе написаны и сочинения Томмазо Паламидесси, чьей целью было развитие аскетических техник и медитаций.

Георгий Гурджиев называл своё учение «Четвёртым Путём» — путём сознания, на котором студент учился работать с отрицательными сторонами и страданиями своей обычной жизнии преобразовывать их, чтобы прийти к жизни истинной («Жизнь только тогда жизнь, когда Я Есть».) Согласно всем этим ученым-эзотерикам, совокупность этих методов (часто связываемых с такими восточными методами медитаций, как медитация чакр или визуализация) приведёт к спасению души и к полному возрождению человека. Этот процесс зачастую подразумевает существование духовного тела, склонного к воскрешению (и потому названному в христианской терминологии Телом Воскресения)[22][23][24]. Некоторые эзотерические христиане в наши дни включают в свои верования техники традиционных магических практик, таких как каббала, теургия, гоэция, алхимия, астрология и герметизм[25].

См. также

Школы

Традиции

Учения

Центральные идеи

Напишите отзыв о статье "Эзотерическое христианство"

Примечания

  1. Безант, Анни (2001), Эзотерическое христианство или Малые мистерии. ISBN 978-1-4021-0029-1.
  2. Электронный Словарь Мерриам-Вебстер: Эзотеризм
  3. Электронный Словарь Мерриам-Вебстер: Эзотерический
  4. Западный эзотеризм и наука религии: избранные документы, представленные на 17 Конгрессе
  5. В. Дж. Ханеграаф, Антуан Февр, Рулоф ван ден Брюк, Жан-Пьер Брах, Словарь Гнозиса и Западного эзотеризма, Брилль 2005.
  6. Кураев А. Догмат и ересь в христианском предании // Вопросы философии.— 1994.— № 9. [www.gumer.info/bogoslov_Buks/bogoslov/Article/Kur_DogmEr.php]
  7. Св. Матфей 16:16
  8. 1 2 Дж. Дж. Струмса, Скрытая мудрость, эзотерические традиции и корни христианского мистицизма, 2005.
  9. Католическая Энциклопедия, Том X. Издание 1911
  10. Безант, Анни (2001), Эзотерическое христианство, или Малые мистерии. ISBN 978-1-4021-0029-1.
  11. Томмазо Паламидесси, Введение в великие и малые мистерии, издательство Археософика, 1971.
  12. Фромманн, De Disciplina Arcani in vetere Ecclesia christiana obticuisse fertur, Йена 1833.
  13. Э. Хэтч, Влияние греческих идей и обычаев на христианскую церковь, Лондон, 1890, Глава 10.
  14. 1 2 [www.pravenc.ru/text/178557.html Disciplina arcani в Православной энциклопедии]
  15. [lib.eparhia-saratov.ru/books/20f/florovsky/byzant/8.html Георгий Флоровский. Византийские Отцы IV века]
  16. [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Literat/aver/simv_rann.php Аверинцев С. Символика раннего средневековья]
  17. [www.archeosofica.org/en/index.php/Members-Area-Registred/Esoteric-Christianity.html Археософика: Статьи по эзотерическому христианству (классические авторы)] (недоступная ссылка с 10-05-2013 (4003 дня))
  18. Католические ответы, цитаты из: Отцы Церкви против Реинкарнации, 2004
  19. Джон С. Юберзакс, [www.john-uebersax.com/plato/origen1.htm Раннее христианство и реинкарнация: Современные искажения высказываний Оригена], 2006.
  20. Антуан Февр, Эзотеризм, Париж, PUF («Что мне известно?»), 1922
  21. Вебер, Чарльз (Weber, Charles), [www.zyworld.com/jamus/RC-CW.htm Розенкрейцерство и христианство: в книге «Лучи Розового Креста», 1955] (недоступная ссылка с 10-05-2013 (4003 дня))
  22. Рудольф Штайнер, Христианство как Мистическая Реальность
  23. Томмазо Паламидесси, Стражи Порогов и Путь Эволюции, Археософика, 1978
  24. Макс Хайндель, Мистическая Интерпретация Пасхи, Братство Розенкрейцеров
  25. Тайны магических гримуаров Аарона Лейтча, [www.northernway.org — www.northernway.org]

Ссылки

  • [www.proza.ru/2010/08/03/60 О масонстве как форме эзотерического христианства]

Отрывок, характеризующий Эзотерическое христианство

Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.