Эите, Жонатан

Жонатан Эите
Общая информация
Родился	21 августа 1985(1985-08-21) (38 лет) Бордо, Франция
Гражданство
Рост	184 см
Вес	75 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Аланьяспор
Номер	9
Карьера
Клубная карьера*
2003—2006	Стад Борделе
2006—2007	Бордо	0 (0)
2007—2009	Брест	35 (6)
2009—2011	Ним Олимпик	70 (19)
2011—2014	Брест	64 (13)
2014—н.в.	Аланьяспор	64 (32)
Национальная сборная**
2007—н.в.	Того	15 (3)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 16 июля 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 20 октября 2013.

Жоната́н Эите́ (фр. Floyd Ayité 21 июля 1985, Бордо, Франция) — тоголезский футболист, нападающий турецкого клуба «Аланьяспор» и сборной Того.

Карьера

Клубная

Жонатан Эите начинал карьеру в любительском клубе «Стад Борделе» из своего родного города. В 2006 году перешёл в «Бордо», но за основную команду клуба не выступал. По окончании сезона 2006/2007 футболист продолжил карьеру в «Бресте».

Дебют в новой команде получился для Эите удачным. На матч Лиги 2 с «Анже» нападающий вышел в стартовом составе и до своей замены во втором тайме на Ришара Сокрие успел забить гол, оказавшийся в итоге победным . В своём третьем матче за клуб нападающий вновь сумел отличиться, поразив ворота «Бастии» . Однако в дальнейшем результативность форварда снизилась и по итогам сезона на его счету было 6 голов в 26 сыгранных матчах.

С января 2009 по 2011 год Жонатан Эите выступал за «Ним Олимпик». Впервые сыграл за команду 9 января 2009 года в матче Лиги 2 против «Ванна» . В следующем для матче чемпионата дубль Эите принёс его команде победу над «Седаном» со счётом 2:1 . Выступая за «Ним Олимпик» футболист, отметился высокой результативностью в кубковых матчах: в сезоне 2009/2010 он забил 5 голов в 5 сыгранных матчах, а годом позже — 4 в 6. Всего нападающий сыграл в различных турнирах за команду 81 матч и забил 28 голов.

Зимой 2011 года Жонатан Эите вернулся в «Брест». В первом же матче в Лиге 1 форвард поразил ворота Дамьяна Грегорини из «Нанси» . Всего в высшем футбольном дивизионе Франции Эите выступал 3 сезона. По итогам сезона 2012/13 «Брест» покинул Лигу 1 и тоголезский форвард, оставшись в команде, продолжил карьеру в Лиге 2.

В сборной

С 2007 года Эите выступает за сборную Того. В составе сборной участвовал в квалификационном турнире к чемпионату мира—2010. В рамках этого отборочного этапа полузащитник сыграл 3 матча.

Также Жонатан Эите участвовал в отборочном турнире к кубку африканских наций—2012 (2 матча). В 2013 году нападающий попал в заявку сборной на кубок африканских наций, сыграл на турнире 3 матча и забил гол в ворота ивуарийцев .

Статистика

Клуб	Сезон	Национальный чемпионат			Национальные кубки		Еврокубки		Всего
		Лига	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Брест	2007/08	Лига 2	26	6	3	1	0	0	29	7
	2008/09	Лига 2	9	0	2	0	0	0	11	0
	2010/11	Лига 1	14	4	0	0	0	0	14	4
	2011/12	Лига 1	6	0	0	0	0	0	6	0
	2012/13	Лига 1	22	2	2	1	0	0	24	3
	2013/14	Лига 2	5	2	1	1	0	0	6	3
Всего за «Брест»			82	14	8	3	0	0	90	17
Ним Олимпик	2008/09	Лига 2	18	4	0	0	0	0	18	4
	2009/10	Лига 2	34	11	5	5	0	0	39	16
	2010/11	Лига 2	18	4	6	4	0	0	24	8
Всего за «Ним Олимпик»			70	19	11	9	0	0	81	28
Всего за карьеру			152	33	19	12	0	0	171	45

Ссылки

• [www.transfermarkt.com/ayite/profil/spieler/57349 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/jonathan-ayite/37728 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.footballdatabase.eu/football.joueurs.jonathan.ayite.21198.en.html Статистика на Footballdatabase.eu]
• [www.lfp.fr/joueur/ayite-jonathan Профиль на официальном сайте Профессиональной футбольной лиги Франции]  (фр.)
• [www.national-football-teams.com/player/26334/Jonathan_Ayite.html Статистика на NFTeams]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Эите, Жонатан

Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.