Эйгелис, Юрий Казимирович
| Юрий Казимирович Эйгелис | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
СССР |
| Научная сфера: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Известные ученики: | |
Юрий Казимирович Эйгелис (1930 — 1989) — советский зоолог, эпидемиолог, паразитолог, доктор биологических наук, профессор.
Биография
Родился 29 июня 1930 года в г. Владивостоке. В 1933 году семья переехала в Омск, где в 1938 году он поступил в среднюю школу и окончил её в 1948.
В том же 1948 году поступил на биолого-почвенный факультет Ленинградского государственного университета, окончив его с отличием в 1953.
После трёхлетнего обучения в аспирантуре при кафедре зоологии защитил кандидатскую диссертацию в 1959 году. После этого работал зоологом, а затем старшим научным сотрудником Гадрутского противочумного отделения в Азербайджане.
В 1975 принят на должность старшего научного сотрудника лаборатории зоологии института «Микроб» в Саратове. С 1983 года руководил лабораторией паразитологии.
В 1977 защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора биологических наук, а в 1986 — утверждён в звании профессора.
Научные достижения
Основное направление научной деятельности Ю. К. Эйгелиса состояло в разработке стратегии и тактики профилактических мероприятий в природных очагах особо опасных инфекций и комплексном изучении вопросов природной очаговости чумы, направленном на создание предметной основы для профилактики этого заболевания.
Ю. К. Эйгелис является основателем научной школы, разрабатывающей предметное (физическое) моделирование структуры природных очагов зооантропонозов на популяционной основе. Под его руководством защищено шесть кандидатских диссертаций. Он также постоянно оказывал консультативно-методическую помощь противочумным организациям страны.
Кроме того:
- куратор Астраханской противочумной станции,
- заместитель председателя Координационного совета по проблемам регуляции численности носителей и переносчиков в природных очагах чумы,
- член межинститутской (противочумных учреждений СССР) комиссии по проблеме «Природная очаговость и эпидемиология карантинных и особо опасных инфекций».
Основные работы
Автор более ста научных работ, в том числе монографии «Грызуны Восточного Закавказья и проблема оздоровления местных очагов чумы» (Саратов, 1980).
Напишите отзыв о статье "Эйгелис, Юрий Казимирович"
Литература
- Зоологи Советского Союза (справочник). — М.-Л.: Издательство АН СССР, 1961.
- Экологи Советского Союза. — Свердловск, 1990.
- Международный справочник териологов, экологов, специалистов по охране териофауны России и сопредельных стран. — М., 1995.
Отрывок, характеризующий Эйгелис, Юрий Казимирович
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
