Махарша
Шмуэль Элиэзер Эйделс, известен по аббревиатуре своего имени Махарша (1555, Краков — 1631, Острог (Ровенская область)) — крупный раввин, посек и духовный лидер еврейства Польши. Автор глоссов на Вавилонский Талмуд «Хидушей алахот» и «Хидушей агадот».
| Время деятельности Махарша в истории иудаизма |
|---|
Биография
Родился в Кракове. Его отец Йехуда был мудрецом Торы из известной раввинской семьи, а мать Гитл, была двоюродной сестрой Махараля из Праги. В раннем детстве начал выделяться среди других детей. Долго отказывался жениться, ссылаясь на изучение Торы, но в конце концов принял предложение от дочери Эйдель Лифшиц, вдовы Моше Лифшица, раввина Бреста. После свадьбы Шмуэль Элиэзер переехал в Познань, где продолжил изучать Тору и со временем там создал иешиву под покровительством своей тёщи и на её содержание. После её смерти в 1608 принял предложение занять должность раввина польского Хелма, а затем галицийского Острога, где оставался до конца жизни. Был активным деятелем Ваада четырёх земель и в рамках этой деятельности издал много постановлений.
Семья и известные потомки
Напишите отзыв о статье "Махарша"
Ссылки
- [www.eleven.co.il/article/14983 Эдельс Шмуэль Эли‘эзер бен Иехуда ха-Леви] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
Отрывок, характеризующий Махарша
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
