Эйдельберг, Пол
Пол Эйдельберг — израильский ученый, политолог, философ, профессор, президент израильского Фонда за конституционную демократию, президент исполкома партии Емин Исраэль, является одним из крупнейших в мире ученых, работающих в области еврейской философии и Израиля; его выступления транслируются в еженедельных передачах англоязычной радиостанции Аруц-7.
Пол Эйдельберг получил докторскую степень в университете Чикаго (под руководством Л. Штрауса) и преподавал в ряде американских университетов, а затем в университете Бар-Илан в Израиле. Он признанный в мире политолог, писатель и лектор.
Профессор Эйдельберг — автор десяти книг по американской политической философии, арабо-израильскому конфликту и еврейской философии. Им опубликовано свыше 900 статей в широкой и научной прессе Израиля и США. Проф. Эйдельберг — член редколлегии ведущего израильского политического журнала «Натив» и член консультативного совета Ариэльского центра политических исследований — «интеллектуального центра» национального еврейского движения.
С 2000 г. — президент Партии за объединение еврейского народа (Емин Исраэль). Житель Иерусалима.
Сочинения
- Еврейская государственная мудрость; философское исследование о причинах неустойчивости политики в Израиле.
- [www.cafepress.com/eidelberg.60850593 Миф об израильской демократии]
|
Это заготовка статьи об учёном Израиля. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Эйдельберг, Пол"
Отрывок, характеризующий Эйдельберг, Пол
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
