Эйдельман, Натан Яковлевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Эйдельман Н.»)
Перейти к: навигация, поиск
Натан Яковлевич Эйдельман
Научная сфера:

историк, пушкинист

Место работы:

Московский областной краеведческий музей, Библиотека им. В. И. Ленина

Альма-матер:

истфак МГУ

Известен как:

автор популярных книг о декабристах и истории России XVIII—XIX веков

Ната́н Я́ковлевич Эйдельма́н (18 апреля 1930, Москва — 29 ноября 1989, Москва) — советский историк и писатель, пушкинист. Специалист по творчеству Герцена, автор многих книг о декабристах (Сергее Муравьёве-Апостоле, Михаиле Лунине, Иване Пущине, Владимире Раевском), о русском историке Карамзине.





Биография

Родился в семье Якова Наумовича[* 1] и Марии Натановны Эйдельман. Окончил исторический факультет МГУ в 1952 году[3], ученик П. А. Зайончковского и М. В. Нечкиной.

После окончания университета Натан Эйдельман шесть лет работал преподавателем истории в вечерней школе в подмосковном городе Ликино-Дулёво[4], а с 1954 года — в Москве. С 1959 года в должности экскурсовода, а затем научного сотрудника работал в Московском областном краеведческом музее в Истре[5][4].

После 1956 года имел косвенное отношение к университетскому кружку свободомыслящих историков, в котором состояли некоторые его однокурсники, занимавшиеся критикой сталинизма с марксистских позиций («группа Краснопевцева», в частности Н. Н. Покровский). Арест членов этого кружка вынудил Эйдельмана прекратить преподавание истории в школе, хотя он сам, не будучи членом этого кружка, не был репрессирован, но был исключен из ВЛКСМ[4].

Начал печататься в 1960 году. В 1965 году защитил кандидатскую диссертацию «Корреспонденты Вольной печати Герцена и Огарёва в период назревания первой революционной ситуации в России»[5] (оппоненты М. В. Нечкина и Ю. Г. Оксман), впоследствии переработанную в книгу «Тайные корреспонденты „Полярной звезды“».

Основной областью научных интересов Эйдельмана была история русской культуры и общественное движение России в XVIII—XIX веках. Главным направлением его исследований было движение декабристов. Его работам был свойственен особо внимательный подход к нравственной трактовке рассматриваемых событий. Мысли героев его книг, посвятивших себя борьбе за свободу в России, оказывались, благодаря Эйдельману, неожиданно актуальными в условиях советской действительности, что, наряду с хорошим литературным языком его произведений, способствовало росту популярности его книг и публицистики среди критически настроенной части советской интеллигенции. Н. Я. Эйдельман был членом Союза писателей СССР[1] с 1971 годаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4168 дней], автором более 20 книг[6] и около 300 статей.

Немалую часть своих работ он посвятил проблемам русско-кавказских культурных связей, роли Кавказа и его народов в жизни и культуре России. В то же время по мнению ряда источников[3] еврейская тема практически никогда не привлекала внимание Эйдельмана.

Однако в острой переписке[3], впоследствии опубликованной в журнале «Даугава»[7], он, полемизируя с писателем Виктором Астафьевым, затрагивал тему межнациональных отношений в том числе и русско-еврейских, но по мнению некоторых, например, авторов Электронной еврейской энциклопедии[3], при этом в своих аргументах в этой переписке «придерживается определенных антиеврейских предрассудков».

Рассуждая об Эйдельмане, литературовед М. О. Чудакова писала:

Для него интересы отечественной культуры были реальностью, сопоставимой с насущными сугубо личными заботами текущего дня, частью собственной жизни… он жил в окружении мыслей умнейших людей разных эпох, любил их приводить в книгах и разговорах… он был похож на эти мысли, они были ему впору[8].

Натан Эйдельман был одним из ярких представителей гуманитарного крыла интеллигенции[уточнить], внесшим немалый вклад в развитие русской культуры второй половины XX века.

Н. Я. Эйдельман похоронен в Москве, на Кунцевском кладбище.

Память

На протяжении ряда лет в редакции журнала «Знание — сила» проводились «Эйдельмановские чтения»[9].

Книги на русском

  • Александр Радищев
  • Апостол Сергей: Повесть о Сергее Муравьёве-Апостоле. М.: Политиздат, 1975. — 391 с., ил. («Пламенные революционеры») 200 000 экз.; — 2-е изд. — 1980. — 365 с., 300 000 экз.; то же. — 1988. — 300 000 экз.
  • Братья Бестужевы. М.: Малыш, 1985. — 40 с. — 150 000 экз.
  • Быть может за хребтом Кавказа. — М.: Наука, 1990. — 100 000 экз.
  • Вьеварум. М.: Детская литература, 1975. — 100 000 экз.
  • Тайные корреспонденты «Полярной звезды». М.: Мысль, 1966.
  • Герцен против самодержавия. Из потаённой истории России XVIII—XIX веков. М., Мысль, 1973; 2-е изд. испр. 1984.
  • Герценовский «Колокол». М.: Учпедгиз, 1963, 104 с., тир. 18 000 экз.
  • Грань веков. М.: Мысль, 1982, — 368 с., 100 000 экз.; 2-е изд. 1986; 3-е изд. 1992
  • Декабристы
  • Заговор против царя
  • Ищу предка. М.: Молодая гвардия, 1967; 2-е изд. 1970 (в серии «Эврика»)
  • Лунин. — М. «Молодая гвардия», 1970. — 352 с. — (ЖЗЛ; Вып. 484). — 65 000 экз.
  • Мгновенье славы настаёт…
  • Обречённый отряд.— М.: Советский писатель, 1987.— 512 с., 200 000 экз.
  • Оттуда
  • Первый декабрист. М., Политиздат, 1990.
  • Последний летописец. М.: Книга, 1983. — 176 с.
  • «Прекрасен наш союз…»
  • «Путешествие в страну летописей» (под псевдонимом Н. Натанов)
  • Пушкин. М., Советский писатель, 1984. — 368 с.
  • Пушкин: Из биографии и творчества. 1826—1837. М.: Художественная литература, 1987. — 463 с.
  • Пушкин и декабристы. М.: Художественная литература, 1979. — 424 с.
  • Большой Жанно: Повесть об Иване Пущине. — М, Политиздат, 1982 (Пламенные революционеры) — 300 000 экз.
  • [scepsis.ru/library/id_823.html «Революция сверху» в России]. М.: Книга, 1989, 176 с. — 100 000 экз. ISBN 5-212-00320-2
  • Русский 1789-й
  • Свободное слово Герцена
  • Прекрасен наш союз. М.: Молодая гвардия, 1982. — 240 с.
  • Твой восемнадцатый век
  • Твой девятнадцатый век
  • Что там за морем — океаном

Киносценарии

Семья

  • Родители: Мария Натановна (1904—?) и Яков Наумович Эйдельман[10].
  • Первая жена — историк Элеонора Александровна Павлюченко (род. 1929), вторая жена — переводчик Юлия Моисеевна Мадора (род. 1930)[11].
  • Дочь — Тамара Эйдельман (род. 1959), преподаватель истории, заслуженный учитель России, отличник народного просвещения[12].

Напишите отзыв о статье "Эйдельман, Натан Яковлевич"

Примечания

Комментарии
  1. Я. Н. Эйдельман был участником Великой Отечественной войны, работал журналистом, был обвинён в сионизме, репрессирован и провел некоторое время в сталинских лагерях[1]. В позднесоветское время он, по утверждениям некоторых источников[2], «был убежденным сионистом, активным деятелем сионистского подполья», так как «в молодости Яков Наумович собирался уехать в Палестину и там бороться за создание еврейского государства». Но после знакомства со своей будущей женой в Киеве, где Яков Эйдельман работал театральным критиком, он изменил свои планы — женился и переехал жить в Москву.
Источники
  1. 1 2 Борин, 2003.
  2. Кацис Л. [www.lechaim.ru/ARHIV/147/n3.htm Эйдельманы: отец и сын]. Лехаим, 2004, №7(147). lechaim.ru. Проверено 20 марта 2013.
  3. 1 2 3 4 [www.eleven.co.il/article/14990 Эйдельман Натан] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  4. 1 2 3 Юсипова Л. [izvestia.ru/news/355970 Историк Тамара Эйдельман: Отец был в кайфе от перестройки!]. izvestia.ru (1 декабря 2009). Проверено 20 марта 2013. [www.webcitation.org/6FHOoqS5B Архивировано из первоисточника 21 марта 2013].
  5. 1 2 Гимельфарб Ф. [www.evreyskaya.de/archive/artikel_826.html 18 апреля (Апрель. Даты, события, люди)]. Еврейская газета, 2008, 04 (68). evreyskaya.de. Проверено 20 марта 2013. [www.webcitation.org/6FHOrEqnC Архивировано из первоисточника 21 марта 2013].
  6. Фридкин, 2009.
  7. От слов к делу! Нацизм в России. Переписка Н. Эйдельмана и В. Астафьева // Даугава. — 1990. — № 6. — С. 62—…. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0207-4001&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0207-4001].
  8. Чудакова, 1990.
  9. Мильчина, 1999.
  10. Шалит Ш. [berkovich-zametki.com/2006/Starina/Nomer1/Shalit1.htm Я. Н. Эйдельман (1896—1978)]
  11. [vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/NYE/DIARY_1.HTM Из дневников Натана Эйдельмана]
  12. [gym1567.mskobr.ru/common_edu/shkol_noe_otdelenie_shkola_75/obwie_svedeniya/pedagogicheskij_kollektiv/kafedra_istorii/tamara_natanovna_jdel_man/ Эйдельман Тамара Натановна] на сайте гимназии № 1567 г. Москвы

Ссылки

  • [www.eleven.co.il/article/14990 Эйдельман Натан] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  • [taina.aib.ru/biography/natan-ejdelman.htm Натан Эйдельман — биография]
  • [www.znanie-sila.ru/people/intro_4.html Статьи Н. Эйдельмана в журнале «Знание — сила»]. znanie-sila.ru. Проверено 20 марта 2013. [www.webcitation.org/6FHOsqcQR Архивировано из первоисточника 21 марта 2013].
  • [vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/NYE/RATNER.HTM Натан Яковлевич Эйдельман: библиографические материалы к портрету историка] / сост. А. В. Ратнер, Вятка, 1991.
  • Чудакова М. О. [www.znanie-sila.ru/people/issue_72.html Натан Эйдельман, историк России]. Знание — сила, 1990, №12. znanie-sila.ru. Проверено 20 марта 2013. [www.webcitation.org/6FHPERvjG Архивировано из первоисточника 21 марта 2013].
  • Тартаковский А. Г. [vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/NYE/TARTAK.HTM История продолжается… Вступительная статья к книге: Н. Эйдельман. Из потаённой истории России XVIII—XIX веков. М.: Высшая школа, 1993]
  • Немзер А. С. [magazines.russ.ru/novyi_mi/1995/1/nemz_br.html Воспитание исторического чувства]. Новый мир, 1995, №1. magazines.russ.ru. Проверено 20 марта 2013. [www.webcitation.org/6FHPFI17b Архивировано из первоисточника 21 марта 2013].
  • Мильчина В. А. [wayback.archive.org/web/20090831113108/www.znanie-sila.ru/online/issue_687.html Десять лет без Эйдельмана]. Знание — сила, 1999, №11-12. znanie-sila.ru; archive.org. Проверено 20 марта 2013. [www.webcitation.org/6FHPGhDkS Архивировано из первоисточника 21 марта 2013].
  • Борин А. Б. [www.lechaim.ru/ARHIV/138/borin.htm Три судьбы]. Лехаим, 2003, №10(138). lechaim.ru. Проверено 20 марта 2013.
  • Фридкин В. М. [magazines.russ.ru/znamia/2009/11/fr9-pr.html Тоник]. Знамя, 2009, №11. magazines.russ.ru. Проверено 8 марта 2013. [www.webcitation.org/6FHPHJCyW Архивировано из первоисточника 21 марта 2013].
  • Порудоминский В. И. [berkovich-zametki.com/2009/Zametki/Nomer8/Porudominsky1.php Уроки Эйдельмана]
  • Резник С. Е. [berkovich-zametki.com/2009/Zametki/Nomer19/SReznik1.php Штрихи к портрету Натана Эйдельмана]


Отрывок, характеризующий Эйдельман, Натан Яковлевич

– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.