Эйлат
 |
В данной статье или разделе имеется список источников или внешних ссылок, но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок. Утверждения, не подкреплённые источниками, могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники.
|
 |
Эта статья или раздел носит выраженный рекламный характер. Это не соответствует правилам Википедии. Вы можете помочь проекту, исправив текст согласно стилистическим рекомендациям Википедии.
|
| Город
Эйлат
אילת
|
Эйла́т (ивр. אילת) — город на юге Израиля, расположенный на берегу залива Акаба Красного моря.
Население — 47,6 тыс. человек (по данным Центрального статистического бюро на июнь 2010 года).
Содержание
История Эйлата
Эйлат — древний город, существовавший ещё во времена царя Соломона, правившего в 965—928 годы до н. э. Ветхий Завет (3Цар. 9:26) пишет, что при Соломоне город населяли идумеи, а далее, в описании правления царей Ахаза, Рецина и Факея в примерно 734 год до н. э., описывается, что земля была иудейской, но опять занята идумеями (4Цар. 16:6).
На месте Эйлата располагался в период первого тысячелетия до н. э. город-порт Эцион-Гевер, упоминаемый в Библии как база морской торговли Иудеи с государством Офир (точное местоположение Офира неизвестно). Развалины Эцион-Гевера были открыты археологической экспедицией Нельсона Глика в 1937—1940 годах под холмом Тель-Халифа (сегодня близ Акабы, Иордания). Среди интересных находок — печать с именем иудейского царя Йоафама. Однако это местоположение порта остается спорным.[1]
В римский период носил название Айла, здесь размещался военный гарнизон.
К моменту провозглашения независимости Израиля в 1948 году Эйлат, бывший тогда военным постом и называвшийся Умм-Рашраш, находился под контролем арабов. В ходе Войны за независимость в 1949 году Эйлат был захвачен Израилем и стал стремительно развиваться. Большое значение имела постройка нового шоссе, связывающего город с центральными и северными районами страны. В 1959 году Эйлату присвоен статус города.[2]
Экономика
Бо́льшая часть населения Эйлата (около 85%) занята в туристической отрасли. В Эйлате много гостиниц различного класса, от отелей международных сетей до кемпингов и хостелов. Специфика природы и климата привлекает сюда туристов в течение всего года.
Транспорт
В Эйлате имеется современный порт, принимающий различные типы судов, в том числе крупные нефтяные танкеры, для которых построен специальный терминал. В городе развивается промышленность, связанная с обслуживанием судоходства.
В Эйлате также имеется аэропорт, оказавшийся, по мере роста города, в самом его центре. Город также обслуживает Международный аэропорт Увда, расположенный в 60 км к северу от города. Когда будет открыт новый международный аэропорт около Тимны (в 20 км к северу от Эйлата), старый эйлатский аэропорт и аэропорт Увда должны прекратить свою работу[3].
В Эйлате работает автовокзал, имеется внутригородское и междугороднее автобусное сообщение. Самый крупный автобусный перевозчик в регионе и в стране — автобусный кооператив «Эгед». Эйлат — один из немногих израильских городов, где внутригородской общественный транспорт работает по субботам.
Учебные заведения
Система образования Эйлата включает детские сады, начальные школы и гимназии. В Эйлате действует филиал беэр-шевского Университета имени Бен-Гуриона.
В Эйлате работает учебный Центр по подготовке специалистов в области гостиничного дела. Этот центр возник в связи с потребностью отелей и гостиниц города в квалифицированных специалистах. В центре можно приобрести специальность управляющего гостиничным хозяйством, администратора по приёму гостей, повара, кондитера и пр.
Спорт и досуг
В Эйлате развиты все виды водного спорта, и в особенности подводное плавание. Специфика природных условий Эйлата позволяет наблюдать богатый подводный мир без специальной аппаратуры, с помощью обычных маски и трубки. Ветер, дующий в Эйлате круглый год, создаёт условия для виндсёрфинга и яхтенного спорта.
С 2009 года в Эйлате проводятся «Знатокиады» — международные турниры по спортивной версии игры «Что? Где? Когда?»; в 2010 году рамках фестиваля проходил чемпионат мира по ЧГК.[4]
Музеи и парки
В Эйлате есть морской музей с подводной обсерваторией[en]. В больших аквариумах, находящихся в музее, представлены все виды животного мира Красного моря. В подводной обсерватории музея, уходящей в море на 10 м, можно наблюдать обитателей подводного мира в естественной среде.
В Эйлате был открыт первый в Израиле трёхмерный кинотеатр (в формате IMAX). В фойе кинотеатра постоянно действует выставка восковых фигур. Фильмы демонстрируются на английском языке и на иврите.
Кроме того, в Эйлате выстроен парк-аттракцион «Кингс-Сити». В основу аттракционов парка легли истории из Ветхого Завета.
В Эйлате расположен музей эйлатского камня — редкого полудрагоценного камня сине-зеленого цвета с прожилками (смеси хризоколлы, малахита и лазурита). В городе находится фабрика-магазин эйлатского камня, где его перерабатывают и продают изделия из него.
С августа 2012 года начал свою работу Ледовый дворец, где, несмотря на жару, можно покататься на коньках, скатиться с ледяной горки и поиграть в снежки.
Недалеко от Эйлата расположена долина Тимна с одноимённым национальным парком.
Культурные события
С 1995 года почти каждую зиму в портовом ангаре на берегу моря оборудуется под концертный зал на 2000 мест. Там проходит ежегодный международный музыкальный фестиваль «Классика на Красном море». Гвоздём фестиваля является выступление маэстро Валерия Гергиева и оркестра Мариинского театра из Санкт-Петербурга. При нём Эйлат стал фестивальным городом, так как теперь сюда постоянно едут музыканты, собирается публика со всего Израиля и других стран мира.
Ежегодно в последнюю неделю августа проходит четырёхдневный фестиваль «Джаз на Красном море» (англ. The Red Sea Jazz Festival). Фестиваль был учреждён в 1987 году при поддержке муниципалитета Эйлата и содействии министерств культуры и туризма, морского порта Эйлата и союза гостиниц Эйлата. В каждый из дней фестиваля в эйлатском порту проходит по 9—10 концертов с ночными джем-сейшнами, в близлежащей гостинице проводятся мастер-классы с приезжими музыкантами. В разное время на фестивале выступали такие известные музыканты и группы, как Чик Кориа, Ди Ди Бриджуотер, Yellowjackets, Мишель Петруччиани, Херби Хэнкок, Эбби Линкольн и многие другие.[5]
Туризм
Эйлат — известный курортный и туристический центр. Богатый подводный мир Эйлатского залива привлекает сюда многочисленных любителей подводного спорта. Одна из главных достопримечательностей акватории Эйлата — коралловые рифы. В 1966 году Эйлатское побережье было объявлено природным заповедником.
Эйлат является зоной беспошлинной торговли.
На 2005 год, гостиничный фонд Эйлата превышал 10 000 гостиничных номеров, и их число продолжало быстро расти.
Географическое положение
Эйлат расположен в самой южной точке Израиля, на берегу Эйлатского залива Красного моря. Ширина залива в северной его оконечности, там, где находится Эйлат, составляет всего 5 км.
В масштабах Израиля, Эйлат сильно удалён от других городов страны. Ближайший крупный город, Беэр-Шева, находится в 190 километрах (по прямой линии; по дорогам — около 240 км) от Эйлата. Эйлатский порт связывает Израиль кратчайшим морским путём со странами, лежащими на побережьях Индийского и Тихого океанов.
До Эйлата из центра можно добраться автобусом либо самолётом — в Эйлате имеется одноимённый аэропорт, обслуживающий в основном местные рейсы. Также в 60 км к северу от Эйлата расположен международный аэропорт Увда.
В Эйлате мягкий климат даже зимой. Эйлатский залив находится в сердце пустыни и окружён, как стеной, высокими горами, что обусловило высокую испаряемость и привело к тому, что концентрация солей в заливе составляет 4,1 % (значительно выше средней в океане). Температура воды никогда не опускается ниже 22 °C. Совокупность этих факторов обеспечивает образование и существование кораллов. Эйлатский залив является конечным, северным пунктом тропических коралловых рифов. Кораллы Красного моря окаймляют побережье довольно широкой полосой.
Климат
В Эйлате уникальный климат, это самый сухой район Израиля. Относительная влажность воздуха составляет здесь всего 20—30 %, летом температура поднимается иногда до +45 °C (21 июня 2010 был установлен рекорд — температура превысила +50 °C), но жара относительно легко переносится благодаря сухости воздуха и ветрам. Зима теплая и мягкая, с небольшим количеством осадков, температура морской воды круглый год остается примерно одинаковой: от +22° зимой до +26° летом. Благодаря уникальному климату Эйлат стал признанным центром зимнего отдыха, привлекающим многочисленных туристов, как из Израиля, так и из-за рубежа.
| Климат Эйлата | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Абсолютный максимум, °C | 30,2 | 31,6 | 36,2 | 40,6 | 44,8 | 45,6 | 47,4 | 47,4 | 45 | 41,5 | 36,4 | 31,4 | 47,4 |
| Средний максимум, °C | 20,8 | 22,1 | 25,5 | 31,1 | 35,4 | 38,7 | 39,9 | 39,8 | 37,3 | 33 | 27,2 | 22,3 | 31,1 |
| Средний минимум, °C | 9,6 | 10,6 | 13,6 | 17,8 | 21,5 | 24,2 | 25,9 | 26,2 | 24,5 | 21 | 15,5 | 11,2 | 16,4 |
| Абсолютный минимум, °C | 2,2 | 0,9 | 6,4 | 8,4 | 14,6 | 19,1 | 20 | 20,4 | 19,2 | 13,7 | 7 | 2,5 | 0,9 |
| Норма осадков, мм | 3,5 | 5,8 | 3,7 | 1,7 | 1 | 0 | 0 | 0 | 0 | 3,5 | 3,5 | 6 | 28,7 |
| Источник: — данные для февраля, июля и августа: [ims.gov.il/IMS/CLIMATE/TopClimetIsrael Records Data for Israel]. Израильская метеорологическая служба. [www.webcitation.org/619kIfZTV Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].; — данные для прочих месяцев: [ims.gov.il/IMS/CLIMATE/LongTermInfo Averages and Records for Eilat (Precipitation, Temperature and Records)]. Израильская метеорологическая служба. [www.webcitation.org/619kHJPG9 Архивировано из первоисточника 23 августа 2011]. | |||||||||||||
Главы муниципалитета Эйлат
|
Ави Закай: |
1949—1951 |
|
Ханох Ненер: |
1951—1959 |
|
Йоске Леви: |
1959—1967 |
|
Ашер Азар: |
1967—1973 |
|
Гади Кац: |
1973—1983 |
|
Рафи Хохман: |
1983—1993 |
|
Габи Кадош: |
1993—2003 |
|
Меир Ицхак-Ха-Леви: |
2003 — настоящее время |
См. также
- Хризоколла (минерал, также называемый «эйлатским камнем»)
- Эйлат (эсминец)
Напишите отзыв о статье "Эйлат"
Примечания
- ↑ [www.eleven.co.il/article/15142 Эцион-Гевер] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
- ↑ [www.eleven.co.il/article/14994 Эйлат] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
- ↑ [www.virtualjerusalem.com/news.php?Itemid=96 New Eilat Airport in Planning Stages] (англ.)
- ↑ [znatokiada.chgk.info/ Знатокиада — Всемирные игры знатоков]
- ↑ [www.redseajazzeilat.com/en/about/ Red Sea Jazz Festival — About]. Проверено 29 октября 2012. [www.webcitation.org/6BvUKZzNe Архивировано из первоисточника 4 ноября 2012].
Ссылки
- [www.eilatcity.com/content/view/56/31/ Эйлат. История, география]
- [www.eilat.ru Всё об отдыхе в Эйлате]
- [www.redseajazzeilat.com/en/ Официальный сайт джазового фестиваля] (англ.)
| |||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Эйлат
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
