Эйнштейн, Карл

Карл Эйнштейн
Karl Einstein
поэт
Дата рождения:	26 апреля 1885(1885-04-26)
Место рождения:	Нойвид-на-Рейне, Германская империя
Дата смерти:	3 июля 1940(1940-07-03) (55 лет)
Место смерти:	По, Режим Виши

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Карл Эйнштейн (нем. Carl (Karl) Einstein, 26 апреля 1885, Нойвид-на-Рейне, Германия — 3 июля 1940, близ По) — немецкий поэт и прозаик-экспериментатор, теоретик искусства, художественный критик, анархист по политическим взглядам.

Биография

Не состоял в родстве с Альбертом Эйнштейном, хотя иногда указывается как его племянник. Участник Первой мировой войны, активист антивоенных волнений в армии, входил в союз Спартака, участвовал в революционных событиях 1918—1919 годов в Берлине.

Как автор экспериментального романа «Бебукин, или Дилетанты чудес» (опубликован 1912) был близок к экспрессионистам и дадаистам, печатался в авангардных журналах «Die Aktion» и «Der Blutige Ernst», дружил с Джорджем (Георгом) Гроссом, познакомился с Ильей Эренбургом (Эренбург упоминает о нем в переписке с Н.Бухариным). Автор новаторских книг «Негритянская пластика» (1915), «Искусство XX века» (1926), «Введение в ландшафт» (1930), монографий о Моисее Кислинге, Джорджо Де Кирико, Жорже Браке, японской гравюре. Подвергнутый травле за антирелигиозную пьесу «Неблагая весть» (1921), был вынужден в 1922 уехать во Францию.

В Париже был близок к Жоржу Батаю и Мишелю Лейрису (много печатался в их журнале «Documents»), к сюрреалистам, дружил с Пикассо, пропагандировал африканское искусство, художественный примитив. Работал в кино, написал сценарий фильма Жана Ренуара «Тони» (1935). В 1936—1938 гг. участвовал в гражданской войне в Испании на стороне Республики, воевал в колонне Дурутти, был ранен в бою. В 1940 году интернирован на юге Франции как подданный страны-противника, но до прихода немцев отпущен на свободу. При невозможности эмигрировать из Франции, оккупированной гитлеровскими войсками, во франкистскую Испанию, куда путь ему был закрыт, покончил с собой на французско-испанской границе (повесился).

Наследие и признание

В последние годы написанное Карлом Эйнштейном собрано и многократно издано в Германии, Франции, Испании. В ФРГ создано общество Карла Эйнштейна, с 1990 г. вручается премия его имени за художественную критику. О жизни Карла Эйнштейна в 2000 году снят [www.german-cinema.de/app/filmarchive/film_view.php?film_id=371 фильм Лило Мангельсдорф «Бебукин — Встреча с Карлом Эйнштейном»].

Литература

Произведения

• Bebuquin oder die Dilettanten des Wunders. Ein Roman.Berlin: Verlag der Wochenschrift; Die Aktion, 1912.
• Neue Blätter. Berlin: Baron, 1912.
• Wilhelm Lehmbrucks graphisches Werk. Berlin: Cassirer, 1913.
• Negerplastik. Leipzig: Verlag der weißen Bücher, 1915.
• Der Unentwegte Platoniker. Leipzig: Wolff, 1918.
• Afrikanische Plastik. Berlin: Wasmuth, 1921 .
• Die Schlimme Botschaft. Berlin: Rowohlt, 1921.
• Der Frühere Japanische Holzschnitt. Berlin: Wasmuth, 1922.
• Afrikanische Märchen und Legenden. Rowohlt, 1925.
• Die Kunst des 20. Jahrhunderts. Berlin: Propyläen, 1926.
• Entwurf einer Landschaft. Paris: Kahnweiler, 1930.
• Giorgio di Chirico. Berlin: Galerie Flechtheim, 1930.
• Georges Braque, Paris: Éditions des chroniques du jour; London: Zwemmer; New York: E.Weyhe, 1934.

Сводные издания

• Fabrikation der Fiktionen/ Hg. v. Sibylle Penkert. Reinbek b. Hamburg: 1973.
• Gesammelte Werke. Herausgegeben von Ernst Nef. Wiesbaden: Limes, 1962.
• Werke. 3 Bände. Berlin: Medusa, 1980—1985.
• Bebuquin oder Die Dilettanten des Wunders. Prosa und Schriften 1906—1929/. Herausgegeben von Hermann Haarmann und Klaus Siebenhaar. Leipzig, Weimar: Kiepenheuer, 1989.
• Einstein Carl; Kahnweiler Daniel-Henry. Correspondance 1921—1939/ Traduite, présentée et annotée par Liliane Meffre. Marseille: Dimanche, 1993.
• Werke. Berliner Ausgabe. 6 Bände/ Herausgegeben von Hermann Haarmann und Klaus Siebenhaar. Berlin: Fannei & Walz, 1992—1996.

Публикации на русском языке

• О романе. Бебюкин, или Дилетанты чуда// Иностранная литература, 2011, № 4, с.195-246

О нем

• Penkert S. Carl Einstein. Beiträge zu einer Monographie. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1969.
• Oehm H. Die Kunsttheorie Carl Einsteins. München: Fink, 1976.
• Dethlefs H.J. Carl Einstein. Konstruktion und Zerschlagung einer ästhetischen Theorie. Frankfurt/ Main; New York: Edition Qumran im Campus Verlag, 1985.
• Braun C. Carl Einstein. Zwischen Asthetik und Anarchismus. Zu Leben Und Werk Eines Expressionistischen Schriftstellers. München, 1987.
• Ihrig W. Literarische Avantgarde und Dandysmus. Eine Studie zur Prosa von Carl Einstein bis Oswald Wiener. Frankfurt/Main: Athenäum, 1988.
• Meffre L. Carl Einstein et la Problematique Des Avant-Gardes dans Les Arts Plastiques. Bern, Frankfurt am Main, New York, Paris: 1989.
• Carl Einstein. Materialien / Herausgegeben von Rolf-Peter Baacke unter Mitarbeit von Gerti Fietzek. Berlin: Silver & Goldstein. 1990.
• Carl Einstein. Prophet der Avantgarde / Klaus Siebenhaar, Hermann Haarmann, Hansgeorg Schmidt-Bergmann, Hrsg. Berlin: Fannei und Walz, 1991.
• Quast A. Das Neue und die Revolte. Schlüsselbegriffe der Avantgarde bei Guillaume Apollinaire und Carl Einstein. Bonn: Romanisticher Verlag, 1994.
• Carl-Einstein-Kolloquium 1994/ Klaus H. Kiefer, Hg. Frankfurt/M., Berlin, New York, Paris, Wien 1996.
• Günter M. Anatomie Des Anti-Subjekts : Zur Subversion Des Ich Bei Siegfried Kracauer, Walter Benjamin Und Carl Einstein. Würzburg: Konigshausen & Neumann, 1996.
• Sorg R. Aus den «Gärten der Zeichen». Zu Carl Einstein «Bebuquin». München: Fink 1997.
• Pan D.T. Modernist steps toward primitivistic aesthetic: Carl Einstein and the primitivism of Friedrich Nietzsche, Wassily Kandinsky, and Franz Kafka. Ann Arbor: UMI, 1998.
• Carl Einstein : colloque Centre Pompidou, Sorbonne / Jean-Marie Valentin, ed. Paris: Didier, 1998.
• Monnoyer J.-M. Walter Benjamin, Carl Einstein et les arts primitifs. Pau: Publ. de l’Univ. de Pau, 1999.
• Carl Einstein in Brüssel : Dialoge über Grenzen/ Roland Baumann/Hubert Roland (Hrsg.). Frankfurt/Main a.o.: Lang, 2001.
• Wurm C. Carl Einstein : 1885—1940. Berlin: Stiftung Archiv der Akad. der Künste, 2002.
• Meffre L. Carl Einstein: 1885—1940; itinéraires d’une pensée moderne. Paris: Presses de l’Univ. de Paris-Sorbonne, 2002.
• Joyce C. Carl Einstein in Documents and his collaboration with Georges Bataille. Philadelphia: Xlibris, 2002
• Dahm J. Der Blick des Hermaphroditen. Carl Einstein und die Kunst des 20. Jahrhunderts. Würzburg: Königshausen & Neumann, 2003.
• Die visuelle Wende der Moderne. Carl Einsteins «Kunst des 20. Jahrhunderts»/ Hrsg. v. Klaus H. Kiefer. München: Fink, 2003.
• Neundorfer G. «Kritik an Anschauung». Bildbeschreibung im kunstkritischen Werk Carl Einsteins. Würzburg: Königshausen & Neumann, 2003.
• Эренбург И. Люди, годы, жизнь. Воспоминания в 3-х томах. Т. 1, М.: Советский писатель, 1990, с. 382—383.
• Ямпольский М. Демон и лабиринт. М.: Новое литературное обозрение, 1996, с.268-269.

Ссылки

• [www.carleinstein.de/Index2.htm сайт общества Карла Эйнштейна] (нем.)
• [www.ludibrium.de/einstein.htm Ссылки, библиография] (нем.)
• [www.anarchismus.at/txt3/carleinstein.htm Карл Эйнштейн в Испании] (нем.)
• [raforum.apinc.org/article.php3?id_article=2763 Карл Эйнштейн и Жан Ренуар] (фр.)
• [wikihost.org/wikis/einstein Монография о прозе Карла Эйнштейна] (нем.)

Отрывок, характеризующий Эйнштейн, Карл

– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.