Сато, Эйсаку

Эйсаку Сато 佐藤 榮作<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Эйсаку Сато в 1960 году</td></tr>
премьер-министр Японии
9 ноября 1964 года — 7 июля 1972 года
Монарх:	Сёва
Предшественник:	Хаято Икэда
Преемник:	Какуэй Танака
Вероисповедание:	Буддизм и Синтоизм
Супруга:	Хироко Сато
Партия:	Либерально-демократическая партия Японии
Образование:	Токийский университет
Награды:

Эйсаку Сато (яп. 佐藤 榮作 Сато: Эйсаку, 27 марта 1901, префектура Ямагути — 3 июня 1975, Токио) — японский политический и государственный деятель. Брат бывшего в 1957—1960 годах премьер-министром Японии Нобусукэ Киси и вице-адмирала Итиро Сато.

Премьер-министр Японии (3 кабинета: 9 ноября 1964 — 17 февраля 1967, 17 февраля 1967 — 14 января 1970, 14 января 1970 — 7 июля 1972). Председатель Либерально-демократической партии (1964—1972). Главный секретарь Кабинета министров (1948—1949), министр телекоммуникаций (1951—1952), министр почты (1951—1952), министр строительства (1952—1953), министр финансов (1958—1960), министр торговли и промышленности (1961—1962). Начальник Управления по развитию Хоккайдо (1951—1952 и 1962—1964), глава Управления науки и техники (1963—1964). Лауреат Нобелевской премии мира (1974).

Биография

Он был младшим из трех сыновей в семье отставного чиновника и поэта-любителя Хидэсукэ Сато, занимавшегося производством сакэ. В 1924 году окончил Токийский университет, где учился на юридическом факультете. Еще во время вступительных экзаменов познакомился с Хаято Икэдой, будущим коллегой по партии и предшественником на посту премьер-министра Японии.

Успешно сдав экзамены на должность государственного служащего в 1923 году, до 1945 года служил на различных должностях в Министерстве железнодорожного сообщения. После капитуляции Японии во Второй мировой войне начал активно заниматься политической деятельностью.

Политическая деятельность

В 1948—1949 годах — генеральный секретарь 2-го кабинета Сигэру Ёсиды. Ёсида пытался привлечь его в правительство сразу после окончания Второй мировой войны, однако американские оккупационные власти блокировали назначение Сато, поскольку его брат Нобусукэ был членом довоенного правительства и подозревался в совершении военных преступлений.

С 1949 года Сато — член палаты представителей японского парламента. В 1949—1964 годах (с перерывами) занимал различные министерские посты. В 1953—1954 годах — генеральный секретарь Либеральной партии.

Парламентские выборы 1949 года изменили соотношение сил в пользу партии Сато; он оставил пост секретаря кабинета и стал одним из ближайших помощников премьера Ёсиды, сначала в качестве министра почт и телекоммуникаций (1951—1952), затем — в качестве министра строительства (1952—1953).

Карьера Сато сильно пострадала в 1954 году, когда ему и нескольким другим политикам было предъявлено обвинение в получении взятки от судостроительной компании. Обвинения против него затем были сняты, но партия понесла серьезные репутационные потери. До 1957 году Сато находился вне политики, затем был избран председателем исполнительного комитета обновленной Либерально-демократической партии, президентом которой был его брат.

В 1958 году Нобусукэ Киси стал премьер-мминистром Японии, назначив брата министром финансов. В 1960 году на посту премьера его сменил одноклассник Сато Хаято Икэда, который предложил ему должность министра внешней торговли и промышленности. В июле 1962 года Сато вышел из кабинета и отправился в зарубежную поездку, в которой встречался с лидерами Франции, США и других великих держав. Затем, несмотря на разногласия с Икэдой, Сато вернулся в его кабинет в июле 1963 года. Он выдвинул свою кандидатуру на пост лидера партии, чтобы в случае победы на выборах возглавить правительство. Хотя Икэда сохранил лидерство, в октябре 1964 года он был вынужден подать в отставку по состоянию здоровья. После некоторых колебаний Икэда назначил Сато своим преемником, и 9 ноября 1964 парламент избрал того премьер-министром.

На посту премьер-министра

С ноября 1964 по июль 1972 года Сато — премьер-министр и президент правящей Либерально-демократической партии. Экономический рост при нём оставался стабильным. Одновременно он столкнулся с ростом леворадикального студенческого движения, выступавшего против его внешней и внутренней политики.

Основой внешнеполитического курса правительства Эйсаку Сато была ориентация на США и их союзников, на сохранение и укрепление японо-американского военно-политического союза, экономических связей с США. Сато стремился улучшить отношения Японии с соседями. В период его пребывания на посту премьер-министра были нормализованы отношения и восстановлены дипломатические связи с бывший жертвой японской агрессии Южной Кореей (1965); создан при активном участии Японии Азиатско-Тихоокеанский совет (1966); подписано соглашение с США о возвращении Японии в 1972 году островов Рюкю (префектуры Окинава). В 1967 году Сато совершил поездку на Филиппины, в Австралию, Новую Зеландию, Южный Вьетнам, Лаос, Таиланд, Сингапур, Малайзию, Индонезию и Бирму, что благотворно сказалось на развитии торговых и культурных отношений. Он также посещал Тайвань в 1967 году и протестовал против принятия КНР в ООН в 1971 году. Вместе с тем, за этот период произошло значительное развитие советско-японских отношений.

В июле 1972 года он покинул пост премьер-министра из-за разногласий внутри партии. 19 мая 1975 года во время обеда в ресторане у Сато произошло кровоизлияние в мозг. Через две недели он умер.

Нобелевская премия

Сато провозгласил «три безъядерных принципа» Японии, за что и был награждён Нобелевской премией мира 1974 года, которую разделил с ирландским общественно-политическим деятелем Шоном Макбрайдом. Принимая награду, Сато призвал СССР и США к ядерному разоружению. Он также говорил о необходимости заключить международное соглашение о сотрудничестве в мирном использовании энергии атома.

Выбор Сато как Нобелевского лауреата кое-где был встречен с удивлением — многие ставили под сомнение антимилитаризм и миролюбие Сато, одобрившего в 1968 году американские бомбардировки Северного Вьетнама, а также препятствовавшего восстановлению нормальных отношений с Пекином.

К тому же, позднейшие свидетельства, в том числе и его сына, указывали, что Эйсаку Сато не возражал против присутствия на территории или в территориальных водах Японии американских военных кораблей с ядерным вооружением. Более того, в конце 2009 года в японской прессе был опубликован текст соответствующего секретного соглашения между Токио и Вашингтоном, позволявшего американским кораблям с ядерным оружием находиться в японских портах. Факт существования этого договора длительное время отрицался консервативными правительствами ЛДП, но в 2010 году, уже при кабинете Юкио Хатоямы из конкурирующей партии, его официально подтвердила правительственная комиссия.

Награды

• Нобелевская премия мира (1974, наряду с Шоном Макбрайдом).

Отрывок, характеризующий Сато, Эйсаку

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.