Экберт II (маркграф Мейсена)
| Экберт II Младший нем. Ekbert II | ||
| ||
|---|---|---|
| 11 января 1068 — 1 февраля 1089 | ||
| Регент: | Дедо II фон Веттин (1068 — ?) | |
| Предшественник: | Экберт I Старший | |
| Преемник: | Гертруда Брауншвейгская и Генрих Нортхеймский | |
| ||
| 11 января 1068 — февраль 1086 | ||
| Регент: | Дедо II фон Веттин (1068 — ?) | |
| Предшественник: | Экберт I Старший | |
| Преемник: | К епископству Утрехт | |
| ||
| 11 января 1068 — 1076 | ||
| Регент: | Дедо II фон Веттин (1068 — ?) | |
| Предшественник: | Экберт I Старший | |
| Преемник: | Вратислав Чешский | |
| ||
| 1076 — 1 февраля 1089 | ||
| Предшественник: | Вратислав Чешский | |
| Преемник: | Генрих I фон Веттин | |
| Рождение: | ок. 1059/1061 | |
| Смерть: | 3 июля 1090 Склиха | |
| Место погребения: | Брауншвейг, Монастырь Святого Кириакуса | |
| Род: | Бруноны | |
| Отец: | Экберт I Старший | |
| Мать: | Ирмгарда Туринская | |
Экберт II Младший (нем. Ekbert II; ок. 1059/1061 — 3 июля 1090) — граф Брауншвейга и Дерлингау с 1068, маркграф Фрисландии 1068—1086, маркграф Мейсена 1068—1089, сын маркграфа Экберта I Старшего и Ирмгарды Туринской.
Содержание
Биография
Правление
После смерти отца в 1068 году Экберт унаследовал его владения, несмотря на то, что был ещё несовершеннолетним. В состав доставшихся ему земель входили владения вокруг Брауншвейга и в Средней Фрисландии, а также Мейсенская марка. Опекуном при нём был маркграф Нижнелужицкой марки Дедо II фон Веттин, женатый на вдове бывшего мейсенского маркграфа Оттона I Веймарского.
В 1073 году против императора Генриха IV восстала саксонская знать во главе с бывшим герцогом Баварии Оттоном Нордхеймским. Источники не говорят, участвовал ли Экберт, близкий родственник императора[1], в Саксонском восстании, однако это вероятно. В 1076 году саксонская знать вновь восстала против императора. Возглавил восстание опять Оттон Нордхеймский, к этому восстанию примкнул и Экберт. После этого император Генрих IV конфисковал у Экберта Мейсенскую марку, передав её князю Чехии Вратиславу II, однако вскоре Экберту удалось вернуть её. А в 1077 году император Генрих конфисковал у Экберта Фрисландию, передав её епископу Утрехта.
Экберт поддерживал в качестве антикороля Рудольфа Райнфельденского, а после его гибели в 1080 году и Генриха Зальмского. После смерти в 1083 году Оттона Нортхеймского Экберт стал самым серьёзным противником императора среди саксонской знати. После короткого примирения, произошедшего в 1085 году, он возобновил борьбу. В ответ в феврале 1086 году император передал владения Экберта в Средней Фрисландии епископу Утрехта.
В 1087 году епископы Магдебурга Гартвиг и Хальберштадта Бурхард планировали передать императорскую корону Экберту, как близкому родственнику Генриха IV. Однако император собрал армию и выступил против мятежной Саксонии. В 1088 году Герман Зальмский был вынужден бежать в Лотарингию, где и погиб. Экберт попытался продолжить борьбу против императора, но неудачно. В декабре 1088 года Экберт нанес Генриху, осаждавшему замок Глейхен в Тюрингии, тяжелое поражение. Император бежал и едва успел укрыться в Регенсбурге. В 1089 году маркграф Экберт осадил Хильдесхайм, где после долгой осады захватил в плен епископа Удо. 1 февраля 1089 года на рейхстаге в Регенсбурге было объявлено о том, что все владения Экберта конфискованы.
Однако Экберт, который был вынужден бежать, не сдавался, планируя вновь выступить против императора. Но 3 июля 1090 года он был вероломно убит на мельнице в Склихе. С его смертью дом Брунонов по мужской линии угас.
Владения Экберта были разделены. Брауншвейгские владения достались его сестре Гертруде и её мужу Генриху Нортхеймскому. Мейсен же был передан Генриху I Айленбургскому из дома Веттинов.
Брак
Жена: ранее 1080 Ода Веймарская (ум. 1111), дочь Оттона I, графа Веймара и Орламюнде и маркграфа Мейсена, и Адели Лувенской.
О детях от этого брака не упоминается. Однако существует гипотеза, что сыном Экберта II был Экберт (ум. 9 января 1132), епископ Мюнстера с 1127[2].
Напишите отзыв о статье "Экберт II (маркграф Мейсена)"
Примечания
- ↑ Дед Экберта, Людольф Брауншвейгский, был единоутробным братом императора Генриха III, отца императора Генриха IV.
- ↑ Wilhelm Kohl. [books.google.com/books?id=dWUm3fXHkTgC&printsec=frontcover&dq=isbn:9783110164701&hl=ru&cd=1#v=onepage&q&f=falseместо=Berlin Die Bistümer der Kirchenprovinz Köln. Das Bistum Münster 7,1: Die Diözese. (Germania sacra: Historisch-statistische Beschreibung der Kirche des alten Reichs, Bd. 37, 1)]. — Walter de Gruyter, 1999. — P. 95. — ISBN 978-3-11-016470-1.
Литература
- Heinrich Theodor Flathe. Ekbert II. // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 5. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1877. — S. 784. (нем.)
- Walter Schlesinger. [daten.digitale-sammlungen.de/0001/bsb00016320/images/index.html?fip=193.174.98.30&id=00016320&seite=444 Ekbert II] // Neue Deutsche Biographie (NDB). Band 4. — Berlin: Duncker & Humblot, 1959. — P. 428.
- Josef Dolle. Ekbert II., Graf von Braunschweig, Markgraf von Meißen // Horst-Rüdiger Jarck, Dieter Lent et al. (Hrsg.) Braunschweigisches biographisches Lexikon: 8. bis 18. Jahrhundert. — Braunschweig: Appelhans Verlag, 2006. — P. 193. — ISBN 3937664467.
- Paul Rockrohr. Ekbert II. Markgraf von Meissen // Neues Archiv für Sächsische Geschichte 7. — 1886. — P. 177-215.
Ссылки
- [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/brunonen_sippe/ekbert_2_graf_von_braunschweig_1090/ekbert_2_graf_von_braunschweig_+_1090.html Ekbert II. Graf von Braunschweig Markgraf von Meißen]. Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 24 декабря 2011. [www.webcitation.org/67ZtJ37GH Архивировано из первоисточника 11 мая 2012].
- [fmg.ac/Projects/MedLands/BRUNSWICK.htm#EkbertIdied1068 BRUNSWICK] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 24 декабря 2011.
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Экберт II (маркграф Мейсена)
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
