Экхоф, Конрад

Конрад Экхоф

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Конрад Экхоф (нем. Conrad Ekhof; 12 августа 1720, Гамбург — 16 июня 1778) — немецкий актёр.

Биография

В 1739 году он стал членом труппы Иоганна Фридриха Шёнемана (1704—1782) в Люнебурге и дебютировал на сцене в ней 15 января 1740 года в «Митридате» Жана Расина. С 1751 года труппа Шёнемена выступала в основном в Гамбурге и в Шверине, где Кристиан Людвиг II Мекленбургский сделал их придворными артистами. Основным репертуаром труппы были немецкие переводы французских пьес. Уже в 1752 году Экхоф был одним из ведущих актёров труппы и одним из наиболее популярных артистов Германии.

Совместно с Шёнеманом Экхоф основал в Шверине в 1753 году театральную академию, которая, хотя и недолго, имела большое значение в повышении уровня немецких представлений и статуса немецких актёров. В 1757 году Экхоф покинул Шёнемана и присоединился к труппе Франца Шуха в Данциге, но вскоре вернулся в Гамбург, где совместно с двумя другими актёрами заменил Шёнемана в качестве руководителя труппы. Он вскоре ушёл в отставку с этой должности в пользу Коха, с которым работал до 1764 года, когда присоединился к труппе Аккермана. В 1767 году при поддержке Абель Сейлер и группы купцов был основан Национальный театр Гамбурга (Hamburgische Entreprise), ставший известным благодаря деятельности Готхольда Эфраима Лессинга, где Экхоф стал ведущим актёром труппы. После провала этого предприятия он какое-то время находился в Веймаре, работая с театральной труппой Сейлер, и в конечном итоге стал одним из директоров нового придворного театра в Гота, где прожил до конца жизни. Этот первый постоянно действующий театр в Германии был открыт 2 октября 1775 года. Репутация Экхофа в то время была очень высока; Гёте называл его единственным немецким трагиком, и в 1777 году он играл вместе с Гёте и герцогом Карлом Августом в частной постановке в Веймаре, отобедав затем с поэтом за столом герцога.

Об его универсальности как актёра можно судить по тому, что в комедиях Гольдони и Мольера он был не менее успешным, чем в трагедиях Лессинга и Шекспира. Он считался современниками непревзойдённым показателем естественности на сцене, при этом, как сообщается, он не отличался привлекательной внешностью и был небольшого роста, а все его успехи были достигнуты напряжённой работой над ролями. Его слава, однако, было быстро затмлена Фридрихом Шрёдером. Его литературные усилия в основном ограничивались переводами текстов французских авторов. Ныне считается также одним из важных теоретиков немецкой драматургии XVIII века.

Литература

• Крылов В. А.,. Экгоф, Ганс-Конрад // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.britannica.com/EBchecked/topic/181632/Konrad-Ekhof Статья в Encyclopedia Britannica.]

• Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.

Отрывок, характеризующий Экхоф, Конрад

– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.