Экибастуз-Кокшетау (линия электропередачи)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Линия электропередачи Экибастуз — Кокшетау — участок уникальной высоковольтной линии электропередачи переменного тока «Сибирь — Центр» проектного напряжения 1150 кВ. Ни одна другая линия в мире не способна работать под столь высоким напряжением. В настоящий момент работает под напряжением 500 кВ. Протяжённость участка — 432 километра, установлена на электрических опорах со средней высотой 45 метров. Применяется расщепление фаз: каждая фаза состоит из 8 проводов, образующих в сечении правильный восьмиугольник. Вес проводников приблизительно 50 тыс. тонн.

Линия «Итат — Барнаул — Экибастуз — Кокшетау — Костанай — Челябинск» построена в основном в 1980—1988 годах. Трасса линии проходит большей частью по территории Казахстана, протяженность — около 2350 км (длина казахстанского участка составляет 1421 км). По мере развития энергоисточников (мощных ГЭС и ТЭС), увеличения расстояний между энергоисточниками и потребителями, дальности передач электроэнергии и масштабов перетоков мощности возникла задача усиления протяженных связей между районами восточной зоны Единой энергетической системы России. Она решена путём наложения на сети 500 кВ электропередачи 1150 кВ от ТЭС КаТЭКа до Урала, то есть создания широтной передачи. Создание электропередачи СВН 1150 кВ Сибирь — Казахстан — Урал позволяет наряду с транспортными функциями использовать часовые, месячные и годовые отклонения в балансах мощности по зонам, то есть обеспечивать реализацию системного эффекта.

В рамках решения этой задачи в 1988 году была введена высоковольтная линия 1150 кВ «Барнаул — Экибастуз — Кокшетау — Костанай — Челябинск» с подстанциями на 1150 кВ в Экибастузе, АТ 2х(3х667) МВА в Кокшетау, АТ (3х667) МВА в Костанае. Данная ЛЭП является единственной в мире линией электропередачи такого класса напряжения, пропускная способность которой достигает 5500 МВт. Она была построена в качестве сверхмощного энергомоста для передачи электроэнергии от Экибастузского энергоузла и электростанций Сибири на промышленно развитый Урал России.

В 1998 году в качестве заключительного этапа создания межсистемного транзита 1150 кВ Сибирь — Казахстан — Урал введена в строй высоковольтная линия 1150 кВ Итат-Барнаул (Алтай) длиной 444,5 км. Сооружение высоковольтной линии 1150 кВ Итат — Барнаул увеличивает возможность передачи избыточной электроэнергии и мощности из Восточной Сибири в дефицитную Западную. При этом пропускная способность увеличивается на 800—1000 МВт.[1]

В 2012 году Олег Дерипаска заявил о намерении En+ возродить проект строительства энергомоста Сибирь — Казахстан — Урал на основе сверхвысоковольтной ЛЭП.[2]



Координаты подстанций

Name Coordinates
Челябинск 54°59′29″ с. ш. 60°40′40″ в. д. / 54.99139° с. ш. 60.67778° в. д. / 54.99139; 60.67778 (Chelyabinsk substation) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.99139&mlon=60.67778&zoom=14 (O)] (Я)
Костанай 53°04′40″ с. ш. 63°20′44″ в. д. / 53.07778° с. ш. 63.34556° в. д. / 53.07778; 63.34556 (Kostany substation) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.07778&mlon=63.34556&zoom=14 (O)] (Я)
Кокшетау 53°19′04″ с. ш. 68°55′02″ в. д. / 53.31778° с. ш. 68.91722° в. д. / 53.31778; 68.91722 (Kokshetau substation) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.31778&mlon=68.91722&zoom=14 (O)] (Я)
Экибастуз 51°52′51″ с. ш. 75°12′59″ в. д. / 51.88083° с. ш. 75.21639° в. д. / 51.88083; 75.21639 (Ekibastuz substation) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.88083&mlon=75.21639&zoom=14 (O)] (Я)
Барнаул 53°34′28″ с. ш. 83°40′04″ в. д. / 53.57444° с. ш. 83.66778° в. д. / 53.57444; 83.66778 (Barnaul substation) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.57444&mlon=83.66778&zoom=14 (O)] (Я)
Шарыпово 55°26′11″ с. ш. 89°04′25″ в. д. / 55.43639° с. ш. 89.07361° в. д. / 55.43639; 89.07361 (Itatsk substation) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.43639&mlon=89.07361&zoom=14 (O)] (Я)

См. также

Напишите отзыв о статье "Экибастуз-Кокшетау (линия электропередачи)"

Примечания

  1. [web.archive.org/web/20070526051921/www.oaoesp.ru/projects/innovation?start=0 Инновационная деятельность в энергетике]
  2. Наталья Скорлыгина, Владимир Дзагуто. [kommersant.ru/doc/1913812 Олег Дерипаска заглянул в светлое прошлое] (рус.). Газета КоммерсантЪ (12.04.2012). Проверено 12 января 2016.

Ссылки

  • [golos.ekibastuz.kz/?izdanie=51_2007&id=12 Как строили миллионку](недоступная ссылка — история) Проверено 12 января 2016.
  • Киричек Б. [www.lib-ekb.kz/upload/iblock/a30/a30eb124d6dd420e6414ed86740747e1.pdf Как строили "миллионку"] (рус.) // Голос Экибастуза : Городская общественно-политическая газета. — г. Экибастуз, 2007. — Вып. 20.12.2007. — С. 8.

Отрывок, характеризующий Экибастуз-Кокшетау (линия электропередачи)

– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.