Экипаж (фильм, 2016)

Экипаж
Жанр	фильм-катастрофа, приключения, триллер, драма
Режиссёр	Николай Лебедев
Продюсер	Никита Михалков Леонид Верещагин Антон Златопольский
Автор сценария	Тихон Корнев Николай Куликов
В главных ролях	Данила Козловский Владимир Машков Агне Грудите Екатерина Шпица
Оператор	Ирек Хартович
Композитор	Артём Васильев
Кинокомпания	ТриТэ Россия 1 Central Partnership Paramount Pictures (в зарубежном прокате)
Длительность	138 минут
Бюджет	650 000 000 рублей
Сборы	1 504 138 366 рублей
Страна	Россия Россия
Язык	русский
Год	2016
[www.trite.ru/films/proekty/299/ Официальный сайт]
Выход фильма «Экипаж»

К:Фильмы 2016 года

«Экипаж» — российский фильм-катастрофа режиссёра Николая Лебедева. Второй российский фильм в формате IMAX. По заявлениям создателей, фильм не является ремейком одноимённого советского фильма-катастрофы 1979 года, хотя в нём используется аналогичная тема авиакатастрофы и некоторые сюжетные элементы оригинального фильма.

Премьера состоялась 21 апреля 2016 года. В зарубежном прокате владельцем прав на фильм стала кинокомпания «Paramount Pictures». Главные роли сыграли Данила Козловский, Владимир Машков, Агне Грудите и Екатерина Шпица.

Слоган фильма: «Когда земля горит, спасение в небе».

Сюжет

Внешние изображения
	[www.bolshoyvopros.ru/questions/2016444-gde-nahoditsja-aeroport-kanwoo.html аэропорт Канву (KANWOO)]
	[www.facebook.com/flightcrewfilm/timeline?ref=page_internal Фильм «Экипаж» на Facebook]

Внешние видеофайлы
	[youtube.com/watch?v=c1Pz2NWD7Ts Экипаж — Тизер-трейлер]
	[youtube.com/watch?v=5nlaow5dmk0 Экипаж — Официальный трейлер]
	[youtube.com/watch?v=MaYUpi9NPVQ Экипаж — Трейлер Central Partnership Films]
	[youtube.com/watch?v=GpSse0nfdR0 Экипаж — Создание графики]
	[youtube.com/watch?v=dAAJ0raAdEs Филипп Киркоров — О любви]

Алексей Гущин — молодой пилот. Он своенравен, но имеет высокие моральные принципы, порой не подчиняется приказам начальства, за что его выгнали из пограничных войск, а также из военной и военно-транспортной авиаций (из последней его выгнали за невыполнение абсурдного приказа — выбросить из самолёта контейнеры с гуманитарной помощью; вместо них Алексей выбросил три дорогих автомобиля, которые генерал его части вёз на свадьбу). Имея на руках плохую характеристику, Алексей от безысходности приезжает к своему отцу Николаю Гущину, в прошлом работавшему авиаконструктором, чтобы пожить у него какое-то время и найти новую работу. Отец делает звонок своему знакомому, в котором предлагает кандидатуру сына на должность пилота в авиакомпании «Пегас Авиа», базирующейся в московском аэропорту Внуково.

Придя на проверку на авиатренажёре, Алексей сталкивается с опытным пилотом Леонидом Зинченко. При отработке аварийной посадки Зинченко намеренно создаёт сложные погодные условия. Гущин «разбивает самолёт», тем самым провалив тест, но Зинченко всё же решает взять над ним шефство. Так Алексей становится вторым пилотом-стажёром на авиалайнере Ту-204СМ (борт RA-64151, позывной — Пегас 117) и уже в первом полёте допускает различные вольности (слишком крутой набор высоты), а также шутку в адрес бортпроводника Андрея, однако Леонид быстро растолковывает ему все его ошибки. В то же время Зинченко, имеющий довольно сложный характер, сумел разглядеть в этом несносном стажёре талантливого пилота и даже заступается за него перед начальством.

Также раскрываются и личностные характеристики героев. Алексей Гущин знакомится со своей коллегой — вторым пилотом Александрой Кузьминой, которой приходится бороться с предубеждениями общественности о женщине-пилоте. Между Алексеем и Александрой вспыхивает роман, который вскоре заканчивается ссорой (Алексей выплеснул на Александру свой гнев, не найдя понимания после инцидента при вылете из африканской страны, где произошёл переворот — его экипажу разрешили забрать иностранных граждан, тогда как местные, которых Зинченко забрать не разрешил, ссылаясь на правила, были вынуждены остаться и были расстреляны на глазах Алексея). Леонид Зинченко женат, но его жена Ирина постоянно жалуется на отсутствие мужа дома из-за работы, а сын Валера забросил учёбу и не слушается родителей. Попытка привлечь жену коллеги, чтобы та подтянула сына по английскому языку, терпит фиаско, так как Леонид вскоре обнаруживает их в интимной обстановке и быстро понимает, что и его семья на грани распада. Бортпроводник Андрей пытается завязать отношения со своим бригадиром Викторией, но та не испытывает ответных чувств, проявляя симпатию к Гущину.

В одном из рейсов Алексей вступает в перепалку, а затем и в драку с VIP-пассажиром (одним из совладельцев авиакомпании), который допускал хамство в адрес бортпроводников. В итоге пассажира сняли с борта самолёта, а пилота-стажёра грозят уволить, но тот сам забирает документы. Однако уже в здании аэропорта его перехватывает Леонид и заставляет выполнить с ним последний рейс. Руководство авиакомпании «Пегас Авиа» решает отправить Зинченко на месяц в командировку в азиатскую страну, чтобы он там переждал шумиху вокруг скандала с VIP-пассажиром и заодно перегнал туда Ту-204, зафрахтованный тамошней авиакомпанией. С собой в экипаж Леонид берёт Алексея, Александру, Викторию и Андрея, а также забирает Валеру. Но на пути к аэропорту назначения им поступает информация о землетрясении на вулканическом острове Канву (англ. Kanwoo) в районе Алеутских островов, в результате которого есть погибшие и пострадавшие. Экипаж направляется к острову и совершает посадку в местном аэропорту.

Пилоты ждут прибытия автобусов с людьми, которых необходимо забрать, и внезапно происходит более мощный повторный толчок, при этом от сильных толчков разрушается несколько сооружений, включая эстакаду основной взлётно-посадочной полосы (она разрушается посередине); погибли и пострадали несколько человек; сталкиваются и взрываются два самолёта (Ан-12 авиакомпании YouAir и Embraer 170); ещё один (Ту-154 авиакомпании Osmo Airlines) от падения на него башенного крана начинает движение и врезается в здание аэропорта Канву, загоревшись и разрушившись после этого. Оставшегося запаса длины полосы недостаточно для взлёта реактивных самолётов, что доказывает неудачная попытка экипажа Airbus A319 авиакомпании Air Fair, в результате которой авиалайнер терпит катастрофу. Есть ещё одна полоса, но она короткая и к тому же залита горящим топливом, а потому непригодна для использования. В это время приезжает один из автобусов с группой пассажиров, тогда как второй в горах попал под камнепад, поэтому Алексей, Андрей и Валера на двух микроавтобусах отправляются спасать оставшихся во втором автобусе людей. Между тем оставшиеся в аэропорту люди видят, что основной вулкан острова начинает извергаться, и понимают, что скоро лётное поле будет залито потоками лавы, а потому нужно спасаться как можно скорее. Тут Зинченко замечает небольшой турбовинтовой (двухдвигательный) транспортный самолёт Ан-26 авиакомпании SoAir, которому для взлёта достаточно небольшого запаса длины полосы, поэтому он грузит всех людей на него, после чего самолёт под управлением Зинченко и Кузьминой вылетает из Канву.

Тем временем в горах благодаря помощи Валеры из заваленного камнями автобуса удаётся спасти людей и погрузить их на микроавтобусы. Однако при обратном движении по горному серпантину машины попадают в лавовый поток, из-за чего дальше выжившим приходится идти пешком, а в аэропорт Канву они попадают со значительной задержкой, где обнаруживают, что тот полностью покинут людьми. Зато на лётном поле всё ещё стоит полностью заправленный Ту-204, в который группа и забирается. Понимая, что взлететь с основной полосы невозможно, Алексей решается на отчаянную попытку использовать более короткую вторую, несмотря на бушующее на ней пламя. Благодаря смекалке Гущина настигаемый огнём и лавой авиалайнер успевает проскочить море огня и вылететь из разрушающегося аэропорта. Но во время набора высоты происходит аварийная ситуация: из-за вулканического пепла происходит пожар в левом двигателе и падение тяги в правом, а правая стойка шасси не убралась до конца.

Единственным подходящим аэропортом для аварийной посадки является окружённый сопками аэропорт Елизово в Петропавловске-Камчатском, но к нему приближается грозовой фронт. Затем на связь с Гущиным и руководством выходит Зинченко, который докладывает о проблемах на борту своего самолёта: при вылете из Канву был повреждён топливный бак, из-за чего происходит быстрое падение уровня топлива, поэтому самолёт не может дотянуть до берега, а посадка на воду в условиях шторма приведёт к катастрофе. Тогда Гущин при всеобщей поддержке пассажиров и с молчаливого согласия руководства авиакомпании решается на, казалось бы, безумную идею: переправить людей с Ан-26 на Ту-204 прямо в воздухе. На помощь Алексею приходит его отец, отлично знающий конструкцию Ту-204 и давший сыну несколько советов, как провести операцию. Оба самолёта снизились до малой высоты, после чего по тросу в грузовой корзине была начата переправка людей. Во время данной операции происходит трагедия, в результате которой погибает 11 человек, однако большинство пассажиров, а также пилоты Зинченко и Кузьмина, успевают перебраться на Ту-204 прежде, чем на Ан-26 кончается топливо и тот падает в океан.

Погодные условия в Петропавловском аэропорту тем временем ухудшаются, но у экипажа нет другого выбора, поэтому он в нарушение инструкций принимает решение всё-таки выполнять посадку. Алексей боится сажать самолёт с одним двигателем и отказавшим шасси в условиях грозы, но Леонид напоминает ему, что тот уже успешно выполнял это на тренажёре. В штормовых условиях Ту-204 совершает аварийную посадку в аэропорту Петропавловска-Камчатского. При движении по ВПП происходит разрушение правого шасси, отрыв правого крыла с двигателем, а после разрушаются носовое и левое шасси и отрывается левый двигатель, но все люди на борту спасены. После пережитого все основные герои переосмысливают свои жизненные ценности.

За грубое нарушение правил под давлением вышеупомянутого совладельца «Пегас Авиа» руководство авиакомпании решает всё же уволить Гущина и Зинченко, но следом делает специальный звонок. Алексей с Александрой (ставшие мужем и женой) и примкнувший к ним Леонид становятся пилотами-стажёрами в авиакомпании «Аэрофлот».

В ролях

Актёр	Роль
Данила Козловский	Алексей Гущин, второй пилот-стажёр Алексей Гущин, второй пилот-стажёр
Владимир Машков	Леонид Зинченко, командир экипажа Ту-204СМ Леонид Зинченко, командир экипажа Ту-204СМ
Агне Грудите	Александра Кузьмина, второй пилот (озвучивает Ирина Лачина) Александра Кузьмина, второй пилот (озвучивает Ирина Лачина)
Сергей Кемпо	Андрей, бортпроводник Андрей, бортпроводник
Екатерина Шпица	Виктория, бригадир бортпроводников Виктория, бригадир бортпроводников
Сергей Шакуров	Игорь Николаевич Гущин, отец Алексея Гущина Игорь Николаевич Гущин, отец Алексея Гущина
Сергей Газаров	Шестаков, директор авиакомпании «Пегас Авиа» Шестаков, директор авиакомпании «Пегас Авиа»
Елена Яковлева	Ирина Зинченко, супруга Леонида Зинченко Ирина Зинченко, супруга Леонида Зинченко
Алёна Бабенко	Маргарита, пассажирка Маргарита, пассажирка
Сергей Романович	Валерий Зинченко, сын Леонида Зинченко (озвучивает Егор Морозов) Валерий Зинченко, сын Леонида Зинченко (озвучивает Егор Морозов)
Ксения Георгиади	Элени, пассажирка Элени, пассажирка
Ирина Лачина	юристка, пассажирка юристка, пассажирка
Вячеслав Разбегаев	Виктор Николаевич, пилот в аэропорту Канву Виктор Николаевич, пилот в аэропорту Канву
Владимир Яглыч	Синицын, пилот Синицын, пилот
Василий Мищенко	Михаил Павлович Смирнов, работник аэропорта Внуково Михаил Павлович Смирнов, работник аэропорта Внуково
Дмитрий Золотухин	Петрицкий, VIP-пассажир, один из совладельцев авиакомпании «Пегас Авиа» Петрицкий, VIP-пассажир, один из совладельцев авиакомпании «Пегас Авиа»
Сергей Рублёв	помощник Петрицкого помощник Петрицкого
Ирина Пегова	Елена Михайловна Синицына, работница аэропорта Внуково Елена Михайловна Синицына, работница аэропорта Внуково
Иван Агапов	бухгалтер, пассажир бухгалтер, пассажир
Ольга Литвинова	Наташа, пассажирка, сестра Маргариты Наташа, пассажирка, сестра Маргариты
Ирина Низина	врач в аэропорту Канву врач в аэропорту Канву
Александра Яковлева	Тамара Игоревна, чиновница Тамара Игоревна, чиновница
Нина Усатова	сотрудница фонда сотрудница фонда
Сергей Серов	Сокол, генерал, командир воинской части Сокол, генерал, командир воинской части
Дмитрий Муляр	Александр Пивнев, командир экипажа Ан-12 Александр Пивнев, командир экипажа Ан-12
Антон Пампушный	претендент на должность второго пилота-стажёра претендент на должность второго пилота-стажёра
Олег Фомин	экзаменатор авиакомпании «Пегас Авиа» экзаменатор авиакомпании «Пегас Авиа»
Нина Гребешкова	пассажирка бизнес-класса пассажирка бизнес-класса
Евгения Храповицкая	бортпроводница №1 бортпроводница №1
Виктория Райкова	бортпроводница №2 бортпроводница №2
Михаил Крылов	шахтёр на острове Канву шахтёр на острове Канву
Екатерина Виноградова	Мария, медсестра в аэропорту Канву Мария, медсестра в аэропорту Канву
Артём Семакин	вулканолог на острове Канву вулканолог на острове Канву
Мария Будрина	Маша Маша
Николай Алексеев	Петя Петя
Ян Гэ	Лю Лю
Дин Фан	Чен Чен
Александр Пахомов	рабочий рабочий
Артем Фадеев	Вова, мальчик Вова, мальчик
Сергей Богородов	Свен, жених Свен, жених
Сесиль Свердлова	Сесиль, невеста Сесиль, невеста
Людмила Курепова	Ольга Ольга
Даниил Михеев	Саша Саша
Иван Егоров	Сережа, мальчик Сережа, мальчик
Николай Бурлак	водитель автобуса в Канву водитель автобуса в Канву
Надежда Звенигородская	помощник Шестакова помощник Шестакова
Станислав Беляев	штурман штурман
Юрий Иванов	рыбак №1 рыбак №1
Григорий Перель	рыбак №2 рыбак №2
Александр Митта	работник аэропорта Внуково (в титрах не указан) работник аэропорта Внуково (в титрах не указан)
Николай Лебедев	представитель авиакомпании «Аэрофлот» (в титрах не указан) представитель авиакомпании «Аэрофлот» (в титрах не указан)

Съёмки

• Николай Лебедев мечтал снять фильм-катастрофу, но договориться с продюсерами не получалось, пока Леонид Верещагин и Никита Михалков не предложили снять «Экипаж». Режиссёр приступил к работе, получив поддержку Александра Митты, режиссёра одноимённого фильма 1979 года.
• Фильм снимался при поддержке Фонда Кино, финансирование осуществлялось на безвозвратной основе.
• Съёмки фильма начались 18 сентября 2014 года и закончились 10 февраля 2015 года. Съёмочная группа работала в Москве, Московской области и в Крыму. На полуострове снимали сейсмоопасный остров-вулкан Канву, который по сюжету находится в районе северных Алеутских островов.
• Фильм был снят с использованием цифровой 3D-камеры IMAX и стал вторым российским фильмом, снятым с использованием этого оборудования.
• Продюсер Леонид Верещагин отрицает, что фильм является ремейком одноимённого фильма 1979 года:

Мы купили у «Мосфильма» название, оно лучше всего подходит. Но это не ремейк. У нас другая история, другие персонажи.

— Леонид Верещагин

• Данила Козловский, Владимир Машков и Агне Грудите начали работать задолго до начала съёмок, пройдя подготовку в лётной школе за штурвалом авиасимулятора.

Самолёты, снявшиеся в фильме

• Tupolev Design Bureau, RA-64151, Tupolev Tu-204SM (15836355213).jpg

  Ту-204СМ борт RA-64151, который был использован во время съёмок фильма

• Tupolev Tu-154M, UTair Aviation AN1776215.jpg

  Ту-154М борт RA-85796, показанный в фильме (в период работы в UTair)

• Boeing 777-222-ER, Transaero Airlines AN1426918.jpg

  Boeing 777-222ER борт EI-UNX, показанный в фильме (в период работы в Transaero)

• Boeing 757-23N, Yakutia Airlines JP7636077.jpg

  Boeing 757-23N борт VQ-BCF, показанный в фильме (в период работы в «Якутии»)

• Boeing 737-8LP, UTair Aviation JP7718937.jpg

  Boeing 737-8LP борт VP-BUL, показанный в фильме (в период работы в UTair)

• Antonov An-12, Avial NV AN0539527.jpg

  Ан-12БК борт RA-11529, показанный в фильме (в период работы в Авиаль НВ)

Ту-204

Ту-204СМ в 2014—2015 годах принимал участие в съёмках фильма «Экипаж», в котором принадлежал вымышленной авиакомпании «Пегас Авиа». После окончания съёмок находится на хранении в ОКБ Туполева.

Ту-154

Ту-154М в октябре 2014 года принял участие в съёмках фильма «Экипаж» (в ЛИИ имени М. М. Громова в Жуковском), во время которых был уничтожен.

Boeing 777

Boeing 777-222ER принял участие в съёмках фильма «Экипаж» в 2015 году.

Boeing 757

Boeing 757-23N принял участие в съёмках фильма «Экипаж» в декабре 2014 года.

Boeing 737

Boeing 737-8LP принял участие в съёмках фильма «Экипаж» в декабре 2014 года.

Ан-26

Ан-26 в 2015 году принял участие в съёмках фильма «Экипаж», в котором принадлежал вымышленной авиакомпании SoAir, на него был нанесён ложный бортовой номер SO-086420. После окончания съёмок находится на хранении в ЛИИ имени М. М. Громова в «киношной» ливрее.

Ан-12

Ан-12БК в 2014 году принял участие в съёмках фильма «Экипаж».

Кассовые сборы

Кассовые сборы (по состоянию на 31 июля 2016 года) составили 1 504 138 366 рублей, в том числе в первые 12 недель проката в России и странах СНГ:

Регион / Дата	21-24.04.16 17 неделя	25-01.05.16 18 неделя	02-08.05.16 19 неделя	09-15.05.16 20 неделя	16-22.05.16 21 неделя	23-29.05.16 22 неделя	30-05.06.16 23 неделя	06-12.06.16 24 неделя	13-19.06.16 25 неделя	20-26.06.16 26 неделя	27-03.07.16 27 неделя	04-10.07.16 28 неделя	11-17.07.16 29 неделя
Россия Россия	464 937 028 руб.	385 046 701 руб.	356 817 858 руб.	107 047 739 руб.	61 925 822 руб.	25 696 982 руб.	12 671 417 руб.	7 333 044 руб.	3 615 980 руб.	1 202 091 руб.	591 085 руб.	394 417 руб.	330 899 руб.
Место в прокате в РФ						5	8	11	10	14	20	27
СНГ	36 100 768 руб.	17 612 430 руб.	10 023 890 руб.	9 457 213 руб.	2 222 562 руб.	566 572 руб.	238 965 руб.	151 933 руб.	0 руб.	0 руб.	0 руб.	0 руб.	0 руб.
ИТОГО (за неделю)	501 037 796 руб.	402 659 131 руб.	366 841 748 руб.	116 504 952 руб.	64 148 384 руб.	26 263 554 руб.	12 910 382 руб.	7 484 977 руб.	3 615 980 руб.	1 202 091 руб.	591 085 руб.	394 417 руб.	330 899 руб.
ИТОГО (нарастающим)	501 037 796 руб.	903 696 927 руб.	1 270 538 675 руб.	1 387 043 627 руб.	1 451 192 011 руб.	1 477 455 565 руб.	1 490 365 947 руб.	1 497 850 924 руб.	1 501 466 904 руб.	1 502 668 995 руб.	1 503 260 080 руб.	1 503 654 497 руб.	1 503 985 396 руб.

Ссылки

• [lenta.ru/news/2013/04/24/ekipazh/ Режиссёр «Легенды № 17» снимет ремейк «Экипажа» (апрель 2013)]
• [rg.ru/2016/04/16/nastoiashchee-i-vymyshlennoe-v-filme-katastrofe-ekipazh.html Летчики-герои рассказали о настоящем и вымышленном в фильме «Экипаж»] // РГ, 16.04.2016

Рецензии

• Екатерина Барабаш. [www.interfax.ru/culture/504891 Нечеловеческий «Экипаж»] (рус.). Interfax (21 апреля 2016). Проверено 24 апреля 2016. [archive.is/T7fPX Архивировано из первоисточника 21 апреля 2016].

Отрывок, характеризующий Экипаж (фильм, 2016)

Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.