Экк, Иоганн

Иоганн Майер Экк (нем. Johann Maier aus Eck; 13 ноября 1486, Эгг-ан-дер-Гюнц — 13 февраля 1543, Ингольштадт) — противник Лютера, уроженец Швабии.

Биография

Как и Мартин Лютер, Экк происходил из крестьян; в молодости был дружен с Лютером. Основательно изучив Библию и отцов церкви, Экк считался одним из образованнейших богословов своего времени. Экк учился в университетах Тюбингена, Гейдельберга и Кёльна. Он был проканцлером Ингольштадтского университета, каноником эйхштетского капитула, инквизитором Франконского и Баварского инквизиционного церковного округа. Обладая замечательной памятью, Экк славился своей начитанностью в каноническом праве, был мастером говорить по-латыни, известен был как ловкий диспутант, умевший формально сбить своего противника. В восьми университетах Экк одержал блестящие победы на ученых диспутах.

Когда вышли тезисы Лютера (1517), Экк в письме к епископу Эйхштетскому говорил, что учение Лютера проникнуто богемским ядом, то есть ересью Гуса. Письмо это было напечатано им (1518) под названием «Обелиски». Лютер в ответ написал «Астериски». Осенью 1518 года Экк встретился с Лютером и обещал выступить против Карлштадта, защищавшего Лютера. Местом диспута был выбран Лейпциг.

Между тем, Экк снова задел Лютера в брошюре, изданной против Карлштадта. Тогда Лютер сам решил отправиться на диспут. Знаменитый лейпцигский диспут велся сначала между Экком и Карлштадтом (с 28 июня 1519 года), потом — между Экком и Лютером. Выгодное впечатление производили громкий голос Экка, его самоуверенность, отсутствие сомнений, находчивость и спокойствие, с которыми он заманил Лютера в ловушку. На стороне Экка были лейпцигские профессора, говорившие, что он разбил Лютера и Карлштадта.

Перед отъездом из Лейпцига Экк написал курфюрсту Фридриху письмо, в котором называл Лютера и Карлштадта опасными еретиками. Это письмо вызвало ответ со стороны Лютера. Экк имел бестактность сам привезти в Германию буллу об отлучении Лютера (1520), чем вызвал неудовольствие Фридриха Мудрого, отказавшегося от её опубликования. На Вормсском сейме (1521) Экк в качестве прокурора церковного суда прочел заглавия книг и брошюр Лютера и спросил его, признает ли он себя автором этих сочинений.

Экк восставал в числе других и против аугсбургского исповедания, участвовал в составлении опровержения (Confutatio), не понравившегося даже Карлу V резкостью тона, принимал участие в попытках прийти к мирному соглашению с протестантами на собраниях в Вормсе (1540) и Регенсбурге и опубликовал свой перевод Нового Завета.

Литература

• Конский П. А.,. Экк, Иоганн Майр // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Порозовская Б. Д. Мартин Лютер. — СПб.: Издательство Ф. Павленкова, 1895 (репринт изд-во «Урал», 1998).
• [lutheranchurch.narod.ru/confutatio_glavnye.html Confutatio Pontificia (Папское опровержение), составленное Иоганном Экком.]. [www.webcitation.org/67llgVeUM Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Экк, Иоганн

И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.