Эконометрическое общество
Поделись знанием:
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Эконометрическое общество — международный союз экономистов, основан в 1930 году по инициативе Рагнара Фриша, Ирвинга Фишера и Чарльза Руса под названием: «Эконометрическое общество, международное общество для развития экономической теории в своём взаимодействии со статистикой и математикой».
Первые шестнадцать членов — Фриш, Фишер, Рус, Йозеф Шумпетер, Норберт Винер, Гарольд Хотеллинг, Генри Шульц, Карл Менгер-младший, Эдвин Уилсон, Фредерик Миллс, Уильям Огборн, Джеймс Роджерс, Малкольм Рорти, Карл Снайдер, Уолтер Шухарт, Ойстин Оре и Ингвар Ведерванг.
Издаёт журналы Econometrica, Journal of Mathematical Economics, Theoretical Economics; с 1978 года общество присуждает одну из престижных экономических наград — медаль Фриша. Организует серию регулярных семинаров и конференций, крупнейшее мероприятие — ежегодный Всемирный конгресс Экономического общества. Одна из профессиональных наград для членов общества — приглашение прочесть одну из «именных лекций», регулярно организуемых на отдельных мероприятиях сообщества: лекцию Фишера — Шульца (европейская конференция), лекцию Маршака (региональные мероприятия за пределами Европы и Северной Америки), лекцию Вальраса — Боули (североамериканская конференция), лекцию памяти Фриша (Всемирный конгресс), лекцию Коулса (летняя конференция в Северной Америке).
Членство свободное, платное, по состоянию на 2015 год стоимость составляет $115 в год (с доступом к онлайн-библиотеке) или $175 в год (дополнительно включает подписку на печатные выпуски журналов).
Президенты
- Ирвинг Фишер (1931—1934)
- Франсуа Дивизия (1935)
- Гарольд Хотеллинг (1936—1937)
- Артур Боули (1938—1939)
- Йозеф Шумпетер (1940—1941)
- Уэсли Митчелл (1942—1943)
- Джон Кейнс (1944—1945)
- Ян Тинберген (1946)
- Джейкоб Маршак (1947)
- Чарльз Рус (1948)
- Рагнар Фриш (1949),
- Тьяллинг Купманс (1950)
- Рой Аллен (1951)
- Пол Самуэльсон (1952)
- Рене Рой (1953)
- Василий Леонтьев (1954)
- Ричард Стоун (1955)
- Кеннет Эрроу (1956)
- Трюгве Ховельмо (1957)
- Джеймс Тобин (1958)
- Марсель Буатё (1959)
- Лоуренс Клейн (1960)
- Анри Тейль (1961)
- Франко Модильяни (1962)
- Эдмон Малинво (1963)
- Роберт Солоу (1964)
- Митио Морисима (1965)
- Херман Волд (1966)
- Хендрик Хаутаккер (1967)
- Фрэнк Хан (1968)
- Леонид Гурвич (1969)
- Жак Дрезе (1970)
- Жерар Дебре (1971),
- Уильям Горман (1972)
- Рой Реднер (1973)
- Дон Патинкин (1974)
- Цви Грилихес (1975)
- Хирофуми Узава (1976)
- Лайонел Маккензи (1977)
- Янош Корнаи (1978)
- Франклин Фишер (1979)
- Джон Сарган (1980)
- Марк Нерлов (1981)
- Джеймс Миррлис (1982)
- Герберт Скарф (1983)
- Амартия Сен (1984)
- Дэниел Макфадден (1985)
- Майкл Бруно (1986)
- Дейл Йоргенсон (1987)
- Энтони Аткинсон (1988)
- Хьюго Зонненшайн (1989)
- Жан-Мишель Гранмон (1990)
- Питер Даймонд (1991)
- Жан-Жак Лаффон (1992)
- Андреу Мас-Колелл (1993)
- Такаси Нэгиси (1994)
- Кристофер Симс (1995)
- Роже Геснери (1996)
- Роберт Лукас (1997)
- Жан Тироль (1998)
- Роберт Уилсон (1999)
- Элханан Хелпман (2000)
- Авинаш Диксит (2001)
- Ги Ларок (2002)
- Эрик Мэскин (2003)
- Ариэль Рубинштейн (2004)
- Томас Сарджент (2005)
- Ричард Бланделл (2006)
- Ларс Петер Хансен (2007)
- Торстен Перссон (2008)
- Роджер Майерсон (2009)
- Джон Мур (2010)
- Бенгт Роберт Хольмстрём (2011)
- Жан-Шарль Роше (2012)
- Джеймс Хекман (2013)
- Мануэль Арельяно (2014)
Напишите отзыв о статье "Эконометрическое общество"
Ссылки
- [www.econometricsociety.org nometricsociety.org] — официальный сайт Эконометрическое общество
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи по экономике желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Эконометрическое общество
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
