Экономика Небраски

Небраска является аграрно-промышленным штатом со значительной долей транспортных услуг (грузоперевозки по железной дороге и на автомобилях), телекоммуникаций, информационных технологий и финансовых услуг. В 2010 году ВВП Небраски составил почти 90 млрд долл., в 2012 году превысил 100 млрд долл. Население штата насчитывает 1,9 млн человек (0,6 % от населения США). Крупнейшим экономическим центром Небраски является город Омаха, за ним следует столица штата Линкольн и города Белвью, Гранд-Айленд и Карни.

Омаха и Линкольн являются частью так называемых «Midwest Silicon Prairie» («Кремниевых прерий Среднего Запада») — нового кластера высоких технологий. В рейтинге лучших городов США для бизнеса и карьеры от Forbes за 2014 год Линкольн находился на шестом месте, Омаха — на 25-м. В Небраске базируется знаменитая компания по изучению общественного мнения Gallup Organization (операционная штаб-квартира находится в Омахе).

История

В 1985 году население Небраски составляло 1,6 млн человек (0,7 % от населения США), экономически активное население — более 810 тыс. человек, безработных — 5,5 %, средняя плотность — 8 человек на 1 кв. км.

По состоянию на 1982 год ведущими секторами экономики штата по стоимости валового продукта были финансы (18 %), торговля (17 %), обрабатывающая промышленность (14 %), транспорт и связь (12 %), сфера услуг (11 %), сельское и лесное хозяйство (11 %).

В 1984 году стоимость продукции обрабатывающей промышленности составляла 5,1 млрд долл. (0,5 % от стоимости США). Главными товарными группами были: пищевые продукты (в том числе замороженное мясо, мясные консервы и полуфабрикаты, мука), сельскохозяйственные машины и оборудование, химикаты (в том числе минеральные удобрения), металлоконструкции, медицинское оборудование, электронные компоненты и средства связи, цемент. Установленные мощности электростанций в 1985 году составляли 6 млн кВт.

Стоимость продукции горнодобывающей промышленности в 1982 году составляла 246 млн долл. (0,1 % от стоимости США). Главными товарными группами были нефть, песок и гравий.

Стоимость товарной продукции сельского хозяйства в 1985 году составляла 7,2 млрд долл. (5,1 % от стоимости США). Доля животноводства — 57 %, доля растениеводства — 43 %. Посевные площади занимали 8,2 млн га, леса — 0,4 млн га. Основные сельскохозяйственные культуры: кукуруза, соя, сеяные травы и пшеница. В животноводстве преобладало мясное направление. Поголовье: 5,8 млн крупного рогатого скота (в том числе 112 тыс. дойных коров), 3,9 млн свиней, 160 тыс. овец. Также было развито птицеводство (бройлеры и несушки).

Элеваторы в Небраске

В 1984 году длина автомобильных дорог составляла 140 тыс. км. К середине 80-х годов XX века Омаха являлась центром крупного района мясной и мукомольной промышленности и центром важного района мясного животноводства, которые имели общеамериканское значение. В 1997 году в пригороде Омахи был основан First National Business Park, где располагаются офисы и лаборатории высокотехнологических компаний.

Занятость

Большую роль в сфере занятости Небраски играют правительственные структуры: вооружённые силы, полиция округов и городов, Федеральное бюро расследований, пенитенциарная система (штата и федеральная), Служба внутренних доходов, Почтовая служба, органы управления штата и округов.

Среди крупнейших государственных работодателей штата выделяются военно-воздушная база Оффутт возле Белвью (9,6 тыс. человек), где базируется Стратегическое командование Вооружённых сил США, администрация округа Дуглас в Омахе (2 тыс.), школьные округа Omaha Public Schools, Lincoln Public Schools, Millard Public Schools, Papillion-La Vista Public Schools, Bellevue Public Schools, Westside Community Schools, Grand Island Public Schools и Kearney Public Schools, муниципалитеты Омахи и Линкольна, распределительный центр U.S. Postal Service в Омахе, база инженерных войск в Омахе, база Национальной гвардии в Линкольне, полицейский департамент Омахи.

Сфера услуг

Финансы

В Небраске базируются крупнейшая американская инвестиционная компания Berkshire Hathaway (Омаха), брокерская компания TD Ameritrade (Омаха), компания финансовых услуг Nelnet (Линкольн), банковская группа First National of Nebraska (Омаха), страховые компании Mutual of Omaha (Омаха), Ameritas Life Insurance (Линкольн), Woodmen of the World (Омаха) и Physicians Mutual (Омаха). В сфере финансовых услуг крупнейшими работодателями являются оператор кредитных карт First Data в Омахе (7 тыс. человек), банк First National Bank of Omaha в Омахе, страховая компания Mutual of Omaha в Омахе (3,2 тыс.), Bank of the West в Омахе (2,9 тыс.), оператор электронных денежных переводов PayPal в Ла-Виста (2,8 тыс.), страховая компания Ameritas в Линкольне (2 тыс.), страховая компания Blue Cross Blue Shield of Nebraska в Омахе (1,5 тыс.), финансовая компания Nelnet в Линкольне (1,5 тыс.), отделения U.S. Bank и Wells Fargo в Омахе.

Торговля

В штате базируются сети универмагов Gordmans (Омаха) и Pamida (Омаха), компания прямого маркетинга Oriental Trading Company (Омаха), сети по торговле одеждой, обувью и аксессуарами The Buckle (Карни) и Fort Western Stores (Небраска-Сити), крупная сеть по торговле товарами для рыбалки, охоты и туризма Cabela's (Сидней), сеть магазинов игрушек HobbyTown USA (Линкольн), торговый кооператив Affiliated Foods Midwest (Норфолк). Крупнейшими работодателями в сфере торговли являются ресторанные сети McDonald’s, KFC, Pizza Hut, Burger King, Runza, Valentino's, Godfather's Pizza, Simmonds и Cutchall, компания по торговле игрушками Terry's Village Inc в Омахе (3 тыс. человек), компания по торговле оборудованием для магазинов Lozier Corp в Омахе (1,4 тыс.) и автодилер Woodhouse Auto Group в Омахе.

Крупнейшими торговыми центрами штата являются Nebraska Furniture Mart (Омаха), Westroads Mall (Омаха), Gateway Mall (Линкольн), Oak View Mall (Омаха), Crossroads Mall (Омаха), Southroads Mall (Белвью), Conestoga Mall (Гранд-Айленд), Shadow Lake Towne Center (Папилион), One Pacific Place (Омаха), Regency Court Mall (Омаха). В Небраске широко представлены торговые сети Target, Wal-Mart Stores, Hy-Vee, Baker's (входит в группу Kroger), No Frills, Walgreens, Shopko, J. C. Penney, Sears, Von Maur, Dillard's, Younkers, Menards, Dick's Sporting Goods, Forever 21, Coach.

Транспорт и логистика

Штат расположен на пересечении оживлённых транспортных путей, идущих с запада на восток и с юга на север США (автомобильных и железнодорожных). Омаха является важным узлом так называемого «Центрального коридора» между Сан-Франциско и Чикаго, а также между Техасом и Канадой.

В Небраске базируются одна из крупнейших американских железнодорожных корпораций Union Pacific Railroad (Омаха), компания автомобильных грузоперевозок Werner Enterprises (Омаха) и оператор местных аэропортов Omaha Airport Authority (Омаха). Крупнейшими работодателями в сфере транспорта и логистики являются Union Pacific Railroad в Омахе (3,5 тыс. человек), BNSF Railway в Аллайансе (2 тыс.) и Линкольне (2 тыс.), Duncan Aviation в Линкольне (2 тыс.), Werner Enterprises в Омахе (1,8 тыс.), Omaha Airport Authority в Омахе (1,8 тыс.), Millard Refrigerated Services и United Parcel Service в Омахе, а также Amtrak и Canadian Pacific Railway.

Через штат проходят автомагистрали US 6 (Калифорния — Массачусетс), US 20 (Орегон — Массачусетс), US 26 (Орегон — Небраска), US 30 (Орегон — Нью-Джерси), US 34 (Колорадо — Иллинойс), US 73 (Канзас — Небраска), US 75 (Техас — Миннесота), US 77 (Техас — Айова), US 81 (Техас — Северная Дакота), US 83 (Техас — Северная Дакота), US 136 (Небраска — Индиана), US 138 (Небраска — Колорадо), US 159 (Канзас — Миссури), US 183 (Техас — Южная Дакота), US 275 (Небраска — Миссури), I-76 (Колорадо — Небраска), I-80 (Калифорния — Нью-Джерси), I-129 (Небраска — Айова), I-480 (Небраска — Айова) и I-680 (Небраска — Айова).

Автомагистрали и железные дороги Небраски

В Норт-Платте расположен крупнейший в мире сортировочный узел Бейли-Ярд, принадлежащий компании Union Pacific Railroad. Крупнейшим воздушным портом штата является аэропорт Эппли (Омаха). Имеется несколько небольших аэродромов для бизнес-авиации и сельскохозяйственной авиации. Общественный транспорт, за исключением Омахи, развит в Небраске очень слабо.

Телекоммуникации и информационные технологии

В Небраске базируется крупный оператор телекоммуникационных услуг West Corporation (Омаха). Крупнейшими работодателями в сфере телекоммуникаций являются West Corporation в Омахе (3 тыс. человек), CenturyLink в Омахе (1,3 тыс.), Cox Communications в Омахе и Verizon Wireless в Омахе.

В штате базируются крупная маркетинговая компания Infogroup (Папилион), офисы и дата-центры социальной сети LinkedIn (Омаха), компаний CSG International (Омаха), ACI Worldwide (Омаха) и Sitel (Омаха), глобальный центр бронирования Marriott International (Омаха).

Туризм и индустрия развлечений

Крупнейшими работодателями в сфере туризма и индустрии развлечений являются ипподром Фоннер-Парк в Гранд-Айленде (1,5 тыс. человек), игорные заведения Horseshoe Casino и Ameristar Casino в Омахе, зоопарк и аквариум Генри Дурли в Омахе. Большой популярностью у туристов пользуются национальные парки и заказники Scotts Bluff National Monument (округ Скотс-Блафф), Agate Fossil Beds National Monument (округ Су) и Homestead National Monument of America (округ Гейдж), многочисленные пешие маршруты по горам, лесам и вокруг озёр.

В Небраске представлены отели ведущих гостиничных сетей (Hilton, Hyatt, Marriott, Ramada, Holiday Inn, Best Western, Hampton Inn, Courtyard, Fairfield Inn, Embassy Suites и Homewood Suites), имеется множество небольших отелей, мотелей, баз отдыха, стоянок для трейлеров, оборудованных мест для проведения пикников на природе.

Здравоохранение и медицина

В штате базируются крупные операторы больниц — католическая компания CHI Health (Омаха), методистская компания MHS (Омаха) и компания Bryan Health (Линкольн). Крупнейшими работодателями в сфере здравоохранения и медицины являются департамент здравоохранения Небраски в Линкольне (5,8 тыс. человек), медицинский центр университета Небраски в Омахе (5,6 тыс.), медицинский центр Небраски в Омахе (5,4 тыс.), медицинский центр Берган Мерси в Омахе (2,4 тыс.), методистский госпиталь в Омахе (2,3 тыс.), региональный медицинский центр Святой Елизаветы в Линкольне (2,3 тыс.), медицинский центр Эммануэль в Омахе (2 тыс.), госпиталь «Добрый самаритянин» в Карни (1,6 тыс.), детская больница и медицинский центр в Омахе (1,5 тыс.), реабилитационная больница Мадонны в Линкольне (1,5 тыс.), медицинский центр университета Крейтон в Омахе и Национальный исследовательский госпиталь Бойс-Таун в Омахе.

Наука и образование

Крупнейшими работодателями в сфере науки и образования являются университет Небраски в Омахе (9 тыс. человек), католический университет Крейтон в Омахе (3 тыс.), университет Небраски в Линкольне, университет Белвью (Белвью), университет Небраски в Карни, Городской общественный колледж в Омахе, общественный колледж Норт-ист в Норфолке, Небрасский центр вирусологии в Линкольне, лаборатория биологических процессов при университете Небраски в Линкольне.

Общественный колледж Норт-ист в Норфолке

Промышленность

Пищевая промышленность

В Небраске базируются одна из крупнейших американских пищевых корпораций ConAgra Foods (Омаха), мясная компания Omaha Steaks (Омаха), крупный торговец зерном и удобрениями Gavilon (Омаха). Крупнейшими работодателями в сфере обработки сельскохозяйственного сырья, производства продуктов питания и напитков являются мясные фабрики Tyson Foods в Дакота-Сити (5 тыс. человек) и Лексингтоне (3,3 тыс.), штаб-квартира и исследовательский центр ConAgra Foods в Омахе (3 тыс.), мясные фабрики JBS USA в Гранд-Айленде (3 тыс.), Cargill в Скайлере (2,3 тыс.), Farmland Foods в Крите (2,1 тыс.), Hormel Foods в Фримонте (1,4 тыс.) и Tyson Foods в Мэдисоне (1,2 тыс.), мясные фабрики Nebraska Beef, Greater Omaha Packing, Tyson Foods и Oakland Foods в Омахе, Cargill в Колумбусе и Wimmer's Meat Products в Вест-Пойнте, пищевые фабрики ConAgra Foods в Линкольне и Kellogg в Омахе.

Завод Archer Daniels Midland

Завод Ash Grove Cement

Завод Michael Foods

Также среди крупных предприятий — мельничный комбинат Archer Daniels Midland в Колумбусе, фабрика по обработке яиц Michael Foods в Уэкфилде, молочный завод Beatrice Creamery в Линкольне, сырный завод Leprino Foods в Равенне.

В Небраске расположено несколько пивоваренных заводов — Blue Blood и Empyrean (Линкольн), Nebraska Brewing (Папилион), Lucky Bucket (Ла-Виста) и Thunderhead (Карни), а также заводов прохладительных безалкогольных напитков.

Машиностроение и металлообработка

В Небраске базируется крупный производитель оборудования и металлоконструкций для ирригации, ветроэнергетики и линий электропередач Valmont Industries (Вэлли). Заводы корпорации расположены в Вэлли, Омахе, Вест-Пойнте, Колумбусе, Уэйверли и Мак-Куке. Также в штате базируется другой известный производитель оборудования и металлоконструкций для ирригации и транспортной инфраструктуры Lindsay Corporation (Омаха), заводы которого расположены в Линдсей и Милфорде.

Завод Lindsay Corporation

Завод Leprino Foods

Завод Siouxland Ethanol

В Линкольне расположен завод Kawasaki Motors по производству гидроциклов и квадроциклов. В Норфолке расположены несколько предприятий корпораций Nucor и Norfolk Iron & Metal по производству металлоконструкций. В Колумбусе расположены завод электронных компонентов компании Vishay Intertechnology, завод компании CAMACO по производству автомобильных комплектующих и завод компании Behlen Manufacturing по производству металлоконструкций и сельскохозяйственного оборудования.

Бывший автосборочный завод Ford в Омахе после закрытия был перестроен в жилой комплекс.

Строительство и производство стройматериалов

В штате базируются крупная строительная компания Kiewit Corporation (Омаха), знаменитые архитектурные компании HDR (Омаха), Leo A Daly (Омаха) и DLR Group (Омаха). В Луисвилле расположен цементный завод компании Ash Grove Cement.

Энергетика

Основной объём производства электроэнергии приходится на угольные и атомные электростанции, в последние годы растут мощности солнечных, ветряных, газовых и гидроэлектростанций. Крупнейшими работодателями в сфере энергетики являются компании Nebraska Public Power District (Колумбус) и Omaha Public Power District (Омаха), а также компания Southern Power District (Гранд-Айленд).

В Небраске работают угольные электростанции Джеральд Джентльмен (Сазерленд) и Шелдон (Холлэм), угольная электростанция в Небраска-Сити, атомные электростанции Купер (Браунвилл) и Форт-Кэлхун (Форт-Кэлхун), газовая электростанция Биатрис (Биатрис). На границе Небраски и Южной Дакоты находится крупная ГЭС Гавинс-Пойнт. Небольшие гидроэлектростанции расположены возле Колумбуса и Монро.

Важной отраслью является производство биоэтанола (Небраска занимает второе место в США, уступая только Айове). В этом секторе лидирует компания Green Plains Renewable Energy (Омаха), владеющая несколькими заводами. Другие крупные заводы по производству этанола расположены в Фэрмонте (Advanced Bioenergy), Джексоне (Siouxland Ethanol), Аткинсоне (NEDAK Ethanol), Плейнвью (Husker Ag Inc.).

В небольших объёмах в штате добывается сырая нефть. В сфере поставок природного газа и воды лидирует корпорация Metropolitan Utilities District (Омаха).

Завод Advanced Bioenergy

Завод NEDAK Ethanol

Завод Monsanto

Другие отрасли промышленности

В Норфолке работают завод шприцов и другого медицинского оборудования компании Covidien и завод гидравлических шлангов компании Veyance Technologies. В Колумбусе расположены два завода компании Becton Dickinson по производству медицинского оборудования. В Уэйко находится семенной завод компании Monsanto. Растёт значение биотехнологических предприятий по выпуску средств защиты растений и животных (Monsanto, Syngenta, Evonik Industries, Merck & Co., Pfizer), химических предприятий по выпуску удобрений и биотоплива (Archer Daniels Midland, Cargill, Green Plains Renewable Energy, Koch Fertilizer, Abengoa), предприятий по выпуску медицинского оборудования (3M), фармацевтических предприятий (Novartis), научно-исследовательских центров и лабораторий (Amgen).

Сельское хозяйство

Небраска традиционно является частью так называемого «Кукурузного пояса» (или как его называют в последнее время «Кукурузно-соевого»), а песчаная холмистая местность штата делит «Пшеничный пояс» на северную и южную части. Кроме того, на территории Небраски расположена зона пастбищного скотоводства Северных равнин (являются частью Великих равнин).

Небраска является крупным производителем говядины, свинины, кукурузы, сои и сорго, а также пшеницы, сахарной свёклы, картофеля, курятины и яиц. Значительная часть зерновых традиционно перерабатывается в корм для животных, а в последнее время и в биоэтанол. В агробизнесе доминируют крупные ранчо, фермерские кооперативы и транснациональные корпорации, владеющие элеваторами, мельницами, животноводческими комплексами, бойнями, птицефабриками, системами полива, холодильниками, заводами комбикормов и обрабатывающими предприятиями.

Большой вес в экономике штата имеет торговая и обслуживающая сеть, работающая с агропромышленным комплексом: мастерские по ремонту сельхозтехники, магазины и дистрибьюторские центры по продаже семян, кормов, удобрений и сельскохозяйственного оборудования, ярмарки и аукционы скота, лизинговые и кредитные учреждения.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Экономика Небраски

Отрывок, характеризующий Экономика Небраски

– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.