Экономика Черногории

Экономика Черногории Экономические показатели
Здание Центрального Банка Черногории в Подгорице
Валюта	Евро (EUR)
Фискальный год	календарный
Международные организации	ЦЕАСТ
Статистика
ВВП (номинальный)	(2009)
ВВП по ППС	6 637 миллиардов $ (2009)
Рост ВВП	-4% (2009)
ВВП на душу населения по ППС	11 200 $ (2011)
Инфляция (ИПЦ)	3,4% (2007)
Население за чертой бедности	7% (2007)
Индекс человеческого развития (ИЧР)	49-е место (2010)
Экономически активное население	259 100 (2004)
Уровень безработицы	20,3% (2009)
Основные отрасли	черная, цветная металлургия, электронная промышленность, пищевая промышленность, судостроение, туризм
Внешняя торговля
Экспорт	599,02 млн $ (2007)
Партнёры по экспорту	Сербия (28,3%), Италия (27,4%), Греция (12,3%), Венгрия (11,6%) (2006)
Импорт	2 134,38 млн € (2007)
Партнёры по импорту	Сербия (29,9%), Германия (10%), Италия (9,8%), Хорватия (3,9%), (2006)
Государственные финансы
Государственный долг	38,0% ВВП (2006)
Внешний долг	$650 млн(2006)
Если не оговорено иное, все цифры даны в долларах США

Черногория относится к типу стран с переходной экономикой. Государство оправляется от последствий югославских войн, промышленного спада, вызванного распадом Югославии и экономических санкций ООН. За последние три десятилетия основной отраслью экономики Черногории стал туризм.

История

Ранний период

Индустриализация в стране, в то время ещё княжестве Черногория, началась только в начале XX века. Причиной этого были малое население, отсутствие крупных месторождений ископаемых, слабая инфраструктура. Однако экономическое отставание имело положительное следствие - экология Черногории не была испорчена промышленными отходами. Первые фабрики появились в стране в первом десятилетии ХХ века. Однако рост промышленности был прерван Балканскими войнами, Первой и Второй мировыми войнами. В перерыве между мировыми войнами сельское хозяйство сохранило своё доминирующее положение в национальной экономике.

В составе Югославии

Бурный рост экономики начался только после Второй мировой войны, когда Черногория стала частью Югославии. Страна переживала период быстрой урбанизации и индустриализации. Индустриальнй сектор базировался на производстве электроэнергии, черной металлургии, добычи угля, в конце 80-х гг развитие получили международное судоходство и особенно туризм.

После 1991 года

Потеря прежде гарантированных рынков и потребителей, последовавшая за распадом Югославии, привела к спаду в промышленности, т.к. производство падало, а программа приватизации, начатая в 1989 году, была прервана. Распад югославского рынка и введение в мае 1992 года экономических санкций ООН вызвали крупнейший со времен Второй мировой войны экономический и финансовый кризис в Черногории. В 1993 году 2/3 черногорцев жили за чертой бедности. Финансовые потери от введения санкций ООН приблизительно равны $6.39 млрд. Этот период ознаменовался гиперинфляцией, которая стала второй по силе за всю историю человечества (3 млн процентов в январе 1994).

Благодаря особенностям географического положения (Черногория имеет выход в Адриатическое море и водную границу с Албанией по Скадарскому озеру) страна стала центром деятельности контрабандистов. Производство в Черногории почти полностью остановилось, и основная экономическая активность в республике сосредоточилась вокруг контрабанды продуктов первой необходимости, цены на которые резко взлетели. Это стало де-факто легализованной практикой и продолжалось годами.

Выход из союза с Сербией

В 1997 году Мило Джуканович возглавил ДПС и начал проводить политику отделения от Сербии. Правительство Черногории утвердило одновременное хождение немецкой марки и сербского динара как платежного средства под предлогом борьбы с инфлияцией. В 2000 году марка была утверждена единственной валютой Черногории, а в 2002 республика перешла на евро. Кроме того черногорское правительство требовало от федерального правительства передать ему всю экономическую власть в Черногории. Все это привело к образованию Сербии и Черногории - конфедерации двух республик, в которой правительство Черногории получило существенно большую экономическую свободу.

За этим последовало проведение приватизации, реформа законодательства, введение НДС. Правительство представило среднесрочный план развития экономики. Несмотря на предпринятые меры, уровень жизни в республике за тот период кардинально не изменился. Черногорское правительство во главе с Джукановичем возлагало вину за медленное развитие на Сербию. Их аргументами было то, что в Сербии внешний долг был на треть выше, чем в Черногории, а безработица в Черногории была гораздо ниже. Кроме того, продолжающиеся разбирательства между правительством Сербии и Гаагским трибуналом, а также нерешенность косовского вопроса снижали привлекательность Черногории для инвесторов и препятствовали её вступлению в ЕС и НАТО.

21 мая 2006 года был проведен референдум, по которому Черногория получила независимость.

Период независимости

После обретения независимости Черногория продолжила переориентацию экономики на туристическую деятельность, стремясь стать элитным курортным центром и войти в Европейский союз. Были предприняты усилия по привлечению иностранных инвестиций в туристическую сферу, а также в развитие инфраструктуры, без чего невозможно развитие туризма.

В 2006 - 2007 года в Черногории прошел бум спроса на недвижимость. Многие европейцы, в том числе и россияне, покупали недвижимость на побережье страны. В 2008 году в Черногорию поступило больше инвестиций на душу населения, чем в какую-либо европейскую страну. В последние годы Черногория показывала очень высокие темпы роста. Тем не менее, финансовый кризис привел к падению темпов роста экономики и даже к рецессии: уменьшились инвестиции, сократилось число отдыхающих, промышленность также испытывала серьёзные трудности.

Промышленность

Традиционно основу экономики Черногории составляли чёрная металлургия (центр — Никшич), производство алюминия (Подгорица), электротехническая промышленность (Цетинье), резинотехническая, химическая промышленность и производство подшипников (Котор), текстильная промышленность (Биело Поле), судостроение и судоремонт (Биела, Бар), лёгкая и пищевая промышленность (Никшич, Бар), деревообработка (Рожае, Беране, Плевля, Никшич). Важнейшими полезными ископаемыми являются бокситы, железная руда и уголь. Основная промышленная деятельность связана с выращиванием табака, добычей соли и производством алюминия.

Туризм

С конца 1980-х гг Черногория становится центром летнего и зимнего туризма. Весьма популярны международные курорты в городах Херцег-Нови, Будва, Бечичи, Петровац, а также исторические и природные достопримечательности — город Котор на берегу Которского залива, бывшая столица Цетине, Скадарское озеро, гора Ловчен, высокогорный монастырь Острог, каньон реки Тара (самый большой в Европе и второй в мире: его глубина достигает 1300 м), национальный парк Дурмитор и его горнолыжный курорт Жабляк (1465 метров над уровнем моря, это самый высокогорный город на Балканах). Политика государства нацелена на всестороннее развитие туристической сферы, ей отдан приоритет перед промышленностью и сельским хозяйством. Об этом, в частности, говорит провозглашение Черногории «экологичным государством».

Финансы

В качестве национальной валюты Черногория в одностороннем порядке ввела евро. Однако, не будучи членом еврозоны, страна не имеет права эмитировать евро и вынуждена довольствоваться денежными средствами, поступающими из-за границы (в частности, от иностранных туристов). В этих условиях Центральный банк страны вынужден идти в русле политики ЕЦБ.

В Подгорице находится черногорская фондовая биржа.

Внешняя торговля

Объем внешней торговли на 2014 год — 2806 млн долларов. Географическое распределение внешней торговли Черногории (на 2014 год):

• Страны ЕС — 44,0 % (1238 млн долларов).
• Россия — 0,3 % (10 млн долларов)
• Китай — 6,4 % (179 млн долларов)
• Турция — 2,0 % (55 млн долларов)
• Страны Америки — 1,9 % (53 млн долларов)
• Страны Африки — 14 % (0,5 млн долларов)

Транспорт

По территории Черногории проходит ряд трансевропейских магистралей: E65, E80, E762, E763, E851. В стране имеется 6 аэропортов, из которых 2 международные (Подгорица, Тиват). Столица соединена железнодорожным сообщением с Белградом и Шкодером.

Ссылки

• [www.montenegro365.com/economic-business-financial-news-montenegro.html Экономика и финансовые новости]
• [www.njegoskij.org/menu_today/menu_countryProfile.php The Njegoskij Fund Public Project >> Краткий обзор страны]
• [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/mj.html CIA World Factbook - Черногория]

Отрывок, характеризующий Экономика Черногории

«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.