Экономический факультет МГУ

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 55°41′46″ с. ш. 37°32′17″ в. д. / 55.696° с. ш. 37.538° в. д. / 55.696; 37.538 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.696&mlon=37.538&zoom=14 (O)] (Я)

Экономический факультет
Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
Английское название Faculty of Economics at Lomonosov Moscow State University (MSU)
Год основания 1941
Декан д.э.н. А. А. Аузан
Место расположения 119991, Москва, Ленинские горы, д. 1, стр. 46, Третий новый учебный корпус МГУ
Официальный
сайт
www.econ.msu.ru/
 
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Экономический факультет[1] Московского государственного университета является одним из основных центров России, готовящих квалифицированных экономистов с широким университетским образованием.

В 2005 году факультет включает около 350 штатных преподавателей и научных сотрудников, из них 62 имеют степень доктора и 208 — кандидата наук. В его состав входит 21 кафедра, 9 исследовательских и 5 вспомогательных лабораторий. В рамках дополнительного образования развернуты программы для школьников, а также программы подготовки и повышения квалификации.

Декан факультета — профессор А. А. Аузан (с 2013 года).





История факультета

Образование факультета в декабре 1941 года было символическим шагом, подкреплявшим оптимизм и надежды на благополучное послевоенное обустройство. Первым деканом стал видный организатор науки, в прошлом ректор МГУ, И. Д. Удальцов.

В первый год своего существования факультет насчитывал 28 студентов, 6 преподавателей и всего одну кафедру — кафедру политической экономии. Основной задачей факультета в первое послевоенное десятилетие была подготовка кадров науки и управления. К середине 1950-х годов факультет пополнился ещё несколькими кафедрами и ежегодно набирал уже по 50 студентов.

Следующее десятилетие, хронологически совпадающее со временем «хрущёвской оттепели», ознаменовалось развитием прикладных дисциплин и поиском путей совершенствования хозяйственной системы. В это время приём студентов увеличился до 100 человек в год.

Следующий период, середина 1960 — середина 1980-х годов, совпавший с «периодом застоя», характеризуется дальнейшим расширением факультета. В это время ежегодный набор студентов увеличился до 200 человек. Факультет дважды менял своё местоположение: в 1970 году он переехал в корпус гуманитарных факультетов МГУ, а в в 1977 году — во 2-й гуманитарный корпус.

Период второй половины 1980-х годов связан со значительными преобразованиями на факультете. В соответствии с духом перестройки на факультете был создан ряд новых кафедр, в том числе кафедра «Финансы и кредит». Изменилась структура высшего образования, впервые была введена программа «бакалавр — магистр».

В 1990-е годы кардинально изменилась сама профессия экономиста. Произошёл отход от послемарксистских концепций и учений. На смену им пришёл устоявшийся набор представлений об экономической теории под названием «экономикс». Этот период характеризуется взрывным ростом неизвестных ранее дисциплин, а также постепенным увеличением количества принимаемых студентов до 400 человек.

В 2009 году экономический факультет получил собственное здание.

Деканы факультета

Программы обучения

Подготовка студентов проводится по двум направлениям: экономика и менеджмент.

Основу образования составляют четырёхлетние программы бакалавров по экономике и менеджменту[2] и двухлетние программы магистров по экономике и менеджменту[3]. Ежегодный приём в бакалавриат, магистратуру и аспирантуру составляет около 1000 человек. Магистерские программы по экономике включают в себя государственную политику и регулирование, экономическую теорию, финансовую экономику, математические методы анализа экономики, экономическую и социальную политику, экономику фирм и отраслевых рынков. Программы по менеджменту включают бухгалтерский учёт и аудит, деловое администрирование, инвестиционное проектирование, маркетинг, международный бизнес, правовое обеспечение хозяйственной деятельности, управление персоналом, управление рисками и страхование, финансовый менеджмент, экономическую информатику. С 2008 года факультет начал реализацию программы Мастер Делового Администрирования (MBA).

В 2009 году открыта программа двух дипломов с университетом Джорджа Мейсона (Фэрфакс)[4]. Обучение происходит вначале в России, потом в США. Студенты получают две степени бакалавра: американскую и российскую.

При экономическом факультете ведут свои работу Школы Юных — организации дополнительного образования для абитуриентов. Среди них: Экономико-математическая школа (ЭМШ), Школа молодого предпринимателя (ШМП), Всероссийская заочная многопредметная школа (ВЗМШ), Школа молодого экономиста-международника (ШМЭМ).

Научно-исследовательская работа

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Экономический факультет МГУ ведёт серьёзную научно-исследовательскую работу.

Среди приоритетных направлений можно выделить следующие (неполный список):

Ежегодно проводятся конференции, дискуссии, круглые столы, семинары. Учёные принимают активное участие в обсуждении правительственных документов. Одной из наиболее масштабных конференций студентов, аспирантов и молодых учёных является проводимая в апреле конференция «Ломоносов». Параллельно с ней проходит конференция «Ломоносовские чтения». Факультет активно сотрудничает с российскими и зарубежными вузами.

При факультете работает «Центр Европейской Документации и системного анализа ЕС» во главе с профессором Л. И. Глухарёвым (1928—2013). Лаборатория является одним из официальных информационных центров ЕС в России, сотрудничает с Институтом экономики РАН, Институтом Европы РАН, Министерством экономического развития РФ, Отделом внешних церковных связей РПЦ, Центром европейских публикаций (Люксембург).

Лаборатория философии хозяйства

Лаборатория основана при факультете в 2000 году на базе существовавшей с 1988 года[5] Лаборатории сравнительного анализа хозяйственных механизмов (ЛСАХМ). Основателем и бессменным руководителем обеих лабораторий является профессор Ю. М. Осипов. В лаборатории также работают 7 научных сотрудников, инженер и 2 лаборанта.

В лаборатории ведутся исследования в области философии хозяйства; теории и практики хозяйственных механизмов; экономической теории, включая политическую экономию; экономической динамики и хозяйственных трансформаций, переходных процессов и кризисов, институциональной и правовой организации хозяйственной жизни, неоэкономики и др.

На базе лаборатории и Центра общественных наук (МГУ) действует Философско-экономическое учёное собрание, а также издаётся журнал «Философия хозяйства».

Известные выпускники

См. также

Напишите отзыв о статье "Экономический факультет МГУ"

Примечания

  1. [www.msu.ru/info/struct/dep/econ.html Экономический факультет МГУ]
  2. [www.econ.msu.ru/cd/26/ Бакалавриат]
  3. [www.econ.msu.ru/cd/24/ Магистратура]
  4. [www.econ.msu.ru/ds/1369 Программа двух дипломов: экономический факультет МГУ и университет Джорджа Мейсона]
  5. [www.econ.msu.ru/cd/110 Страница лаборатории философии хозяйства на сайте МГУ]

Ссылки

  • [www.econ.msu.ru/ Официальный сайт экономического факультета МГУ]
  • [www.msu.ru/info/struct/dep/econ.html Экономический факультет на официальном сайте МГУ]
  • [openchampionship.ru/ Открытый чемпионат школ по экономике, проект экономического факультета МГУ]
  • [new.emsch.ru/ Официальный сайт Экономико-математической школы (ЭМШ) при экономическом факультете МГУ]
  • [www.studkom.ru/ Сайт студентов экономического факультета МГУ]
  • [www.econ.msu.ru/ext/pk/ef2012booklet.pdf Информационный буклет Экономического факультета МГУ (36 стр.)]


Отрывок, характеризующий Экономический факультет МГУ

– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.