Экономическое чудо
Поделись знанием:
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
«Экономическое чудо» (англ. Economic miracle) — образное наименование форсированно развивающейся экономики какой-либо страны или региона на протяжении некоторого времени.
Содержание
После Второй мировой войны
После Второй мировой войны для восстановления экономики Западной Европы реализовывался «план Маршалла», который предусматривал активную экономическую помощь со стороны США.
С 1945 по 1948 годы в Японии проводилась планомерная кампания по дроблению и ликвидации военно-промышленных объединений. Шёл процесс по демилитаризации экономики Японии в целом. Аналогичная кампания проводилась и в отношении Германии.
- «Виртшафтсвундер» (нем. Wirtschaftswunder — экономическое чудо), или «Рейнское чудо» — экономики Западной Германии и Австрии после Второй мировой войны;
- «Японское послевоенное экономическое чудо» — исторический феномен рекордного роста японской экономики, начавшийся с середины 1950-х и продолжавшийся до нефтяного кризиса 1973 года;
- Славное тридцатилетие — экономический рост Франции с 1945 по 1975 год;
- «Рекордные годы» — рост экономики Швеции, закончившийся нефтяным кризисом 1973 года;
- «Греческое экономическое чудо» — феномен необычайно быстрого темпа экономического развития Греции с начала 50-х до середины 70-х гг. прошлого века;
- «Итальянское экономическое чудо» — с 1955 по 1972.
Другие
- Русское (российское) экономическое чудо — небывалый подъём экономики Российской империи в период с 1893 по 1913 годы;[1]
- Азиатские тигры — неофициальное название экономик Южной Кореи, Сингапура, Гонконга и Тайваня, демонстрировавшие очень высокие темпы экономического развития с начала 60-х до финансового кризиса 90-х годов XX века;
- «Чудо на реке Ханган» — термин, обозначающий процесс роста экономики Южной Кореи, в период начиная с окончания Корейской войны (1953) до Азиатского финансового кризиса (1997); название получил от реки, на берегах которой расположен город Сеул — столица Южной Кореи;
- «Тайваньское чудо» — экономика Тайваня, начиная с 60-х гг. ХХ в;
- «Экономическое чудо Сингапура» — с 1959 по 1990 г;
- «Испанское чудо» — экономический бум в Испании с 1959 по 1973 г.;
- «Массачусетское чудо» — экономика штата Массачусетс в США в 80-е гг. XX века, до этого отличавшегося высоким уровнем безработицы и слабым развитием индустрии;
- Мексиканское экономическое чудо — период в истории Мексики с 1940 по 1970-е гг, когда в стране наблюдались высокие темпы экономического роста;
- «Бразильское экономическое чудо» — с 1968 по 1973;
- Кельтский тигр — экономический термин, используемый для описания экономического роста Ирландии, первый этап которого проходил с 1990-х до 2001 года, второй этап наблюдался в 2003 году, третий пик — в 2008 году.
Напишите отзыв о статье "Экономическое чудо"
Примечания
- ↑ [books.google.ru/books?id=rBOpdw5z3fgC&pg=PA552&lpg=PA552&dq=%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5+%D1%8D%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5+%D1%87%D1%83%D0%B4%D0%BE+1913&source=bl&ots=41E1OGWuJp&sig=n2DlJ9Jb3m-O1b1RB6tqtsw94WU&hl=ru&sa=X&redir_esc=y#v=onepage&q=%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5%20%D1%8D%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5%20%D1%87%D1%83%D0%B4%D0%BE%201913&f=false Национальная идея России. В 6 т, Том 1]. Google Книги
Ссылки
- [www.econlib.org/library/Enc/GermanEconomicMiracle.html Статья о «Виртшафтсвундер»] на сайте www.econlib.org
- [polit.ru/lectures/2010/03/11/lankov.html Лекция проф. А. Н. Ланькова о модернизации Восточной Азии после Второй мировой войны]
Отрывок, характеризующий Экономическое чудо
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
