Экранизации произведений Ивана Тургенева
Поделись знанием:
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
- 1910 — Лейтенант Ергунов / Le Lieutenant Yergounoff (Россия, Франция) Реж Андре Метр, Кай Ганзен (по мотивам рассказа «История лейтенанта Ергунова»)
- 1913 — Нахлебник / Il pane altrui (Италия). Реж. Убальдо Мария Дель Колле,
- 1915 — Вешние воды (Россия). (фильм не сохранился)
- 1915 — Дворянское гнездо (Россия) Реж. Владимир Гардин (фильм не сохранился)
- 1915 — Клара Милич (Россия). Реж Эдвард Пухальский (фильм не сохранился)
- 1915 — Накануне (Россия). Реж. Владимир Гардин, Николай Маликов (фильм сохранился фрагментарно)
- 1915 — Отцы и дети (Россия). Реж. Вячеслав Висковский (фильм сохранился фрагментарно)
- 1915 — Первая любовь (Россия). Реж. Евгений Бауэр, Вячеслав Висковский (фильм не сохранился)
- 1915 — Песнь торжествующей любви (Россия). Реж Евгений Бауэр, (фильм не сохранился)
- 1915 — После смерти (Россия). Реж. Евгений Бауэр (по мотивам рассказа «Клара Милич»)
- 1916 — Чаша запретной любви (Россия) (фильм не сохранился)
- 1917 — Сон (фильм не сохранился)
- 1918 — Постоялый двор (Россия). Реж. Чеслав Сабинский (фильм сохранился не полностью).
- 1919 — Фауст (другое название «Тургеневская девушка») (Россия). Реж. Ольга Рахманова (фильм не был выпущен)
- 1920 — Дым / Fumo (Италия). Реж. Васко Сальвини
- 1921 — Вина графа Вронского / Die Schuld des Grafen Weronski (Германия), Реж. Рудольф Бибрах
- 1923 — Песнь торжествующей любви / Le chant de l'amour triomphant (Франция). Реж Виктор Туржанский
- 1924 — Вешние воды / Frühlingsfluten (Германия). Реж. Николай Маликов
- 1924 — Нахлебник (фильм / Il pane altrui (Италия). Реж Телемако Руджери
- 1935 — Бежин луг (СССР). Реж. Сергей Эйзенштейн (фильм не сохранился, восстановлен в качестве фотофильма)
- 1941 — Первая любовь / Primer amor (Испания). Реж.Клаудио Де Ла Торре
- 1943 — Тайны / Secrets (Франция). Реж.Пьер Бланшар (по мотивам пьесы «Месяц в деревне»)
- 1947 — Месяц в деревне / A Month in the Country (ТВ) (Великобритания)
- 1950 — Поединок в горах / Duelo en las montañas (Мексика). Реж Эмилио Фернандес
- 1951 — Весна в Марьино / Spring at Marino (ТВ) (Великобритания). (по мотивам романа «Отцы и дети»)
- 1953 — Нахлебник (телеспектакль) (СССР). Реж. Владимир Басов, Мстислав Корчагин
- 1953 — Завтрак у предводителя (СССР). Реж. Анатоий Рыбаков
- 1955 — Месяц в деревне (ТВ), (Великобритания), реж Роберт Хеймер [www.imdb.com/title/tt1276288/].
- 1957 — Вешние воды / Chun chao (Гонконг). Реж. Чинг Доу
- 1958 — Отцы и дети (СССР). Реж. Адольф Бергункер, Наталья Рашевская
- 1959 — Вешние воды / The Torrents of Spring (ТВ), (Великобритания)
- 1959 — Месяц в деревне (ТВ) (США). Реж. Марк Дэниэлс [www.imdb.com/title/tt0361923/].
- 1959 — Муму (СССР). Реж. Евгений Тетерин, Анатолий Бобровский
- 1959 — Накануне (СССР, Болгария). Реж Владимир Петров
- 1960 — Месяц в деревне / Ein Monat auf dem Lande (ТВ), (ФРГ). Реж. Роберт Фрайтаг
- 1960 — Мечта / Un rêve (ТВ) (Франция). Реж. Жан Пра.
- 1963 — Первая любовь / Premier amour (ТВ), (Франция). Реж. Жан Пра
- 1964 — Месяц в деревне / Kuukausi maalla (ТВ) (Финляндия). Реж. Мауно Хивёнен
- 1964 — Месяц в деревне / Um Mês no Campo (ТВ), (Португалия). Реж. Педру Мартинш
- 1964 — Провинциалка / A Provincial Lady (ТВ), (Австралия).
- 1965 — Месяц в деревне / Ein Monat auf dem Lande (ТВ), (ГДР). Реж. Вольфрам Кремпель, Курт Зеегер
- 1965 — Дворянское гнездо / Plemicko gnijezdo (ТВ), (Югославия). Реж. Дэниэл Марусич
- 1966 — Путешествие пятой лошади / The Journey of the Fifth Horse (ТВ), (США). Реж. Ларри Аррик, Эрл Доусон(по мотивам повести «Дневник лишнего человека»)
- 1966 — Месяц в деревне (ТВ) (Великобритания). Реж. Кристофер Морахан [www.imdb.com/title/tt0924993/].
- 1966 — Месяц в деревне / Un mois à la campagne (ТВ), (Франция). Реж. Андре Барсак
- 1967 — Месяц в деревне / Ein Monat auf dem Lande(ТВ), (Австрия). Реж. Вольфганг Глюк
- 1967 — Нахлебник / Na tudjem hlebu (ТВ), (Югославия). Реж. Йован Коньович
- 1968 — Провинциалка / Een dame uit de provincie (ТВ), {Нидерланды}.
- 1968 — Вешние воды / Jarní vody (Чехословакия). Реж. Вацлав Кршка
- 1968 — Месяц в деревне (ТВ), (СССР). Реж.Екатерина Еланская
- 1968 — Первая любовь (ТВ), (СССР). Реж. Василий Ордынский
- 1969 — Дворянское гнездо / Adelsnest (ТВ), (ГДР). Реж Корбшмидт, Ганс-Эрик
- 1969 — Песнь торжествующей любви / Pieśń triumfującej miłości (ТВ), (Польша). Реж. Анджей Жулавский
- 1969 — Дворянское гнездо (СССР). Реж. Андрей Михалков-Кончаловский
- 1969 — Елена (фильм / Jelena (ТВ), ГДР). Реж. Корбшмидт, Ганс-Эрик
- 1970 — Первая любовь / Erste Liebe (ФРГ, Швейцария, Венгрия). Реж Максимилиан Шелл
- 1971 — Первая любовь / Pierwsza miłość (ТВ), (Польша). Реж. Сильвестр Хенчиньский
- 1971 — Жизнь и смерть дворянина Чертопханова (ТВ), (СССР). Реж. Виктор Туров (по мотивам рассказов цикла «Записки охотника»)
- 1972 — Нахлебник (ТВ), (СССР). Реж. Инесса Селезнёва, Григорий Конский
- 1973 — Провинциалка / La provinciale (ТВ), (Франция). Реж. Филипп Лайк
- 1974 — Первая любовь / El primer amor (Мексика). Реж. Хосе Диас Моралес
- 1974 — Вешние воды / Frühlingsfluten {ТВ) (ФРГ). Реж. Войтех Ясны
- 1975 — Первая любовь / Hatsukoi (Япония). Реж. Цугунобу Котани
- 1975 — Бениамишек / Beniamiszek (ТВ), (Польша). Реж. Влодзимеж Ольшевски
- 1975 — Гамлет Щигровского уезда (ТВ) (СССР). Реж. Валерий Рубинчик
- 1976 — Степной король Лир (ТВ) (СССР). Реж. Анатолий Васильев
- 1976 — Фантазия (ТВ) (СССР). Реж. Анатолий Эфрос. Фильм-балет по мотивам повести «Вешние воды».
- 1977 — Рудин (СССР). Реж. Константин Воинов
- 1977 — Ася (СССР, ГДР). Реж. Иосиф Хейфиц
- 1977 — Бирюк (СССР). Реж. Роман Балаян
- 1978 — Месяц в деревне / A Month in the Country {ТВ) (Великобритания). Реж. Квентин Лоуренс [www.imdb.com/title/tt0451128/].
- 1978 — Отцы и дети / Väter und Söhne (ТВ) (ФРГ). Реж. Клаус Петер Витт
- 1979 — Месяц в деревне / Een maand op het land (ТВ) (Бельгия). Реж. Антонин Москалик, Винсент Руффар
- 1980 — Месяц в деревне / Egy hónap falun (ТВ) (Венгрия). Реж. Тамаш Сиртеш
- 1981 — Затишье (ТВ) (СССР). Реж. Виталий Четвериков
- 1983 — Отцы и дети (мини-сериал) (СССР). Реж. Вячеслав Никифоров
- 1984 — Зарница / Summer Lightning (Великобритания, Ирландия). Реж. Пол Джойс. По мотивам повести «Первая любовь» [www.imdb.com/title/tt0168198/?ref_=fn_al_tt_4].
- 1985 — Месяц в деревне / A Month in the Country {ТВ) (Великобритания). Реж Билл Хэйс [www.imdb.com/title/tt0301241/].
- 1985 — Накануне (СССР, Болгария). Реж Николай Мащенко
- 1987 — Муму (ТВ) (СССР) (мультфильм) Реж. Валентин Караваев
- 1988 — Сон (СССР) (мультфильм). Реж. Нина Шорина
- 1989 — Вешние воды / Torrents of Spring (Великобритания, Франция, Италия). Реж Ежи Сколиммовский
- 1989 — Поездка в Висбаден (СССР, Австрия, Чехословакия). Реж. Евгений Герасимов. По мотивам повести «Вешние воды»
- 1991 — Отцы и дети / Fædre og sønner (ТВ) (Дания). Реж. Eyun Johannessen
- 1992 — Дымъ (мини-сериал) (Россия, Германия). Реж. Аян Шахмалиева
- 1995 — …Первая любовь (Россия, Германия). Реж. Роман Балаян
- 1997 — Нена / Nena (Испания). Реж. Ксвьер Бермудес. По рассказу «Ася»
- 1998 — Му-Му (Россия) Реж. Юрий Грымов
- 1999 — Первая любовь / Lover`s Prayer (США, Великобритания). Реж Реверж Анселмо
- 2006 — Закрой глаза и не дыши / Schließ die Augen und atme nicht (Германия) (мультфильм). Реж. Vuk Jevremovic. По мотивам рассказа «Призраки»
- 2008 — Отцы и дети (мини-сериал) (Россия). Реж. Авдотья Смирнова
- 2013 — Первая любовь / 1er amour (Канада). Реж. Гийом Сильвестр
- 2013 — Моя первая любовь / Hatsukoi (Япония). Реж. Кэйко Цуруока. По мотивам повести «Первая любовь»
- 2014 — Две женщины (Россия, Франция, Латвия, Великобритания). Реж. Вера Глаголева. По мотивам повести «Месяц в деревне»
Напишите отзыв о статье "Экранизации произведений Ивана Тургенева"
Отрывок, характеризующий Экранизации произведений Ивана Тургенева
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»