Экспериментальная экономика

Экспериментальная экономика — сравнительно новая наука, интенсивно развивающаяся с начала 1980-х годов. В основе методологии экспериментальной экономики лежит использование экспериментальных методов для проверки обоснованности экономических теорий и исследования рыночных механизмов. Экономические эксперименты позволяют получить представление о типичном поведении экономических агентов в контролируемых условиях лаборатории. Одно из преимуществ такого метода — возможность четко сформулировать стоящий перед испытуемым выбор модели поведения в данной экономической ситуации, вычленяя интересующие исследователя элементы этого выбора из всего многообразия рассмотрений, стоящих перед экономическим агентом в реальной ситуации.

Основателем экспериментальной экономики считается Вернон Смит, нобелевский лауреат 2002 г. Одна из работ, за которые он получил нобелевскую премию по экономике, посвящена исследованию альтернативных рыночных механизмов для сетевых рынков методами экспериментальной экономики.

Координационные игры

Координационные игры с несколькими чистыми стратегиями равновесия по Нэшу. Существуют два основных набора вопросов, которые опытные экономисты обычно задают при рассмотрении таких игр: Можно ли координировать лабораторные предметы, или научиться координировать, на одном из нескольких равновесий, и если да, существуют общие принципы, которые могут помочь предсказать равновесие, которое вероятно, будет выбрано? Можно ли координировать лабораторные предметные координаты, или научиться координировать, на лучшем равновесии Парето и если нет, то есть условия и механизмы, которые помогли бы координировать предметы на лучшем равновесии Парето? Дедуктивными принципами выбора являются те, которые позволяют предсказывать, основанные на свойствах только в игре. Индуктивные принципы отбора являются те, которые позволяют делать предсказания, основанные на характеризационной динамики. В некоторых условиях, по крайней мере группы испытуемых, могут координировать даже сложные не очевидные асимметрично Парето- лучшие равновесия. Это даже несмотря на то,что все субъекты решают одновременно и независимо друг от друга без связей задачи. Способ, с помощью которого это происходит еще до конца не понятен..

Рыночные игры

Чемберлин, как полагают провели "не только первый рыночный эксперимент, но и первый экономический эксперимент любого рода." Вернон Смит, опираясь на работу Чемберлина, но и на изменение его в ключевых аспектах, провели пионерские эксперименты в экономике по сближению цен и объемов их теоретических конкурентных равновесных значений в экспериментальных рынках. Смит изучил поведение "покупателей" и "продавцов", которые говорят, сколько "значениях" фиктивного товара, а затем просят на конкурсной основе "ставку" или "спросить" на эти товары в соответствии с правилами различных реальных рыночных институтов (например, двойной аукцион, а также английские и голландские аукционы). Смит обнаружил, что в некоторых формах централизованной торговли, цены и количества торгуемых на таких рынках сходятся на ценностях, которые будут предсказываемых экономические теории совершенной конкуренции, несмотря на условия, не отвечающие многих допущений совершенной конкуренции (большие номера, безупречная информация). На протяжении многих лет, Смит впервые - вместе с другими сотрудниками - использовал контролируемые в лабораторных экспериментах в экономике, и установил его в качестве законного инструмента в экономике и других смежных областях. Чарльз Плотт из Калифорнийского технологического института совместно с Смита в 1970-х годах и впервые провели эксперименты в области политологии, а также с помощью экспериментов, чтобы проинформировать экономическое проектирование или разработку для обоснования политики. В 2002 году Смит был удостоен (совместно с Даниэлем Канеман) ``Банка Швеции`` премии в области экономических наук "за создание лабораторных экспериментов в качестве инструмента эмпирического экономического анализа, особенно при изучении альтернативных рыночных механизмов"..

Отрывок, характеризующий Экспериментальная экономика

– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.