Эксплорер-35
| Эксплорер-35 | |
| IMP-E | |
 Предстартовая подготовка спутника | |
| Заказчик | |
|---|---|
| Производитель | |
| Задачи | |
| Спутник | |
| Запуск | |
| Ракета-носитель | |
| Стартовая площадка | |
| Сход с орбиты | |
| NSSDC ID |
[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1967-070A 1967-070A] |
| SCN |
[www.n2yo.com/satellite/?s=02884 02884] |
| Технические характеристики | |
| Масса |
230 кг |
| Источники питания | |
| Срок активного существования |
2,167 дней (Аппарат был целенаправленно выключен 24 июня 1973 года) |
| Элементы орбиты | |
| Большая полуось |
7886 км |
| Наклонение |
147,3° |
| Период обращения |
710 минут |
| Апоцентр |
7886 км |
| Перицентр |
764 км |
| Витков за день |
4,395 |
| Целевая аппаратура | |
| Магнитометры |
измерение характеристик магнитного поля Луны |
| Радиолкатор бистатических наблюдений |
изучение электромагнитных свойств отражающей поверхности Луны |
| Детектор микрометеоритов |
измерение ионизации, импульсов, скорости и направления микрометеоритов |
| Счётчик Гейгера и Ионизационная камера |
проведение радиационных измерений с орбиты Луны |
| Цилиндр Фарадея |
изучение направленности и интенсивности солнечного ветра |
Эксплорер-35 (англ. Explorer 35) — американская автоматическая межпланетная станция, запущенная 19 июля 1967 года с мыса Канаверал, ракетой-носителем Дельта DSV 3E1.[1] Спутник летал на высокой эллиптической орбите с перицентром 2570 км и наклонением к лунному экватору.[1] Такая орбита позволила провести бистатические радиолокационные эксперименты на нескольких витках в экваториальной зоне Луны в области долгот. Скорость вращения составила 25,6 оборотов в минуту.[1] Поставленные над аппаратом цели были достигнуты. После успешной 6-летней работы, космический аппарат был выключен 24 июня 1973 года.[1]
Цели
Над Эксплорером-35 были поставлены следующие научные задачи:[1]
- Изучение окололунного пространства.
- Изучение межпланетной плазмы.
- Исследование магнитного поля.
- Изучение рентгеновского излучения Солнца.
Телекоммуникация
Измерения выполнялись на длине волны 2,2 м. Прием сигналов на Земле осуществлялся с помощью одной параболической антенны диаметром 38 м по двум независимым каналам с левой и правой круговой поляризацией.
Научные эксперименты и результаты
При помощи Эксплорера-35 проводились измерения интенсивности отраженного сигнала также и при приеме двух ортогональных линейно-поляризованных сигналов. Проведённые измерения позволили определить значение угла падения, при котором вертикально поляризованный компонент отраженного сигнала стал равен нулю — значение так называемого угла Брюстера, по которому вычисляют среднюю величину эффективной диэлектрической проницаемости грунта в исследованном районе.
Этим районом была юго-западная часть Океана Бурь, для которой значение оказалось равным. Измерения в районе кратера Флемстид дали увеличение интенсивности отраженного сигнала, которое соответствовало возрастанию значения диэлектрической проницаемости для этого района. Эти результаты хорошо соотносились с данными наземных радиолокационных и инфракрасных измерений и соответствовали интенсивному выходу скальных пород на поверхность Луны в окрестностях кратера Флемстид. Наряду с этим было получено 875 спектров отраженных сигналов от локальных районов.
Напишите отзыв о статье "Эксплорер-35"
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Эксплорер-35
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
