Экспонаты Эрмитажа

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Экспонаты Эрмитажа показывают развитие мирового искусства с каменного века до конца XX столетия.





Культура и искусство первобытного общества

Большое значение имеет собрание первобытного искусства и археологических культур территории бывшего СССР. Представлены так называемые «палеолитические Венеры» из села Костенки, многочисленные образцы керамики, бронзовое литье, каменные плиты с петроглифами.

Культура и искусство античного мира

Коллекция античных древностей в Эрмитаже насчитывает свыше 106 000 памятников. Представлены культура и искусство Древней Греции, Древней Италии и Рима, античных колоний Северного Причерноморья. Самые ранние из них восходят к III тыс. до н. э., самые поздние датируются IV в. н. э. Обширная экспозиция античных древностей находится в залах первого этажа Нового Эрмитажа.

Богато собрание греческих и италийских расписных ваз (15 000 экземпляров), памятников культуры Этрурии.

Коллекция античных гемм — инталий и камей — включает около 10 000 памятников.

Достаточно полно представлены все основные виды римской скульптуры: культовые статуи, рельефы, декоративная скульптура, портретная пластика. Собрание римского портрета насчитывает 120 образцов I в. до н. э. — IV в. н. э.

Также в Эрмитаже экспонируются: коллекция танагрских терракотовых статуэток (Греция) IV—III вв. до н. э., материалы раскопок греческих городов и некрополей Северного Причерноморья, греческие золотые изделия, греческие ткани V—IV вв. до н. э., деревянные античные саркофаги и другие изделий из дерева.

Живопись

Картинная галерея включает в себя работы западных художников XIII—XX веков.

Итальянская живопись XIII—XVIII веков

В залах второго этажа Большого Эрмитажа представлены работы мастеров эпохи Возрождения: Леонардо да Винчи, Рафаэль, Джорджоне, Тициан.

В России только Эрмитаж обладает картинами Леонардо да Винчи[2]: Это «Мадонна с цветком» («Мадонна Бенуа», 1478) и «Мадонна Литта» (между 1480—1491).

Рафаэль Санти представлен также двумя[2] работами — «Мадонна Конестабиле» (между 1502—1503) и «Святое семейство» (ок. 1506). В 1792 году по заказу императрицы Екатерины II архитектор Джакомо Кваренги в здании Большого Эрмитажа создаёт галерею с копиями рафаэлевских фресок — знаменитые «Лоджии Рафаэля».

К числу лучших произведений венецианской школы относится «Юдифь» Джорджоне и «Жертвоприношение Поликсены» Джамбаттиста Питтони.

Тициан Вечеллио представлен восемью[2] картинами: «Бегство в Египет» (нач. 1500-х), «Портрет молодой женщины» (ок. 1530-х), «Кающаяся Мария Магдалина» (1560-е), «Святой Себастьян» (1570-е) и др.

Собрание итальянской живописи XVII—XVIII веков: «Лютнист» Караваджо, Гвидо Рени, Лука Джордано, Сальватор Роза, Джузеппе Мариа Креспи, Джованни Баттиста Тьеполо, Франческо Гварди.

Старонидерландская живопись XV—XVI веков

Собрание старонидерландской живописи насчитывает около 100 картин. Среди них несколько шедевров мирового значения, таких как татищевский диптих Робера Кампена (приписывался Ван Эйку); одна из трёх копий картины Рогира ван дер Вейдена «Св. Лука, рисующий мадонну»; позднее произведение Лукаса ван Лейдена «Исцеление иерихонского слепца» (1531); два групповых портрета кисти Дирка Якобса.

Испанская живопись XV — начала XVIII века

Эрмитажная коллекция испанских картин насчитывает более ста шестидесяти полотен и является самой многочисленной за пределами Испании[3].

Старые испанские мастера: Эль Греко («Апостолы Петр и Павел»), Хусепе де Рибера («Св. Иероним и ангел», «Св. Себастьян и св. Ирина», «Св. Онуфрий»), Франсиско де Сурбаран («Сан Фернандо», «Св. Лаврений», «Отрочество Богоматери»), Диего Веласкес («Мужская голова в профиль», «Завтрак», «Портрет графа-герцога Оливареса»), Бартоломе Эстебан Мурильо («Поклонении пастухов», «Убийство инквизитора Педро де Арбуэса», «Непорочное Зачатие», «Благословение Иакова», «Сон Иакова», «Мальчик с собакой».), Франсиско де Гойя («Портрет актрисы Антонии Сарате» — единственное полотно Гойи в российских музеях, преподнесённое Эрмитажу в 1972 году американским миллионером А. Хаммером. Предположительно, подделка [4]).

Ведущие художники Валенсии XVI века: Пабло де Сан Леокадио «Встреча св. Иоакима и св. Анны у Золотых ворот», Хуан де Хуанес «Богоматерь с младенцем Христом, детьми Иоанном Крестителем, Иоанном Евангелистом и ангелом».

Художники второй половине XVI века: Луис де Моралес («Богоматерь с Младенцем», «Скорбящая Богоматерь»), Франсиско Рибальта («Пригвождение к кресту» и «Мученичество св. Екатерины»), Алонсо Санчесом Коэльо («Портрета инфанты Каталины Микаэлы Австрийской»), Хуан Пантохи де ла Крус («Портрет Диего де Вильямайора»).

Художники XVII века: Педро Орренте «Чудо с хлебом и рыбами», Хуан Баутист дель Маино «Поклонение пастухов», Алонсо Кано «Распятия».

Мадридская живопись середины и второй половины XVII века представлена работами художников: Франсиско Кольянтес, Антонио Пуги, Антонио Переда, Хосе Антолинес, Матео Сересо.

Фламандская живопись XVII—XVIII веков

Коллекция фламандской живописи насчитывает свыше 500 картин, выполненных более чем 140 художниками[5]. Полотна ведущих живописцев Фландрии (Питер Пауль Рубенс, Антонис Ван Дейк, Якоб Йорданс, Франс Снейдерс) экспонируются в Новом Эрмитаже.

Собрание работ Рубенса включает 22 картины и 19 эскизов. Среди наиболее известных полотен — «Союз Земли и Воды» (1618), «Персей и Андромеда» (начало 1620-х), «Возчики камней» (около 1620), «Вакх» (между 1638—1640).

Ученик Рубенса Ван Дейк представлен 24 произведениями. Среди работ выделяются «Автопортрет» (1622 или 1623) и «Портрет Уильяма Чалонера» (конец 1630-х).

Десять работ Йорданса: «Автопортрет с родителями, братьями и сестрами» (около 1615) и «Праздник бобового короля» (около 1638). Среди 14 картин Снейдерса особого внимания заслуживает серия из четырех монументальных «Лавок» (конец 1610-х).

Фламандская бытовая живопись XVII века: Адриан Брауэр («Деревенский шарлатан» (около 1625) и «Сцена в кабачке» (около 1632)) и Давид Тенирс Младший («Групповой портрет членов стрелковой гильдии „Oude Voetboog“ в Антверпене» (1643)).

Голландская живопись XVII—XVIII веков

Коллекция голландской живописи насчитывает свыше 1000 картин и занимает одно из первых мест в мире по количеству шедевров и имен, в том числе и самых редких[6]. Картины голландских художников занимают шесть залов Нового Эрмитажа. Представлены работы таких художников, как Ян ван Гойен, Якоб ван Рёйсдал, Ян Стен, Герард Терборх, Питер де Хох, Адриан и Исаак ван Остаде, Пауль Поттер, Виллем Клас Хеда, Виллем Калф.

С искусством Рембрандта Харменса ван Рейна знакомят 24 картины, которым отведен специальный зал. Среди ранних полотен Рембрандта — «Флора» (1634), «Снятие с креста» (1634), «Жертвоприношение Авраама» (1635). Шедеврами зрелого периода творчества являются «Даная» (1636), первое полотно художника, привезенное в Россию ещё Петром I, «Давид и Ионафан» (1642), «Святое семейство» (1645). Последние два десятилетия жизни Рембрандта представлены такими величайшими созданиями, как «Портрет старика в красном» (ок. 1652—1654) и «Возвращение блудного сына» (ок. 1668—1669).

Английская живопись XVI—XIX веков

Коллекция небольшая — около 450 картин. Представлены художники XVII века: У. Добсон «Портрет Абрахамса ван дер Дорта», Готфрид Кнеллер «Портрет Гринлинга Гиббонса», «Портрет Джона Локка», Дж. Вуттон «Собаки и сорока».

Расцвет национальной школы живописи — XVIII столетие: Джошуа Рейнолдс «Младенец Геракл, удушающий змей» (1786—1788), «Воздержанность Сципиона Африканского» (1788—1789) и «Амур развязывает пояс Венеры» (1788); Бенджамин Уэст «Венера утешает Амура, ужаленного пчелой» и «Портрет принца Уэльского, Георга с братом Фредериком»; Томас Гейнсборо «Дама в голубом»; Джордж Ромни «Портрет миссис Хэрриет Гриер»; Дж. Морленд «Приближение грозы» (1791); Джозеф Райт «Кузница» (1773), «Фейерверк. Замок Св. Ангела» (1778—1779).

Художники XIX века: Ричард Паркс Бонингтон «Лодки у берегов Нормандии» (ок. 1825); Томас Лоуренс «Портрет М. Воронцова» (ок. 1806).

В Эрмитаже хранится свыше 300 изображений генералов русской армии и три больших портрета в рост фельдмаршалов М. И. Кутузова, Барклая де Толли, А. Веллингтона, выполненные для Военной галереи 1812 года Зимнего дворца Джорджем Доу.

Французская живопись XV—XVIII веков

Художники XVI века: Пьера Дюмустье и др.; XVII века — Никола Пуссен «Танкред и Эрминия» (1630-е), «Пейзаж с Полифемом» (1649), Клод Желле цикл «Четыре времени суток», Пьер Миньяр «Великодушие Александра Македонского»; картины Симона Вуэ, Эсташа Лёсюэра, братьев Ленен, Себастьяна Бурдона, Никола Ларжильера, Гиацинта Риго и др.

Собрание живописи XVIII века насчитывает более 400 произведений. Представлены художники: Антуан Ватто, Франсуа Буше, Жан Батист Грёз, Жан Батист Симеон Шарден, Жан Оноре Фрагонар, Юбер Робер.

Французская живопись XIX—XX веков

Коллекцию представляют около 850 работ. Художники рубежа XVIII—XIX столетий: Г. Летьер, Р. Лефевр, А. Карафф, К. Верно, А. Жироде, П. Шовен, П. Герен, Ф. Жерар и др. Среди пяти произведений П. Прюдона выделяется шедевр его творческой деятельности «Дети с кроликом», из семи работ Л. Буальи — «Бильярд» (1807). Самые значительные мастера эпохи: Ж.-Л. Давид — «Сафо и Фаон» (1809), А. Гро — «Наполеон Бонапарт на Аркольском мосту» (ок. 1797), Д. Энгр — «Портрет графа Н. Д. Гурьева» (1821), Эжен Делакруа — «Марокканец, седлающий коня» (1855) и «Львиная охота в Марокко» (1854).

Собрание французской живописи рубежа XIX — ХХ веков, насчитывающее около 250 полотен: Клод Моне «Дама в саду» (1867), «Мост Ватерлоо» (1903), Огюст Ренуар «Портрет артистки Жанны Самари» (1878), Камиль Писсаро, Альфред Сислей, Эдгар Дега.

Постимпрессионизм: Поль Сезанн, Поль Гоген, Винсент Ван Гог «Куст» (1889), «Хижины» (1890), «Белый дом ночью» (1890).

Символизм представлен картинами Э. Каррьера, П. Пюви де Шаванна, О. Редона. Произведения П. Синьяка, А. Фантен-Латура, А. Руссо, художников группы Наби — М. Дени, П. Боннара, Ф. Валлотона, Ж. Э. Вюйара, К. Русселя наряду с работами А. Марке, А. Дерена, К. Ван Донгена, М. Вламинка, А. Мангена, Ж. Руо, создают почти исчерпывающую картину развития французской живописи этого времени.

Особую ценность собранию придают 37 работ Анри Матисса, включающие такие известные, программные для фовизма полотна, как «Красная комната» (1908), «Семейный портрет» (1911), «Танец» и «Музыка» (оба 1910), и 31 произведение Пабло Пикассо — «Любительница абсента» (1901), «Свидание» (1902), «Танец с покрывалами» (1907), «Три женщины», «Женщины с веером» (1908).

Неполнота собрания живописи

Многие великие художники не представлены в эрмитажном собрании (равно как и в других музеях России). Связано это как с большевистскими распродажами, так и с глобальной переоценкой истории живописи в конце XIX и начале XX века, когда перестали «котироваться» художники-академисты болонской школы — обычный объект восторгов ценителей искусства эпохи классицизма — и были заново открыты старонидерландское искусство и искусство кватроченто.

В Эрмитаже не представлены величайшие мастера треченто (Чимабуэ, Дуччо, Джотто) и многие важнейшие представители кватроченто, как флорентийского (Мазаччо, Учелло, Пьеро делла Франческа, Доменико Гирландайо, Вероккьо, Донателло), так и венецианского (Мантенья, Карпаччо, Беллини).

Панораму Северного Возрождения сложно себе представить без работ Ван Эйка, Мемлинга, Босха, Грюневальда, Гольбейна, Брейгеля, а они в музеях России отсутствуют. В России нет ни одной работы Вермеера.

Невозможно ознакомиться с живописью английских мастеров — Хогарта, Тёрнера, Констебла и прерафаэлитов.

Такие важные художники, как Рогир ван дер Вейден, Корреджо, Караваджо и Гойя, представлены в Эрмитаже одной картиной каждый, причём в случае с ван дер Вейденом и Караваджо это, по мнению ряда исследователей, копии с оригиналов, выставленных в других музеях мира.

В советское время эрмитажное собрание искусства Новейшего времени по сути не пополнялось, с чем связано отсутствие в нём целых направлений, как, например, сюрреализм. Отсутствуют те художники, творческий расцвет которых пришёлся на годы после национализации коллекций Щукина и Морозова, — Кокошка, Бранкузи, Клее, Миро, Мондриан, Дали, Магритт, Джакометти, Бэкон, Поллок, Уорхол и др. То же самое касается художников, получивший всемирную известность уже после 1917 года, как, например, Климт, Модильяни и Мунк.

Нумизматика

Более трети материалов музея по количеству единиц хранения — фонды отдела нумизматики. Нумизматическая коллекция Эрмитажа одна из крупнейших в России.[7] Основную часть нумизматического собрания составляют монеты: античные (около 120 000), восточные (свыше 220 000), русские (около 300 000) и западные (около 360 000). В состав нумизматической коллекции также входят памятные медали (около 75 000), ордена, наградные знаки и медали, значки (около 50 000) и разнообразные сфрагистические материалы.

См. также

Напишите отзыв о статье "Экспонаты Эрмитажа"

Примечания

  1. ↑ [kronk.spb.ru/library/1949-ml-se-13.htm Сокровища Эрмитажа]
  2. ↑ 1 2 3 [www.hermitagemuseum.org/html_Ru/03/hm3_3_1.html The State Hermitage Museum: Collection Highlights]
  3. ↑ [www.hermitagemuseum.org/html_Ru/03/hm3_3_1_2.html The State Hermitage Museum: Collection Highlights]
  4. ↑ [www.google.com/search?tbs=bks:1&tbo=1&q=%22женский+портрет+кисти+Гойи+оказался+подделкой%22&btnG=Search+Books "женский портрет кисти Гойи о&# …]
  5. ↑ [www.hermitagemuseum.org/html_Ru/03/hm3_3_1_3.html The State Hermitage Museum: Collection Highlights]
  6. ↑ [www.hermitagemuseum.org/html_Ru/03/hm3_3_1_4.html The State Hermitage Museum: Collection Highlights]
  7. ↑ [www.hermitagemuseum.org/html_Ru/03/hm3_7.html The State Hermitage Museum: Collection Highlights]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Экспонаты Эрмитажа

– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Экспонаты_Эрмитажа&oldid=81457074»