Элафомицес

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Элафомицес
Научная классификация
Международное научное название

Elaphomyces Nees, 1820

Типовой вид

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе
NCBI  [www.ncbi.nlm.nih.gov/Taxonomy/Browser/wwwtax.cgi?mode=Info&id=36046 36046]
EOL  19362
MB  1753

Элафоми́цес, оле́ний трю́фель (лат. Elaphomyces) — род грибов-аскомицетов, относимый к классу Eurotiomycetes. Образует подземные шаровидные плодовые тела.

Плодовые тела этого рода грибов нередко путают с трюфелями (Tuber), в отличие от которых, они съедобны только в молодом возрасте.





Описание

Плодовые тела (аскомы) — грубо шаровидные клейстотеции. Поверхность голая или опушённо-бархатистая, гладкая или покрытая многочисленными бородавочками пирамидальной или округлой формы, нередко окружены многочисленным мицелием, гифы которого могут оплетать плодовые тела густой сетью, сплетаясь с частицами почвы образуя корочку. Окраска чёрная, коричневая, бледно-коричневая до жёлтой.

Запах мякоти обычно слабый и малозаметный.

Перидий двухслойный: внешний слой, часто бородавчатый, — состоит из переплетённых гиф; внутренний слой — псевдопаренхимный или также из переплетённых гиф. Глеба с одной полостью, вскоре наполненная аскогенными гифами, при созревании спор — с порошкообразной споровой массой чёрного или коричневого цвета.

Аски восьмиспоровые, шаровидные, неамилоидные. Аскоспоры шаровидные, шиповатые, рубчатые или сетчатые, чёрного или коричневого цвета.

Ареал и экология

Род с космополитичным ареалом, один из самых распространённых родов подземных макромицетов.

Все виды рода образуют эктомикоризу с различными деревьями и кустарниками.

На некоторых видах рода паразитируют виды Elaphocordyceps, что делает их довольно легко обнаруживаемыми.

Таксономия

Научное название рода образовано от др.-греч. ἔλαφος — «олень» и μύκης — «гриб».

Синонимы

Виды

По данным 10-го издания Словаря грибов Эйнсуорта и Бисби, род включает 25 видов. Некоторые из них:

Напишите отзыв о статье "Элафомицес"

Литература

  • D. N. Pegler, B. M. Spooner, T. W. K. Young. British Truffles. — 1993. — P. 41—42. — 216 p. — ISBN 0-947643-39-7.

Отрывок, характеризующий Элафомицес


Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.