Элбэг Нигулэсугчи-хан
| Элбэг Нигулэсугчи-хан | ||
| ||
|---|---|---|
| 1392 — 1399 | ||
| Предшественник: | Энке-хан | |
| Преемник: | Гун Тэмур-хан | |
| Рождение: | 1361 | |
| Смерть: | 1399 Монголия | |
| Род: | 1) Чингизиды 2) Северная Юань | |
Элбэг (Нигулэсугчи-хан) (1361—1399) — великий хан Монгольской империи (1392—1399), младший брат и преемник монгольского хана Дзоригту-хана. Согласно Саган-Сэцэну, Элбэг был вторым сыном монгольского хана Усхал-хана, сына Тогон-Тэмура - последнего императора династии Юань.
Биография
В 1392 году после смерти своего старшего брата, монгольского хана Дзоригту-хагана, и его старшего сына Энх-дзорихту-хунтайджи-хагана Элбэг был посажен на монгольский ханский трон под именем Нигулэсугчи-хана. В начале своего правления Элбэг умертвил своего младшего брата Харагуцуг-Дэгурэнг-хунтайджи (1363—1399), а сам женился на его жене Улдзэйту-гоа-бигэчи. В правление Элбэга началось возвышение ойратского племенного союза в Западной Монголии. Элбэг пожаловал Батуле (Махмуду), старшему сыну Худзай-Тайю, титул «чингсанг» и отдал ему в жену свою дочь Самур. Награду Батула-чингсанг получил за то, что его отец Худхай-Тайю когда-то оказал личную услугу Элбэг-хану и помог завладеть красавицей Улдзэйту. Элбэг-хан поручил Батула-чингсангу и Угэчи-Хашигу, двум сыновьям Тайю, ведать четырьмя туменами ойратов. В 1399 году монгольский хан Элбэг был разгромлен и убит ойратскими тайшами, братьями Батулой и Угэчи, которые отомстили ему за убийство своего отца Худхай-Тайю.
Напишите отзыв о статье "Элбэг Нигулэсугчи-хан"
Литература
- [ua.bookfi.org/book/591158 Далай Чулууны Монголия в XIII—XIV веках]
- [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Mongol/Dajan_chan/frametext1.htm Сайт «Восточная литература». Монгольские источники о Даян-хане]
- [www.wirade.ru/history/history_mongolian_empire_part_1.html Сайт «Удел Могултая»]
Отрывок, характеризующий Элбэг Нигулэсугчи-хан
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
