Электрогитара

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Электрическая гитара»)
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Электрогита́ра — разновидность гитары с электромагнитными звукоснимателями, преобразующими колебания металлических струн в колебания электрического тока. Сигнал со звукоснимателей может быть обработан для получения различных звуковых эффектов и затем усилен для воспроизведения через динамики. Слово «электрогитара» возникло от словосочетания «электрическая гитара».

Электрогитары изготавливаются, как правило, из дерева[1]. Самые распространённые материалы — ольха, ясень, махагони (красное дерево), клён. В качестве накладок на гриф применяют палисандр, чёрное дерево и клён.

Наиболее распространены шестиструнные электрогитары. Классический строй шестиструнной гитары аналогичен строю акустической гитары: ми ля ре соль си ми (E A D G B E). Достаточно часто используется строй «dropped D», в котором нижняя струна настраивается в ре (D) и более низкие настройки (Drop C, Drop B), которые используют в основном гитаристы метала и альтернативной музыки. В семиструнных электрогитарах чаще всего дополнительная нижняя струна настраивается в си (B). Восьмиструнная гитара — электрогитара с дополнительными 7 и 8 струнами для экстремально тяжёлой музыки. Впервые сделана на заказ и использована шведской метал-группой «Meshuggah». Благодаря популярности этой группы для любителей подобной музыки выпущена первая серийная 8-струнная гитара, Ibanez 2228.

Типичными, наиболее популярными и одними из старейших моделей электрогитар являются Telecaster (выпущена в 1951 году) и Stratocaster (1954) компании Fender, а также Les Paul (1952) компании Gibson. Эти гитары считаются эталонными и имеют множество копий и подражаний, которые производятся другими компаниями. Многие современные крупные компании по производству музыкальных инструментов в начале своей деятельности выпускали лишь копии популярных моделей Fender и Gibson. Впрочем, впоследствии такие фирмы как Rickenbacker, Ibanez, MusicMan, Jackson, Yamaha, Hamer (англ.), B.C. Rich, ESP, Schecter и другие выпустили собственные модельные ряды инструментов, которые стали очень популярными в мире.





Появление

Первый магнитный звукосниматель в 1924 году сконструировал Ллойд Лоэр (англ. Lloyd Loar), инженер-изобретатель, работавший в компании Gibson[2]. Первые электрогитары для массового рынка произвела в 1931 году Electro String Company, образованная Полом Бартом, Жоржем Бошамом и Адольфом Рикенбакером: будучи сделанными из алюминия, эти инструменты получили от музыкантов любовное прозвище «frying pans» («сковородки»).

Фактически применение звукоснимателей в джаз-бэндах 1930—1940-х годов привело к целой революции в музыкальной сфере в середине века. Оказалось, что искажения звука, первоначально рассматривавшиеся как брак, могут порождать бесконечное количество ранее неведомых тембров. После этого электрическая гитара на несколько десятилетий стала важнейшим инструментом нескольких новых жанров — от гитарного попа до тяжёлых форм метала и нойз-рока. Звукоснимателей может быть установлено как два, так и три.

О том, кто из гитаристов первым перешёл из акустики в «электричество», до сих пор идут споры. Основной претендент на роль пионера — Лес Пол, утверждавший, что начал экспериментировать в этой области в начале 1920-х годов. Согласно архивному каталогу компании RCA Victor, 22 февраля 1933 года Noelani Hawaiian Orchestra записал около десятка песен с использованием электрической steel-гитары, четыре из которых были выпущены двумя пластинками: эту дату журнал Guitar Player считает официальным днем рождения электрического гитарного звука.

29 августа 1934 года свои первые записи сделал в Лос-Анджелесе оркестр Andy Iona And His Islanders, прославившийся впоследствии умением внедрять агрессивные гитарные партии в джазовую ткань. На стил-гитаре здесь играл Сэм Коки, наряду с Солом Хупи считавшийся лучшим гитаристом Западного побережья. Последний перешёл на «электричество» в том же 1934 году, о чём свидетельствуют записи, произведенные им в лос-анжелесских студиях фирмы Brunswick Records 12 декабря. Месяц спустя Боб Данн из Milton Brown’s Musical Brownies использовал электрический гитарный звук уже в жанре вестерн-свинга.

Одним из тех, на кого игра Данна произвела неизгладимое впечатление, был Леон Маколифф (Leon McAuliffe), юный гитарист техасского оркестра Light Crust Doughboys, который в группе Боба Уиллса The Texas Playboys к 1935 году уже играл жесткие риффы и сольные партии, соединявшиеся с традиционным звучанием духовых. Записанная оркестром кавер-версия композиции «Guitar Rag» Силвестра Уивера (она вышла под заголовком «Steel Guitar Rag») стала первым из многочисленных хитов группы, немало способствовав становлению электрогитары как основного инструмента оркестров Западного побережья.

Принято считать, что «испанскую» гитару первым перевел в электричество Джим Бойд, младший брат Билла — того самого, что возглавил в 1932 году коллектив под названием Bill Boyd’s Cowboy Ramblers. Записанная последним 27 января 1935 года версия популярного марша «Under Double Eagle» стала бестселлером, а заодно и своего рода учебным этюдом для начинающих. В 1937 году Зик Кэмпбелл в составе The Light Crust Doughboys перешёл в «электричество» не один, а на пару со стил-гитаристом. Впоследствии и Боб Уиллс стал устраивать аналогичные состязания с Шэмблином и Маколиффом.

Применения

В джазе и блюзе

В джаз электрогитара пришла в 1937 году благодаря Эдди Дарэму, техасскому джазмену, игравшему, в числе прочих, с Каунтом Бэйси, который, правда, предпочитал использовать его в качестве тромбониста. Считается, что именно Дарэм первым исполнил гитарное соло (на электрическом National, в «Time Out», запись от 9 августа 1937 года). Первым «электрическим» блюзменом стал Джордж Барнс, 1 марта 1938 года сыгравший в студии — сначала с Большим Биллом Брунзи, затем с Кертисом Джонсом. В 1939 году электрогитару взяли на вооружение чикагские блюзмены Биг Билл Брунзи и Тампа Ред. Затем Мемфис Минни записала «электрическую» версию песни «Me And My Cauffer», принесшую ей первый большой успех. Звездой ранней электрогитары был и Чарли Кристиан, который приобрел широкую известность в 1939—1942 годах, но славы достичь не успел (в 25 лет он умер от туберкулёза). Историки джаза утверждают, что именно Кристиан стал ключевой фигурой в истории современной электрогитары, оказав влияние на творчество таких мастеров, как Элдон Шэмблин, Мерл Трэвис, Хэнк Томпсон, Чет Аткинс, Билл Блэк, Джимми Брайант, Барни Кессел, Тэл Фарлоу, Уэс Монтгомери.

В роке

Одновременно с зарождением рок-музыки одним из основных инструментов рок-группы стала электрогитара. Она звучала на записях многих ранних рок-музыкантов — Элвиса Пресли, Билла Хейли, однако революционное влияние на развитие рок-техники игры на электрогитаре оказали Чак Берри и Бо Диддли. Их соло-партии и приёмы использования гитарного звука в контексте песни, эксперименты со звучанием оказали серьёзное влияние на последующую рок-музыку.

В 1960-е годы появляется целый ряд новых открытий в области использования электрогитары. Знаменитый гитарист Джими Хендрикс в корне изменил взгляды на звучание гитары, всяческим образом извлекая из неё новые звуки, используя широкий спектр эффектов. Прежде всего, появились первые педали эффектов дисторшн и фузз, использовавшиеся поначалу группами гаражного рока (Линк Рей, The Sonics, The Kinks), а чуть позже — и более популярными исполнителями (The Beatles, The Rolling Stones). К концу десятилетия начинаются эксперименты с использованием в песнях гитарного фидбэка (The Velvet Underground), а также с более агрессивным и грязным звуком. Последнее привело к появлению в 1970-х годах жанра хард-рока, наиболее выдающимися гитаристами которого стали Ричи Блэкмор, Джимми Пейдж.

В 1980-х годах, с развитием панк-рока и появлением альтернативного рока, начинаются эксперименты с поиском новых звучаний электрогитары. Важную роль сыграли в этом некоторые группы конца 70-х, например, Joy Division, чей гитарист Бернард Самнер создавал с помощью гитары не столько ритм- или соло-партии в традиционном понимании, сколько атмосферные звуковые ландшафты, воспринимавшиеся при прослушивании песен на подсознательном уровне. Революционную роль в развитии рок-гитары 1980-х годов сыграли Sonic Youth, чьи гитаристы Торстон Мур и Ли Ранальдо, пользуясь нетрадиционными настройками и техниками игры, фидбэками, всевозможными странными гитарными эффектами, смогли создать уникальное звучание, ставшее основой для всей последующей эволюции рока.

Такие группы, как The Jesus and Mary Chain, Big Black, The Jesus Lizard, Pixies, Nirvana, пользовались наработками Sonic Youth, создавая жанр нойз-рока. Из него вышел и поджанр шугейзинга, в котором звучание электрогитары стало максимально отдалённым от привычных стандартов. В песнях шугейз-групп накладывалось огромное количество партий, которые иногда звучали как синтезаторы, традиционные гитарные риффы отходили на задний план, и всё вместе это создавало очень странный, революционный эффект. Брайан Ино назвал это звучание «поп-музыкой будущего». Ведущие группы жанра — My Bloody Valentine (гитаристы Кевин Шилдз и Дебби Гудж), Slowdive, Ride, Pale Saints.

Параллельно с этим в 80-е годы на базе фолк-рока 60-х создавалось более мягкое гитарное звучание, дававшее при наложении множества партий «симфонический» эффект. Огромную роль в развитии такого звука сыграл Джонни Марр из The Smiths.

В академической музыке

В 1950-х-1960-х годах многие композиторы академической музыки стали использовать в своих произведениях электрогитару. Среди таких произведений — Gruppen Карлхайнца Штокхаузена (1955-1957), String Trio Дональда Эрба (1966), The Possibility of a New Work for Electric Guitar Мортона Фелдмана (1966). Среди более поздних произведений такого рода — MASS Леонарда Бернстайна (1971), Electric Counterpoint Стива Рейха (1987), Miserere Арво Пярта (1989-1992), Симфония № 4 Лепо Сумеры (1992) с соло электрогитары в третьей части.

В 1980—1990-х годах начали писать произведения для электрогитары и более молодые композиторы. Среди них — Стивен Мэки, Ник Дидковски, Скотт Джонсон, Тим Брэди. Экспериментальные композиторы Гленн Бранка и Рис Четхэм написали несколько «симфонических» произведений для электрогитар, которых иногда требовалось до 100 штук.

Некоторые приёмы игры на электрогитаре

  • Hammer-on — наиболее простой приём игры. Название происходит от английского слова hammer, то есть молоток. Гитарист извлекает звук, ударяя по струне на любом ладу пальцами левой руки как молотком, перпендикулярно плоскости грифа. В музыке этот приём называется «восходящее легато». Часто используется в рок-музыке для извлечения форшлагов.
  • Pull-off — извлечение звука путём срыва пальца с лада звучащей струны; действие, обратное hammer-on’у. В музыке этот приём называется «нисходящее» легато.
  • Слайд (англ.) (англ. Slide) — искусственное скольжение вдоль струн вверх и вниз по грифу пальцами левой (иногда и правой) руки или медиатором. «Скольжение» достигается за счёт плавного движения по струнам, во время которого пальцы воспроизводят звуки на ладах. В музыке — «глиссандо». В блюзe (иногда также и в роке) вместо пальца используется слайд — специальный металлический, керамический или стеклянный предмет, за счёт чего достигается большая «плавность» звука.
  • Bend — один из основных приемов электрогитарной техники. Суть его состоит в движении прижатой к грифу струны поперек грифа, то есть перпендикулярно линии грифа. Во время такого движения высота звучания плавно изменяется и нота становится выше. Для исполнения бэнда на открытых струнах может использоваться нажатие на струну за нулевым порожком гитары.
  • Vibrato — любое движение струны после извлечения ноты изменяет характер звучания. Вибрато — это дрожание пальца на струне, изменяющее звук.
  • Тэппинг — звук извлекается приемами Hammer-on, Pull-off и Slide на грифе гитары.
  • Palm mute — приглушение ребром ладони правой руки струн у нижнего порожка гитары для получения более сухого, агрессивного звука.
  • Флажолет — перед извлечением звука струна прижимается в области, делящей её на две части в определенном соотношении (пополам, на треть и т. д.), в результате чего образуется стоячая волна и звук становится выше. Также часто называется «Натуральным флажолетом».
  • Искусственный флажолет — в основном используется в рок-музыке, в сочетании с эффектом distortion. При исполнении этого приема, одновременно со звукоизвлечением медиатором, правая рука касается струны в области удара (как правило, большим пальцем, после проскакивания медиатора). Чтобы не заглушить звук струны, касание правой рукой делается очень коротким. При этом, как и в случае Натурального флажолета, образуется стоячая волна. Звук извлекаемой ноты становится выше, примерно на две или три октавы. Высота извлекаемой ноты сильно зависит от места касания струны правой рукой.

Оборудование

  • Комбоусилитель (комбик) — усилитель и динамик, вмонтированные в один корпус. Основной элемент создания гитарного звука. Усилитель может быть построен на электронных лампах (ламповый) или полупроводниках (транзисторный или микросхемный).
  • Педаль эффектов (примочка) — устройство, обрабатывающее звук гитары. Обычно одно устройство реализует один тип эффекта, реже — два и более. Наиболее известные эффекты:
    • Drive — «Мягкое» (живое) усиление в музыке — используется в блюзе.
    • Overdrive — моделирование звучания лампового усилителя с перегруженным входом.
    • Distortion — эффект «жёсткого» искажения, используется в рок-музыке и во всех её направлениях.
    • Сhorus — звуковой эффект или соответствующее устройство. Имитирует хоровое звучание музыкальных инструментов. Эффект реализуется путём добавления к исходному сигналу его собственной копии или копий, сдвинутых по времени на величины порядка 20—30 миллисекунд, причём время сдвига непрерывно изменяется.
  • Гитарный процессор — устройство, обрабатывающее гитарный звук при помощи цифровых алгоритмов. Реализует несколько типов эффектов с возможностью их комбинирования.
  • Гитарный медиатор — тонкая пластинка с заострённым концом, предназначенная для приведения в состояние колебания струн гитары. В отличие от классической и акустической гитары, в технике игры на электрогитаре преобладает использование медиатора.

Напишите отзыв о статье "Электрогитара"

Примечания

  1. [guitarism.ru/notes/6978/ Нетрадиционные гитарные материалы]
  2. [www.infoweb.co.nz/electric-guitar-history-how-music-was-changed-forever Electric Guitar History]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Электрогитара

Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.