TGV TMST

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Электропоезд British Rail 373»)
Перейти к: навигация, поиск
TGV TMST
British Rail Class 373
«Eurostar»
Поезд «Евростар» на подъезде к городу Шамбери (Савойя, Франция)
Основные данные
Год постройки

19931995

Производитель

Alstom

Составов построено

20-вагонных — 31
16-вагонных — 7

Оператор

Eurostar
SNCF

Обслуживаемые линии

SNCF/ VFE — Eurostar (U.K.) Ltd. — SNCB/NMBS

Ширина колеи

1435 мм

В эксплуатации

с 1993 (презентация)

Технические данные
Конструкционная скорость

300 км/ч
(рекорд — 334,7 км/ч)

Число вагонов в составе

до 20

Пассажировместимость

750 (20-вагонный)
558 (16-вагонный)

Выходная мощность

постоянный 675/750 В — 3400 кВт
постоянный 3 кВ — 5700 кВт
переменный 25 кВ 50 Гц — 12 240 кВт

TGV TMST
British Rail Class 373
«Eurostar»
на Викискладе

TGV TMST (французская классификация, фр. TransManche Super Train — следующий через Ла-Манш поезд высшего качества) он же British Rail Class 373 (британская классификация), также известен как «Eurostar» — высокоскоростной электропоезд, предназначенный для обслуживания высокоскоростной магистрали Eurostar между Великобританией, Францией и Бельгией через тоннель под Ла-Маншем.

Относясь к поездам TGV, «Eurostar» отличается от них меньшим поперечным сечением, чтобы соответствовать британскому габариту подвижного состава, а также предусмотрен токосъём с третьего (контактного) рельса (750 В постоянного тока). Помимо этого, электропоезд отличается повышенной длиной — до 393,72 м (20 вагонов, на London and Continental Railways эксплуатируют составы из 16 вагонов). Из всех эксплуатирующихся на территории Великобритании моторвагонных поездов, «Eurostar» является самым длинным и самым быстрым.



См. также

Напишите отзыв о статье "TGV TMST"

Литература

  • The Channel Tunnel and its High Speed Links, par Nicholas Comfort, The Oakwood Press, Usk, 2006, ISBN 0-85361-644-2

Отрывок, характеризующий TGV TMST

– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.