Элеонора Младшая

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Элеонора Гонзага (1630—1686)»)
Перейти к: навигация, поиск
Элеонора Младшая
нем. Jüngere Eleonora<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет кисти Лёкса (1650-е).
Национальный музей Швеции, Стокгольм</td></tr>

Императрица Священной Римской империи
Королева Германии
30 апреля 1651 — 2 апреля 1657
Предшественник: Мария Леопольдина Австрийская
Преемник: Маргарита Тереза Испанская
Королева Венгрии
Королева Чехии
30 апреля 1651 — 2 апреля 1657
Предшественник: Мария Леопольдина Австрийская
Преемник: Маргарита Тереза Испанская
 
Вероисповедание: католицизм
Рождение: 18 ноября 1628(1628-11-18)
Мантуя, Мантуанское герцогство
Смерть: 6 декабря 1686(1686-12-06) (58 лет)
Вена, Австрийское эрцгерцогство
Место погребения: Императорский склеп в церкви капуцинов, Вена
Род: Неверская ветвь дома Гонзага
Отец: Карл II, герцог Невера
Мать: Мария Мантуанская
Супруг: Фердинанд III, император Священной Римской империи
Дети: сын: Фердинанд Иосиф;
дочери: Тереза, Элеонора, Анна
 
Награды:

Элеоно́ра Младшая (нем. Jüngere Eleonora), или Элеоно́ра Магдали́на Гонза́га (нем. Eleonora Magdalena Gonzaga, итал. Eleonora Maddalena Gonzaga, чеш. Eleonora Magdalena Gonzagová, венг. Eleonóra Magdolna Gonzaga; 18 ноября 1628[1], Мантуя, Мантуанское герцогство — 6 декабря 1686[1], Вена, Австрийское эрцгерцогство) — принцесса из Неверской ветви дома Гонзага, урождённая принцесса Мантуанская, Неверская и Ретельская, дочь Карла II, наследного принца Мантуи, герцога Невера и Ретеля. Третья жена императора Фердинанда III; в замужестве — императрица Священной Римской империи, королева Германии, Венгрии и Чехии, эрцгерцогиня Австрийская.

Считалась одной из самых образованных и добродетельных женщин своего времени. Увлекалась религиозной поэзией. Основала литературную академию и покровительствовала музыкальному театру. Способствовала развитию культурной и духовной жизни при имперском дворе в Вене. Основала несколько монастырей. Исповедуя католицизм, толерантно относилась к подданным-протестантам. Учредила дамские ордена — Орден служительниц благочестия[de] (1662) и Благороднейший орден Звёздного креста (1668).





Биография

Ранние годы

Элеонора Магдалина родилась в Мантуе 18 ноября 1628 года. Она была дочерью Карла II, герцога Невера, Ретеля, Майена и д’Эгийона, наследного принца Мантуи и Монферрато из Неверской ветви дома Гонзага и Марии Мантуанской, принцессы из прямой линии того же дома. По линии отца принцесса приходилась внучкой Карлу I, герцогу Невера и Ретеля, герцогу Мантуи и Монферрато (после угасания прямой линии дома) и Екатерине Майеннской[fr], принцессе из Лотарингского дома. По линии матери она была внучкой Франческо IV, герцога Мантуи и Монферрато и Маргариты Савойской, принцессы из Савойского дома[1][2].

Одно из имён принцесса получила в честь двоюродной тётки, императрицы Священной Римской империи, ставшей её крёстной матерью. Родители Элеоноры были троюродными дядей и племянницей. Их брак носил династический характер и должен был закрепить наследные права на герцогства Мантуи и Монферрато за Неверской ветвью, ставленниками французского королевства. Но после пресечения прямой линии дома о своих правах на герцогства заявили представители Гвасталльской ветви и Савойского дома, поддерживаемые империей и испанским королевством. Началась война, во время которой родители увезли двухлетнюю Элеонору из Мантуи, но вернулись на родину уже через год, после заключения Кераскского мира. Этот договор подтвердил права Неверской ветви на герцогства Мантуи и Монферрато. Вскоре после этого от туберкулёза скончался отец принцессы, а из-за скандалов между дедом по отцу и матерью в изгнание была отправлена её бабка по линии матери[3][4].

Маленькую Элеонору поселили в монастыре святой Урсулы в Мантуе[it], где некоторое время с ней жила её мать. Принцесса получила блестящее образование. Она свободно владела французским, испанским и итальянским языками, хорошо разбиралась в литературе, музыке и искусстве, освоила танцы и рукоделие. Уже в отроческом возрасте в ней проявилось поэтическое дарование, которое выражалось в сочинении философской и религиозной поэзии[3][4].

Брак

Брак Элеоноры с императором Фердинандом III устроила её крёстная, вдовствующая императрица Элеонора, которая поддерживала тесные связи со своей племянницей, матерью принцессы. Она стала официальным представителем стороны невесты на брачных переговорах при имперском дворе в Вене. Ранее ей удалось договориться о браке брата принцессы с Изабеллой Кларой, эрцгерцогиней Австрийской из Тирольской ветви дома Габсбургов[3][5].

Со стороны жениха были выдвинуты следующие условия: герцогство Мантуи хранит лояльность по отношению к интересам Священной Римской империи, за невестой закрепляется право возможного наследования герцогства Монферрато и даётся приданое в размере четырехсот тысяч талеров. Сторона невесты приняла все условия с небольшими оговорками: герцогство Мантуи будет хранить лояльность интересам Священной Римской империи только при отсутствии негативных последствий для самого герцогства, а приданое невесты будет выплачиваться частями в течение нескольких лет[3]. 2 марта 1651 года в базилике святой Варвары[it] при герцогском дворце состоялась церемония бракосочетания по доверенности, на которой императора представлял его посланник, граф Иоганн Максимилиан фон Ламберг. Начались торжества, которые продлились до 22 марта, когда Элеонора в сопровождении родственников выехала из Мантуи. Свадебный кортеж прибыл в Австрийское эрцгерцогство, где в Филлахе его торжественно встретила вдовствующая императрица. Здесь невеста попрощалась с родственниками и вместе с крёстной отправилась в Винер-Нойштадт, где 30 апреля 1651 года состоялась официальная церемония бракосочетания Элеоноры с Фридрихом III, императором Священной Римской империи, королём Германии, Венгрии и Чехии. В день свадьбы супруг преподнёс ей фамильные драгоценности без права владения ими и подарил пятьдесят тысяч флоринов. Для него это был уже третий брак. До этого он был женат первым браком на Марии Анне Испанской, вторым на Марии Леопольдине Австрийской. От обеих жён у императора были дети[3][6].

Несмотря на большую разницу в возрасте, брак оказался счастливым[7]. Жизнелюбивый характер молодой императрицы помог ей завоевать симпатии всех членов новой семьи. У неё сложились прекрасные отношения со всеми пасынками и падчерицами. Она выучила немецкий язык, а император — итальянский[8]. Вместе они участвовали в церковных и светских церемониях. Неподдельное благочестие обоих супругов не мешало им покровительствовать литературе и музыке, посещать театр и выезжать на охоту, которая была одним из увлечений императрицы[3]. Сохранился портрет Элеоноры кисти Франса Лёйкса, на котором она изображена в образе Дианы, античной богини охоты[9].

Потомство

В браке императора Фердинанда III и императрицы Элеоноры Младшей[10], как её стали называть, чтобы отличать от двоюродной тётки, родились четверо детей, из которых до совершеннолетия дожили только двое[11][12][13]:

  • Терезия Мария Йозефа (27.3.1652 — 26.7.1653), эрцгерцогиня Австрийская, принцесса Венгерская и Чешская, умерла в младенческом возрасте;
  • Элеонора Мария Йозефа (21.5.1653 — 17.12.1697), эрцгерцогиня Австрийская, принцесса Венгерская и Чешская, 27 февраля 1670 года сочеталась первым браком с Михаилом (18.6.1640 — 10.11.1673), королём Польши и великим князем Литвы, 6 февраля 1678 года сочеталась вторым браком с Карлом V (1643 — 18.4.1690), герцогом Лотарингии; её потомками являются все Габсбурги-Лотарингские;
  • Мария Анна Йозефа (20/30.12.1654 — 4.4.1689), эрцгерцогиня Австрийская, принцесса Венгерская и Чешская, 25 октября 1678 года сочеталась браком с Иоганном Вильгельмом (1658 — 8.6.1716), курфюрстом Пфальца;
  • Фердинанд Иосиф Алоизий (11.2.1657 — 16.6.1658), эрцгерцог Австрийский, принц Венгерский и Чешский, умер в младенческом возрасте.

Императрица и королева

Элеонора Младшая была культурной женщиной. Вместе с мужем она основала литературную академию, и, несмотря на свою религиозность и строгую приверженность католицизму, не занималась дискриминацией писателей-протестантов. Императрица всегда находилась в обществе образованных людей, поощряла развитие науки. При ней особенно усилилось влияние итальянцев. Итальянский стал самым распространённым языком среди немецких аристократов. Итальянские аристократы и духовенство занимали высокие посты. При имперском дворе в Вене доминировала итальянская мода. Огромное влияние итальянской культуры испытали на себе местные литература, музыка, театр, архитектура и живопись[3][8][14][15].

С самого начала супружеской жизни Элеонора Младшая сопровождала мужа во время его поездок по империи. В 1652 — 1654 годах она находилась с ним в Регенсбурге, где проходил в это время рейхстаг. Пока супруг занимался государственными делами, она отвечала за организацию торжеств, например, карнавала перед началом Великого поста, кульминацией которого стала премьера оперы Антонио Бертали «Обман любви». 4 августа 1653 года в соборе святого апостола Петра в Регенсбурге состоялась коронация Элеоноры Младшей как императрицы Священной Римской империи. В 1655 году она была коронована как королева Венгрии[16], а 11 сентября 1656 года как королева Чехии[17]. В апреле 1657 года императрица овдовела, а ещё через год похоронила единственного сына[3].

Леопольд Вильгельм, деверь Элеоноры, пользовавшийся уважением у подданных, думал жениться на вдове старшего брата, чтобы упрочить своё положение в качестве кандидата в императоры Священной Римской империи. Сама Элеонора приложила все усилия для того, чтобы новым императором стал её старший пасынок Леопольд. По завещанию покойного Фердинанда III вдовствующая императрица приняла на себя заботы о всех его детях. Ей были предоставлены замки в Граце и Линце и определена ежегодная пенсия в двести тысяч флоринов (позднее увеличена до двухсот тридцати тысяч). Лето она проводила во дворце Фаворита, который вместе с дворцами Шёнбрунн и Лаксенбург ей завещала императрица Элеонора Старшая. При непосредственном участии Элеоноры Младшей произошло расширение дворца Хофбург, который затем пострадал при пожаре и был снова восстановлен ею[3][13].

Небольшой двор вдовствующей императрицы был местом встреч политиков и дипломатов. Здесь часто бывали первый министр Лобковиц[de], послы Бретель де Гремонвиль[fr] и Магалотти[it], генералиссимус Монтекукколи. Некоторое время ею рассматривалась возможность второго брака с польским королём Яном Казимиром, но проект этот не был осуществлен[3][13].

Элеонора Младшая пользовалась большим уважением у Леопольда I, который советовался с мачехой по многим политическим и личным вопросам. Вдовствующая императрица установила добрые отношения с новой императрицей, первой женой её пасынка, испанской инфантой Маргаритой Терезой. Напряжённые отношения со второй супругой императора, Клавдией Фелицитой Австрийской длились недолго из-за её ранней смерти. Дружественными были отношения Элеоноры Младшей с пфальцской принцессой Элеонорой Магдалиной, ставшей, по её протекции, третьей женой императора[3][18]. Вдовствующая императрица занималась политикой только тогда, когда это касалось интересов её семьи. Так, ею был устроен брак племянника с наследницей Гвастальской ветви, чтобы окончательно разрешить споры между Неверской и Гвастальской ветвями дома Гонзага. Своего зятя, второго мужа старшей дочери, она попыталась сделать королём Польши[19]. В 1669 году вдовствующая императрица урегулировала конфликт между императорским двором в Вене и Святым Престолом, возникший из-за того, что римский папа не назначил ни одного кардинала из кандидатов, предложенных императором. Сам Леопольд I в кризисных ситуациях прибегал к посредничеству мачехи[3].

Большую часть своего времени и состояния Элеонора Младшая тратила на дела милосердия и благочестия. В 1680 году ею был приглашён в Линц известный миссионер и проповедник, капуцин Марк из Авиано[it]. Своё покровительство вдовствующая императрица оказывала поэту и живописцу, ораторианцу Иоганну Георгу Зайденбушу[de]. Для иезуитов ею был возведён в Вене барочный фасад церкви при дворе[de]. Особую протекцию она оказывала босым кармелиткам, для которых в Винер-Нойштадте построила монастырь. Чтобы повысить уровень образования среди девочек, Элеонора Младшая пригласила в Вену урсулинок, для которых построила целый комплекс, включавший монастырь, церковь и школу[3]. Она также учредила два дамских ордена — в 1662 году Орден служительниц благочестия и в 1668 году Благороднейший орден Звёздного креста[8][20][21].

Смерть

Последние годы жизни вдовствующей императрицы были омрачены эпидемией чумы 1679 года и войной с османами 1683 года, в которой империя одержала победу, но был нанесён серьёзный материальный ущерб владениям Элеоноры Младшей. В обоих случаях ей пришлось бежать из Вены: в первый раз в Прагу и Линц, во второй — в Линц и Инсбрук. Элеонора Магдалина умерла в Вене 6 декабря 1686 года и была похоронена в Императорском склепе при церкви капуцинов[3].

Генеалогия

Предки Элеоноры Магдалины Гонзага
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Федерико II (1500 — 1540)
герцог Мантуи и маркграф Монферрато
 
 
 
 
 
 
 
Людовик (1539 — 1595)
герцог Невера
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Маргарита Монферратская (1510 — 1566)
 
 
 
 
 
 
 
 
Карл I (1580 — 1637)
герцог Мантуи, герцог Невера и Ретеля
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Франциск I (1516 — 1561)
герцог Невера
 
 
 
 
 
 
 
Генриетта Клевская (1542 — 1601)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Маргарита Вандомская (1516— 1559)
 
 
 
 
 
 
 
 
Карл II (1609 — 1631)
герцог Невера и Ретеля
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Франциск I (1519 — 1563)
герцог де Гиз
 
 
 
 
 
 
 
Карл (1554 — 1611)
герцог Майенна
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Анна Феррарская (1531 — 1607)
 
 
 
 
 
 
 
 
Екатерина Майенская[fr] (1585 — 1618)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Онора II (1511 — 1580)
маркграф де Вийяр
 
 
 
 
 
 
 
Генриетта Савойская[es] (1541/42 — 1611)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Жанна Франсуаза де Фуа (ум. 1542)
виконтесса Кастильона
 
 
 
 
 
 
 
Элеонора Магдалина Гонзага (1630 — 1686)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Гульельмо I (1538 — 1587)
герцог Мантуи и Монферрато
 
 
 
 
 
 
 
Винченцо I (1562 — 1612)
герцог Мантуи и Монферрато
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Элеонора Австрийская (1534 — 1594)
 
 
 
 
 
 
 
 
Франческо IV (1586 — 1612)
герцог Мантуи и Монферрато
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Франческо I (1541 — 1587)
великий герцог Тосканы
 
 
 
 
 
 
 
Элеонора Тосканская (1567 — 1611)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Иоганна Австрийская (1547 — 1578)
 
 
 
 
 
 
 
 
Мария Монферратская (1609 — 1660)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Эммануил Филиберт (1528 — 1580)
герцог Савойи
 
 
 
 
 
 
 
Карл Эммануил I Великий (1562 — 1630)
герцог Савойи
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Маргарита Французская (1523 — 1574)
 
 
 
 
 
 
 
 
Маргарита Савойская (1589 — 1655)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Филипп II (1527 — 1598)
король Испании
 
 
 
 
 
 
 
Каталина Микаэла Испанская (1567 — 1597)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Елизавета Французская (1545 — 1568)
 
 
 
 
 
 
 

Напишите отзыв о статье "Элеонора Младшая"

Примечания

  1. 1 2 3 Lupis Macedonio, Marco. [www.genmarenostrum.com/pagine-lettere/letterag/gonzaga/GONZAGA2.htm Gonzaga, linia sovrana di Mantova] (итал.). Libro de Oro de la Nobleza del Mediterráneo. www.genmarenostrum.com. Проверено 5 августа 2016.
  2. Lundy, Darryl. [thepeerage.com/p11207.htm#i112063 Eleanora Gonzaga, Principessa di Mantova] (англ.). www.thepeerage.com. Проверено 5 августа 2016.
  3. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Schnitzer-Becker, Rotraut. [www.treccani.it/enciclopedia/eleonora-gonzaga-nevers-imperatrice_(Dizionario-Biografico)/ Eleonora Gonzaga Nevers, imperatrice] (итал.). Dizionario Biografico degli Italiani. www.treccani.it (1993). Проверено 5 августа 2016.
  4. 1 2 Braun, Keller, Schnettger, 2016, p. 120.
  5. Hengerer, 2012, p. 280.
  6. Hengerer, 2012, p. 280—281.
  7. Hengerer, 2012, p. 282.
  8. 1 2 3 Mutschlechner, Martin. [www.habsburger.net/de/kapitel/ferdinand-iii-eleonora-von-gonzaga-und-die-italiener-wien Ferdinand III., Eleonora von Gonzaga und die Italiener in Wien] (нем.). www.habsburger.net. Проверено 6 августа 2016.
  9. Luycx, Frans. [www.khm.at/de/objektdb/detail/2509/?lv=detail&cHash=771018506b0819c4419118a1adfb315d Eleonore von Gonzaga (1628 — 1686) als Diana, Kaiserin, 3. Gemahlin von Ferdinand III.] (нем.). www.khm.at. Проверено 6 августа 2016.
  10. Braun, Keller, Schnettger, 2016, p. 117.
  11. Mutschlechner, Martin. [www.habsburger.net/de/kapitel/ferdinand-iii-ehen-und-nachkommen Ferdinand III.: Ehen und Nachkommen] (нем.). www.habsburger.net. Проверено 6 августа 2016.
  12. Vogt-Lüerssen, Maike. [www.kleio.org/de/geschichte/stammtafeln/vip/abb100oooo/ Die Gonzaga — Eleonore Gonzaga, Gattin des Kaisers Ferdinand III.] (англ.). www.kleio.org. Проверено 6 августа 2016.
  13. 1 2 3 Braun, Keller, Schnettger, 2016, p. 125.
  14. Braun, Keller, Schnettger, 2016, p. 127—128.
  15. Braun, Keller, Schnettger, 2016, p. 133—134.
  16. Braun, Keller, Schnettger, 2016, p. 132.
  17. Hengerer, 2012, p. 330.
  18. Braun, Keller, Schnettger, 2016, p. 125—126.
  19. Braun, Keller, Schnettger, 2016, p. 139.
  20. Braun, Keller, Schnettger, 2016, p. 130.
  21. Звездного креста орден // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Литература

  • Braun B., Keller K., Schnettger M. [books.google.ru/books?id=MpdVDAAAQBAJ&pg=PA117&lpg=PA117&dq=imperatrice+Eleonora+Gonzaga+1598+-+1655&source=bl&ots=85GwZlCe34&sig=bFpM_Gdhf8Wp_mYNMKg5RQfN-Bo&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwj58bmSk5HOAhVECpoKHQTVBiAQ6AEISDAM#v=onepage&q=imperatrice%20Eleonora%20Gonzaga%201598%20-%201655&f=false Nur die Frau des Kaisers?: Kaiserinnen in der Frühen Neuzeit] : [нем.]. — Wien : Böhlau Verlag, 2016. — P. 117—140. — 272 p. — (Veröffentlichungen des Instituts für Österreichische Geschichtsforschung). — ISBN 978-3-20-520085-7.</span>
  • Hengerer M. [www.boehlau-verlag.com/download/160420/978-3-205-77765-6_OpenAccess.pdf Kaiser Ferdinand III. (1608—1657). Eine Biographie] : [нем.]. — Wien, Köln, Weimar : Böhlau Verlag, 2012. — P. 129, 280, 286, 306, 310, 320, 330, 337, 553. — 580 p. — (Veröffentlichungen des Instituts für Österreichische Geschichtsforschung). — ISBN 978-3-205-77765-6.</span>
  • Wurzbach C. von. [www.literature.at/viewer.alo?objid=11804&page=169&scale=3.33&viewmode=fullscreen Habsburg, Eleonore Gonzaga.] // Biographisches Lexikon des Kaiserthums Oesterreich : [нем.]. — Wien : Kaiserlich-königliche Hof- und Staatsdruckerei, 1860. — P. 161. — 492 p.</span>

Ссылки

  • [www.habsburger.net/de/personen/habsburger/eleonore-gonzaga-von-mantua-0 Eleonore Gonzaga von Mantua]. www.habsburger.net. — Статьи об Элеоноре Магдалине Гонзага на сайте «Мир Габсбургов». Проверено 5 августа 2016.  (нем.)

Отрывок, характеризующий Элеонора Младшая

Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.