Элеонора Толедская
| Элеонора Толедская | |
| исп. Leonor de Toledo | |
 Аньоло Бронзино. Элеонора Толедская. 1545. Уффици, Флоренция | |
| Отец: | |
|---|---|
| Мать: |
Мария Осорио-Пиментел |
| Супруг: | |
Элеонора Толедская (исп. Leonor de Toledo, итал. Eleonora di Toledo; 1522, Толедо — 17 декабря 1562, Пиза) — жена Козимо I Медичи, герцогиня Флорентийская.
Биография
Элеонора — вторая дочь вице-короля Неаполя, маркиза Вильяфранка-дель-Бьерсо дона Педро Альвареса де Толедо, сына второго герцога Альбы и Марии Осорио-Пиментел (1498, Мадрид — октябрь 1539, Неаполь), кастильской дворянки, второй маркизы Вильяфранка-дель-Бьерсо по рождению. Печально известный в истории Нидерландов герцог Альба приходился Элеоноре двоюродным братом. В 1539 году в возрасте 17 лет она вышла замуж за Козимо I Медичи.
Великому герцогу Козимо I де Медичи, получившему титул герцога незадолго до своей женитьбы на Элеоноре, пришлась очень кстати поддержка могущественного тестя. Голубая кровь Элеоноры, которой так не хватало Медичи, должна была помочь семье стать вровень с другими европейскими правителями. Помимо этого, Элеонора благодаря своему отцу обеспечила Медичи надёжную связь с Испанией, в то время контролировавшей значительную часть Италии, дав тем самым возможность Козимо продемонстрировать свою лояльность и доверие Испании за вывод испанских войск из провинции. За Элеонору также дали огромное приданое.
Поначалу не признанная народом иностранка быстро завоевала всеобщее доверие. С одной стороны, Элеонора Толедская прославилась как меценат за помощь, оказываемую художникам, с другой стороны, благодаря ревностной испанской католичке во Флоренции появились иезуиты и было построено много храмов. Обладая хорошими организаторскими способностями, она пользовалась доверием и у мужа, который часто оставлял её регентом на время своего отсутствия.
Дети
У Элеоноры и Козимо было одиннадцать детей, включая пять сыновей, достигших совершеннолетия (Франческо, Джованни, Гарция, Фердинандо и Пьетро). До этого династии Медичи угрожало угасание из-за отсутствия наследников. Произведя на свет многочисленное потомство, Элеонора обеспечила силу и процветание Тосканы. Её дочери вышли замуж за представителей лучших домов Италии. Два её сына — Франческо и Фердинандо — правили как герцоги Тосканы. Мария, дочь Франческо, впоследствии стала королевой Франции, выйдя замуж за Генриха IV.
Трагедия семьи
Старшие сыновья Элеоноры Гарсия и Джованни скончались в молодом возрасте; ходили слухи, что младший убил старшего и за это сам был задушен отцом, после чего Элеонора помешалась от горя и умерла (по другой версии, все трое умерли от малярии).
Молва утверждала, что Козимо убил старшую дочь Марию, за то, что она полюбила пажа, когда уже была помолвлена. Официально было объявлено, что смерть наступила от малярии, которой заболела Мария[1][2]. Вторая дочь, Изабелла, умерла от перемежающейся лихорадки[3]; сразу после смерти Изабеллы поползли слухи, что её удавил муж герцог Браччано c помощью друга за нарушение супружеской верности; в действительности же за несколько дней до смерти Изабеллы в доме Медичи собственным мужем, младшим братом Изабеллы, была задушена поводком для собаки за измену Леонора Толедская[4]. Третья дочь, Лукреция, по слухам, была отравлена по повелению своего мужа герцога Феррарского за супружескую измену, хотя достоверно известно, что Лукреция умерла от туберкулёза[5][6][7][8].
Сын Элеоноры герцог Тосканы Франческо и его вторая жена Бьянка были отравлены, по мнению современников, младшим братом Фердинандом.
Из 11 детей Элеоноры лишь два сына, Франческо и Фердинанд, дожили до зрелых лет и умерли, когда им исполнилось: Франческо — 46, Фердинанду — 60 лет. Остальные дети умерли совсем молодыми[9].
Галерея
- Agnolo Bronzino - Eleonora of Toledo - Google Art Project.jpg
Элеонора в возрасте 23-х лет, 1543, Прага
- Bronzino - Eleonora di Toledo col figlio Giovanni - Google Art Project.jpg
- Giorgio Vasari, Ritratto di Eleonora di Toledo, Duchessa di Firenze.jpg
- Workshop of Bronzino - Eleonora di Toledo - After 1560.JPG
Напишите отзыв о статье "Элеонора Толедская"
Примечания
- ↑ Mostra Medicea, 1939, p. 133.
- ↑ Vogt-Lüerssen, Maike. [www.kleio.org/en/books/true_faces_medici/artikel/ The True Faces of the Daughters and Sons of Cosimo I de' Medici] (англ.). www.kleio.org (2011). Проверено 7 января 2015.
- ↑ Mori, Elisabetta. [www.treccani.it/enciclopedia/isabella-de-medici_(Dizionario_Biografico)/ Medici, Isabella de’] (итал.). Dizionario Biografico degli Italiani – Volume 73. www.treccani.it (1984). Проверено 2 января 2015.
- ↑ Capretti, Elena. [www.palazzo-medici.it/mediateca/en/Scheda_Pietro_di_Cosimo_I Pietro di Cosimo I (1554 — 1604)] (англ.). The Medici. www.palazzo-medici.it (2007). Проверено 5 января 2015.
- ↑ Biondi, Grazia. [www.treccani.it/enciclopedia/lucrezia-de-medici-duchessa-di-ferrara_(Dizionario-Biografico)/ Lucrezia de’ Medici, duchessa di Ferrara] (итал.). Dizionario Biografico degli Italiani – Volume 66. www.treccani.it (2006). Проверено 7 января 2015.
- ↑ Arrivo, Georgia. [www.archiviodistato.firenze.it/memoriadonne/cartedidonne/cdd_02_arrivo.pdf Lucrezia di Cosimo I. Biografia] (итал.). Scritture delle donne di casa Medici nei fondi dell’Archivio di Stato di Firenze. www.archiviodistato.firenze.it. Проверено 7 января 2015.
- ↑ Langdon, 2006, p. 144.
- ↑ Staley, Edgcumbe. [historion.net/tragedies-medici/lucrezia-eleanora-isabella?page=4 Lucrezia. — Eleanora. — Isabella.] (англ.). The Tragedies of the Medici. www.historion.net. Проверено 14 января 2015.
- ↑ Фёдорова Е. В. Знаменитые города Италии. Рим. Флоренция. Венеция. — М.: Издательство МГУ, 1985.
Литература
- Стратерн П. Медичи, крестные отцы Ренессанса. — М., 2010. — С. 411—419.
- Langdon, G. [books.google.ru/books?id=EkVcT7btZzsC&dq=maria+de+medici+1540+-+1557&hl=ru&source=gbs_navlinks_s Medici Women: Portraits of Power, Love and Betrayal from the Court of Duke Cosimo I] : [англ.]. — Toronto : University of Toronto Press, 2006. — P. 138 – 145, 153, 166 – 168, 204, 316, 352. — 372 p. — ISBN 978-0-80-203825-8.</span>
- [books.google.ru/books?id=15s_AAAAIAAJ&q=maria+de+medici+3+aprile+1540+-+19+novembre+1557&dq=maria+de+medici+3+aprile+1540+-+19+novembre+1557&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwiI18G1nJfKAhULw3IKHa1CCckQ6AEIIDAB Mostra Medicea: Palazzo Medici, Firenze, 1939] : [итал.]. — Firenze : Casa editrice Marzocco, 1939. — P. 133. — 141 p.</span>
Отрывок, характеризующий Элеонора Толедская
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
