Элефтерна
Элефтерна (Греч.: Ελεύθερνα), также называемая Аполлония (Греч.: Ἀπολλωνία) — древний полис на острове Крит, Греция, в 25 км юго-восточнее Ретимно в Ретимни. Идут археологические раскопки этого поселения, расположенного на северном отроге горы Ида[1], высочайшей горы Крита; поселение процветало с Гомеровских времён до заката Византии.
В систематическом элефтернском проекте задействована команда археологов из Критского университета, они начали раскопки в 1984. Раскопки показали, что город был построен с чёткой планировкой улиц, святилищ, некрополей, и даже каменоломен в окрестностях холма Прайнес'.
На протяжении 9 века до н. э., в суб-Микенские времена, в геометрический период поздних греческих тёмных веков, Дорийцы колонизировили этот город на склонах Иды. Город построен на перекрёстке, образованном природными дорогами, так как лежит между Кидонией на северо-западном побережье и Кноссосом, и между берегом, где были критские порты, Ставроменос и Панормос, и великим святилищем на горе Ида, Идаинон андрон. дорийский город в архаический переод в город, подобный Лато и Дреросу, его современникам.[2]
При римском завоевании Крита в 68/67 до н. э., прекрасные виллы, бани, и другие общественные здания, показывают, что Элефтерна процветала при Империи, до катастрофического землетрясения 365 года. Елефтерна стала местом пребывания христианского епископа: епископ Эуфратас построил большую базилику в середине седьмого века. Нападение Харун ар-Рашида в конце восьмого века привело к установлению арабской гегемонии на острове. В 796 году случилось землетрясение, которое разрушило остатки и так уже почти заброшенного города. краткая оккупация латинян, привела к созданию здесь католического диоцеза номинально существующего и теперь.[3]
Выставки 1993 и 1994, и особенно всеобъемлющая выставка 2004 в Музеи Кикладского искусства, в Афинах, дала широкой общественности представление об Элефтерне.[4] На недавней выставке в Лувре представлена «Дама из Оксера» (7-й век до н. э.), место обнаружение которой не известно, но предполагается, что Элефтерны. Также в Элефтерне был найден скелет женщины покрытий золотыми листочками[5].
Напишите отзыв о статье "Элефтерна"
Примечания
- ↑ Шаблон:Barrington
- ↑ [themodernantiquarian.com/site/10847/lato.html#fieldnotes C.Michael Hogan, «Lato Fieldnotes», The Modern Antiquarian, Jan 10, 2008]
- ↑ [www.catholic-hierarchy.org/diocese/d2e20.html Eleutherna (Titular See)]
- ↑ [www.ekathimerini.com/4dcgi/news/content.asp?aid=42055 Ekathimerini, «The treasures of ancient Eleutherna on display»]; [www.ekathimerini.com/4dcgi/news/civ_&xml/&aspKath/civ.asp?fdate=07/12/2004 «Cretan excavation sheds light on Dark Ages of Greek history»]
- ↑ *www.foxnews.com/scitech/2010/09/28/ancient-greek-grave-hides-golden-skeleton/*www.infox.ru/science/past/2010/09/30/golden_skeleton.phtml
См. также
Ссылки
- [www.fas.harvard.edu/~semitic/wl/digsites/Islands/Eleutherna_98/index.htm Археологическое описание Элефтерны (1998)]
Координаты: 35°19′14″ с. ш. 24°39′51″ в. д. / 35.3207028° с. ш. 24.6643111° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=35.3207028&mlon=24.6643111&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Элефтерна
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.