Эликон-1
Поделись знанием:
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
| Эликон-1 | |||
|---|---|---|---|
 </td></tr>
|
Производитель | БелОМО | |
| Год выпуска | вторая половина 1980-х годов | ||
| Тип | дальномерный фотоаппарат | ||
| Фотоматериал | фотоплёнка типа 135 | ||
| Размер кадра | 24×36 мм | ||
| Тип затвора | центральный с электронным управлением | ||
| Объектив | «Минитар-2» 2,8/35 | ||
| Фокусировка | дальномер с базой 19 мм. | ||
| Экспозамер | Автомат с приоритетом диафрагмы | ||
| Вспышка | «ФЭ-29», приставная автоматическая специальной конструкции | ||
| Видоискатель | оптический с подсвеченными рамками | ||
| Размеры | 106×66×42 мм (без вспышки) | ||
| Масса | 270 г | ||
Элико́н-1 и Элико́н — советские компактные малоформатные дальномерные фотоаппараты бесфутлярной конструкции. Производились объединением БелОМО с 1985 года. Выпускались в малом количестве, являются объектом коллекционирования.
«Эликон-1» — первый советский фотоаппарат с приставной автоматической фотовспышкой.
Конструкторы фотоаппаратов «Эликон» и «Эликон-1» — В. А. Волков, Е. И. Беглецов, А. А. Черняк.
Содержание
Описание конструкции
Корпус дальномерных фотоаппаратов «Эликон-1» и «Эликон» пластмассовый, с откидной задней стенкой. Камеры не нуждаются в футляре, съёмочный объектив, объектив фоторезистора и объектив видоискателя при переноске закрыты сдвижной пластмассовой крышкой. В транспортном положении электронная схема обесточена. Фотоаппараты снабжены темляком.
Фотоаппараты «Эликон» и «Эликон-1» отличаются только конструкцией присоединяемой фотовспышки.
«Эликон-1»
К левой боковой стороне фотоаппарата присоединяется через оригинальное крепление автоматическая фотовспышка специальной конструкции «ФЭ-29» с батарейным питанием. Принцип работы автоматики фотовспышки основан на отключении электрического конденсатора большой ёмкости от ксеноновой лампы. Отключение происходит после того, как флэшметр фотовспышки определит, что фотоплёнка экспонирована в достаточной степени.
«Эликон»
Основное отличие от камеры «Эликон-1» — вместо автоматической фотовспышки специальной конструкции присоединяется кронштейн, позволяющий устанавливать обычную электронную фотовспышку с центральным синхроконтактом.
Технические характеристики
- Применяемый фотоматериал — 35-мм перфорированная фотоплёнка типа 135 в стандартных кассетах.
- Размер кадра — 24×36 мм.
- Объектив «Минитар-2» 2,8/35. Фокусировка по сопряжённому дальномеру (увеличение окуляра 0,55х, база дальномера 19 мм.). Пределы фокусировки от 0.8 м до бесконечности.
- Задний фокальный отрезок объектива уменьшен до 9 мм. Объектив пятилинзовый, с многослойным просветлением, три группы линз. Фокусировка производится перемещением средней группы, что также значительно уменьшает размеры камеры.
- Разрешающая способность — 46 лин/мм в центре кадра, 32 лин/мм по краям. Угол поля зрения — 55°.
- Диафрагмирование объектива от 2,8 до 16. Диафрагма двухлепестковая.
- Совмещённый взвод затвора и перемотки плёнки (головка). Счётчик кадров самосбрасывающийся. Обратная перемотка плёнки типа рулетка. Скрытый замок задней стенки камеры.
- Видоискатель оптический, со подсвеченными рамками для указания границ кадра и компенсации параллакса.
- Затвор с электронным управлением. Диапазон выдержек от 10 — 1/500 сек. Спуск затвора и автоспуск — электронный, со светодиодной индикацией.
Принцип работы автоматики фотоаппарата
- Источник питания фотоаппарата — два ртутно-цинковых элемента РЦ-53[1]. Комплектовались вкладышем для установки двух меньших по размерам элементов СЦ-32.
- Установка светочувствительности фотоплёнки кольцом, расположенным на передней панели камеры под сдвижной крышкой. Диапазон светочувствительности фотоплёнок от 22 до 350 ед. ГОСТ.
- Фотоаппараты «Эликон» и «Эликон-1» — автоматы с приоритетом диафрагмы. Экспонометрическое устройство с сернисто-кадмиевым (CdS) фоторезистором. Экспокоррекция возможна только изменением значения светочувствительности фотоплёнки.
- В автоматическом режиме затвор отрабатывает бесступенчато выдержку от 10 сек. до 1/500 сек.
- В поле зрения видоискателя расположены светодиоды контроля экспонометрического устройства. Свечение светодиода зелёного цвета означает, что затвор отрабатывает выдержку более 1/30 сек, желательно «открыть» диафрагму. Свечение светодиода красного цвета означает, что затвор отрабатывает выдержку менее 1/500 сек, необходимо «прикрыть» диафрагму.
«Эликон-2»
В 1990—1992 году БелОМО выпускало «Эликон-2» — шкальную модификацию фотоаппарата «Эликон» с объективом «Минар-2» 3,8/35.
В очень малом количестве выпущен дальномерный «Эликон-2».
Всего выпущено 393 экземпляра.[2]
Напишите отзыв о статье "Эликон-1"
Примечания
- ↑ См. фото элемента РЦ-53
- ↑ [www.sovietcams.com/index.php?-864689861 Soviet and Russian Cameras — «Elikon-2»]
Литература
- Журнал «Советское фото», январь 1988. Обзор фотоаппарата «Эликон».
- Журнал «Советское фото», декабрь 1986. Обзор фотоаппарата «Эликон-1».
- Краткая история советского фотоаппарата (1929—1991) / Ю.Рышков. — ПТК: «Искусство», 1993.
- В помощь фотолюбителю / Сост. и общ. ред.П. С. Воробей. — Минск.: Полымя, 1993. — 317 с. — 50 000 экз.
Ссылки
- [rangefinder.ru/oboz/showproduct.php/product/106 Сайт клуба «Дальномер»]
- [www.photohistory.ru/index.php?pid=1207248177826741 Этапы развития отечественного фотоаппаратостроения. Фотоаппараты «Эликон»]
- [www.sovietcams.com/index.php?-2076063326 Soviet and Russian Cameras — Elikon]
- [www.ussrphoto.com/forum/topic.asp?TOPIC_ID=589 USSRPhoto.com — Elikon]
|
Это заготовка статьи о фотографии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Эликон-1
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
