Эллинизация (Украина)

Эллинизация греческого населения Украины — условное название политики переведения народного образования и культурной жизни греков Украины на новогреческий язык (димотику). Проводилась c 1926 по 1938 годы в рамках общей политики коренизации на Украине.

Основные направления эллинизации были разработаны правительственной комиссией ВУЦИК (укр. Всеукраїнський центральний виконавчий комітет) и СНК УССР по изучению положения греков Украины в сентябре-октябре 1925 года. Концепция эллинизации была изложена в статье главы греческой секции ЦК национальных меньшинств при ВУЦИК С. Яли «Про условия возрождения греческой народности». В частности, Яли указывал на неидентичность мариупольских греческих диалектов и новогреческого языка и на то, что димотика может использоваться в учебном процессе только с некоторыми коррективами.

Для подготовки учителей с 1926 года действовали краткосрочные курсы переквалификации, где проходили обучение учителя греческого происхождения. С 1929 года центром подготовки учителей для греческих школ стал греческий сектор при Мариупольском педагогическом техникуме, вскоре ставшим Мариупольским греческим педагогическим техникумом.

Внедрение димотики в учебный процесс началось в 1926/27 учебном году с создания 15 пробных групп в начальных школах. В следующем учебном году эллинизированными считались уже 52 первых, 25 вторых и 15 третьих групп начальных школ, а у 9 семилеток новогреческий язык преподавался как учебный предмет. В конце 1930-х годов димотика частично использовалась в 10 семилеток, 2 семилетки и средняя школа считались полностью эллинизированными. В той или иной степени димотикой пользовались преподаватели 11 начальных школ.

В 1930 году заработало греческое издательство в Мариуполе, а затем и в греческом филиале Укргоснацмениздате в Харькове. 27 ноября 1930 года началось издание газеты «Колективис», затем — журналов «Неос Махитис» и «Пионерос». В 1934 году стал издаваться литературный альманах «Неон Зои». В начале 1930-х годов в Мариуполе открылся греческий театр.

В 1920-30-е годы проводились специальные исследования языка и культуры греков Мариуполя. С 1926 года исследованиями диалектов занимался Мариупольский краеведческий музей, с 1926 года к этой работе присоединилась Всеукраинская научная ассоциация востоковедения.

При реализации политики эллинизации направление поглощения культуры мариупольских греков культурой собственно греческой оказалось неработоспособным.

В 1937—1938 годах политика эллинизации была свёрнута. Органами НКВД было сфабриковано дело о Греческой антисоветской контрреволюционной повстанческой шпионской подпольной организации и проведены массовые репрессии против этнических греков в ходе греческой операции. На смену политике коренизации пришла русификация.

Источники

• [www.history.org.ua/?termin=Ellinizaciya_greckogo_naselennya Л. Д. Якубова. ЕЛЛІНІЗАЦІЯ ГРЕЦЬКОГО НАСЕЛЕННЯ УКРАЇНИ 1926—1938 // Енциклопедія історії України: Т. 3: Е-Й / Редкол.: В. А. Смолій (голова) та ін. НАН України. Інститут історії України. — К.: В-во «Наукова думка», 2005. — 672 с.: іл.]

Отрывок, характеризующий Эллинизация (Украина)

Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.