Элли Смит

Элли Смит
Элли Смит (кадр из мультфильма «Волшебник изумрудного города»)
Создатель:	Александр Волков
Первое упоминание:	Волшебник Изумрудного города
Пол:	женский
Национальность:	американка
Раса:	человек
Место жительства:	Канзас
Возраст:	девочка школьного возраста
Прототип:	Дороти Гейл
Роль исполняет:	Катя Михайловская

Э́лли Смит — вымышленный персонаж; главная героиня первых трёх сказок Александра Волкова о Волшебной стране и Изумрудном городе. Её прототип — Дороти Гейл из сказок Л. Ф. Баума о Стране Оз.

Элли — добрая, отзывчивая, смелая девочка, всегда готовая прийти на помощь своим друзьям. Кроме того, Элли — честная, бесхитростная, скромная, немного застенчивая, однако умеет постоять за себя.

В СССР "Элли" - прозвище самолётов L-410 (ЧССР) и L-39 Albatros (СССР-ЧССР), а также грузового автомобиля IFA W-50L (ГДР).

Роль Элли в книгах А. М. Волкова

В 1-й книге («Волшебник Изумрудного города», 1939) Элли — самая обычная девочка лет 8-9 из Канзаса (США), по воле судьбы занесённая ураганом в Волшебную страну. Мечтает вернуться домой к родителям.

Во 2-й книге («Урфин Джюс и его деревянные солдаты», 1963) Элли снова отправляется в Волшебную страну, на этот раз пешком и в компании своего дяди, моряка Чарли Блека, чтобы принять участие в борьбе со злым Урфином Джюсом, поработившим её друзей.

В 3-й книге («Семь подземных королей», 1964) Элли вместе с троюродным братом Фредом случайно попадают в самую мрачную область Волшебной страны — огромнейшую Подземную Пещеру, где ребята становятся пленниками семи королей.

В последующих книгах Волкова о Волшебной стране роль Элли эпизодическая: девочка уже выросла и работает учительницей. Теперь сказочные приключения выпадают на долю её младшей сестры Энни.

Друзья Элли

Путешествуя по Волшебной стране, Элли встречает трёх сказочных существ, которые становятся её лучшими друзьями. Это

• Страшила — ожившее соломенное пугало, мечтающее получить мозги.
• Железный Дровосек — живой человек, сделанный из железа, стремящийся получить сердце.
• Трусливый Лев — настоящий лесной зверь, страдающий от собственной трусости и желающий получить смелость.

Вместе с друзьями Элли направляется в Изумрудный город к Великому и Ужасному волшебнику Гудвину, который, согласно предсказанию, должен исполнить заветные желания трёх друзей Элли, после чего девочка сможет вернуться на родину, к папе и маме.

Другие спутники Элли

• Пёсик Тотошка (Тото) — маленький забавный чёрный зверёк, сопровождает Элли во всех трёх её путешествиях в Волшебную страну. Мечтает победить соседского пса Гектора.
• Фред Каннинг — троюродный брат Элли, мальчик на 2 года старше её, спутник Элли во время её последнего путешествия в Волшебную страну.
• Чарли Блек — дядя Элли, изобретательный и умелый моряк, взявшийся помочь девочке освободить её друзей во 2-й книге.
• Ворона Кагги-Карр — пожилая, мудрая, немного сварливая, но в общем добрая птица; посланница пленённых Страшилы и Железного Дровосека, помогает Элли, Чарли Блеку и Тотошке добраться до Волшебной страны во 2-й книге.

Семья и родственники Элли

• Джон Смит — отец девочки, небогатый канзасский фермер.
• Анна Смит — мать Элли, «домохозяйка».
• Энни Смит — младшая сестрёнка Элли, появляется начиная с 4-й книги Волкова. Разница в возрасте между сёстрами — десять лет.
• Чарли Блек — дядя Элли и Энни, брат Анны Смит. Одноногий моряк, капитан, любитель приключений.
• Альфред (Фред) Каннинг — троюродный брат Элли, старше её на два года.
• Билл Каннинг — отец Фреда, дядя Элли. Живёт в штате Айова.
• Кэт Каннинг — мать Фреда, тётя Элли.

Приключения Элли

Сказка «Волшебник Изумрудного города»

В книге «Волшебник Изумрудного города» Элли вместе со своим пёсиком Тотошкой унесена ураганом в Волшебную страну, где её домик, упав на голову Гингемы, раздавил злую колдунью. За избавление от власти Гингемы Жевуны прозвали Элли Феей Убивающего Домика. Мечтая вернуться домой, Элли и Тотошка по совету Виллины отправились в Изумрудный город просить помощи у Великого и Ужасного волшебника Гудвина. По дороге, согласно предсказанию волшебной книги Виллины, девочка встретила живое соломенное чучело Страшилу, Железного Дровосека и Трусливого Льва — троих существ, у которых были заветные желания. По дороге Элли с новыми друзьями пережили немало опасных приключений: девочка побывала в плену у Людоеда, преодолела овраги и Большую реку, едва не уснула навеки в маковом поле. Получив приказ от Гудвина свергнуть Бастинду, отправилась вместе с друзьями в Фиолетовую страну, где оказалась в плену у злой колдуньи. Работала помощницей кухарки Фрегозы и непреднамеренно уничтожила Бастинду, облив колдунью водой в пылу ссоры, когда та попыталась завладеть серебряными башмачками, доставшимися Элли от Гингемы. Мигуны дали Элли прозвище Фея Спасительной Воды. После гибели Бастинды Элли стала владелицей Золотой Шапки и получила возможность повелевать Летучими Обезьянами. Когда Элли и её друзья вернулись в Изумрудный город, Гудвин не проявил никакого желания встретиться с ними и исполнить свои обещания. Но после разоблачения, мнимый волшебник согласился доставить Элли на воздушном шаре в Канзас, откуда и сам был родом. Однако по случайности верёвка, державшая шар, оборвалась, и Гудвин улетел один, а Элли была вынуждена отправиться в Розовую страну, чтобы просить совета у феи Стеллы. Дорога была нелёгкой: Элли и её спутники чуть не погибли при наводнении, а потом вынуждены были вступить в конфликт с воинственным племенем Прыгунов. Вернулась Элли в Канзас с помощью серебряных башмачков, секрет которых ей открыла Стелла — при этом башмачки потерялись на третьем, последнем шаге.

Сказка «Урфин Джюс и его деревянные солдаты»

Спустя год Элли вновь отправилась в Волшебную страну вместе со своим дядей Чарли Блеком и верным Тотошкой, чтобы спасти Страшилу и Железного Дровосека от Урфина Джюса и его дуболомов. Весть о том, что друзья Элли попали в беду принесла в Канзас быстрокрылая ворона Кагги-Карр, посланница Страшилы. Великую пустыню, отделявшую Волшебную страну от Большого мира, Элли, Чарли и Тотошка пересекли на сухопутном корабле. Неподалёку от Кругосветных гор корабль попал в магнитное поле колдовского Чёрного камня Гингемы. Элли, Чарли Блек и Тотошка провели неделю в плену у Чёрного камня, и неминуемо погибли бы от жажды если бы ворона Кагги-Карр не принесла им спасительную ветку волшебного винограда, уничтожавшего чары Гингемы. После этого Элли и её спутники перебрались через горы, освободили Голубую страну из под власти жадного наместника Кабра Гвина, призвали на подмогу Смелого Льва и сумели проникнуть в сторожевую башню, на верхушке которой томились в заключении Страшила и Дровосек. Переодевшись в пожилую фермершу, Элли пробралась в Изумрудный город, где передала Дину Гиору и Фараманту, также сидевшим под арестом, пилу Чарли Блека, с помощью которой узники совершили побег. Затем Элли вместе с освобождёнными друзьями отправилась в Фиолетовую страну. В последовавшем вскоре решающем сражении армия Урфина Джюса была разгромлена, а Элли, Чарли Блек и Тотошка, отпраздновав победу, вернулись на родину.

Сказка «Семь подземных королей»

В третий раз Элли совершила путешествие в Волшебную страну по подземной реке вместе с Тотошкой и троюродным братом Фредом. Это приключение не было спланировано заранее: дети просто отправились осмотреть подземную пещеру в Айове, где жил Фред, но дорогу назад им отрезал обвал. В поисках выхода ребята проделали немалый путь по подземному лабиринту и наконец река вынесла их прямо во владения Семи подземных королей. Короли взяли путников в плен, чтобы вынудить Элли, которую они сочли могущественной феей, вернуть им Усыпительную воду. Источник Усыпительной воды незадолго до этого разрушил бежавший из верхнего мира предатель Руф Билан. Элли сумела известить Страшилу, Дровосека и Льва о своём бедственном положении, а потом и отговорить их от кровопролитной войны с подземными рудокопами. Смелая и решительная — несмотря на свой юный возраст — Элли достойно держалась перед семью королями и дала замечательную отповедь Руфу Билану: «…А мы там, наверху, считали, что вас сожрали Шестилапые, после того как вы удрали от народного гнева в подземелье. Но, здесь, кажется, вы не процветаете?». Верхние правители достигли согласия с подземными королями, спустились в Пещеру и нашли способ совместными усилиями восстановить порушенный источник. Взамен Элли обрела свободу, а вскоре и власть королей пала. После возвращения Усыпительной воды Рамина предсказала Элли, что та никогда больше не вернётся в Волшебный край: «…вас ждёт долгая и светлая жизнь в родной стране. Но ваших друзей вы уже не увидите никогда». В Канзас Элли, Фред и Тотошка возвратились на драконе Ойххо.

Следующие сказки Волкова

Дома Элли ждал сюрприз — за время её странствий у неё появилась младшая сестрёнка Энни. Элли окончила школу и стала работать сельской учительницей, а свою любовь к Волшебной стране сумела передать младшей сестре. Когда Энни подросла, ей вместе с другом Тимом также довелось трижды побывать в Волшебной стране. Причём способ одолеть колдовство Чёрных камней Энни и Тиму помогла придумать сама Элли. Она же дала имена механическим мулам, на которых Энни и Тим совершили своё первое путешествие в чудесную страну.

Между тем, друзья Элли, несмотря на предсказание Рамины, всё равно надеялись когда-нибудь вновь увидеть Элли в Волшебной стране. В частности, Страшила задумал построить в Изумрудном городе «для Эллиной школы такое здание, какого ещё не видано было в мире» и приглашал Элли приехать в Изумрудный город учительницей после окончания ею колледжа. Но строительство пришлось отложить из-за войны с великаншей Арахной. Известие об этих планах Страшилы привёз в Канзас Фарамант. «Элли улыбнулась и обещала подумать над таким лестным предложением».

Прообраз Элли

Образ Элли был заимствован Волковым у Л. Ф. Баума, равно как и образы Страшилы, Железного Дровосека и Трусливого Льва. Правда, в книгах Баума девочку звали иначе — Дороти. По характеру Элли тоже заметно отличается от Дороти. По всем своим качествам, Элли больше напоминает героев мультфильмов советского периода, нежели просто сильно удивлённую американскую Дороти, которая больше похожа на Алису из «Алисы в стране чудес» Льюиса Кэрролла.

Фамилия Элли

Любопытно, что фамилия Элли — Смит (видимо имеется в виду англ. Smith — «кузнец») — названа Волковым далеко не сразу. Впервые она была упомянута лишь в третьей книге сказочного цикла. До этого как сама Элли, так и её родители — Джон и Анна — были известны только по личным именам.

Элли в других книгах

Несмотря на то, что после 3-й книги своего сказочного цикла Волков практически исключил Элли из дальнейшего сюжета, её популярность была уже настолько велика, что многие поклонники творчества Волкова категорически не приняли пришедшую ей на смену девочку Энни и стали мечтать о том, как бы «вернуть» Элли в Волшебную страну.

Так, например, поступил писатель Сергей Сухинов, автор нового цикла книг о Волшебной стране. В его многочисленных произведениях, написанных по сути в жанре фэнтези, Элли не только возвращается в Волшебный край, но и становится настоящей феей.

Юрий Кузнецов, написавший несколько своеобразных продолжений к книгам Волкова, сделал главным героем своего повествования сына выросшей Элли — мальчика по имени Крис Талл (см. повесть «Изумрудный дождь» и др.).

Элли в кино и мультфильмах

В фильме П. Арсенова «Волшебник Изумрудного города» (1994) в роли Элли снялась Катя Михайловская. Однако этот фильм в популярности значительно уступает книге. Также имеется два варианта мультфильмов «Волшебник Изумрудного города» (ТО «Экран») и «Приключения в Изумрудном городе» («НТВ-кино», студия «Мельница»).

Ссылки

• [izumgorod.borda.ru/ Форум «Изумрудный город»]

Отрывок, характеризующий Элли Смит

Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.