Эльвирский собор
Эльвирский собор — поместный собор христианской церкви, состоявшийся в Эльвире (современная Гранада) в начале IV века. Точная дата проведения собора неизвестна, считается что он не мог проходить в период гонений 305—306 годов и состоялся либо до них, либо после, но не позднее 316 года (год смерти одного из участников собора). Наиболее вероятной датой собора называют 15 мая 313 года[1].
Участниками собора были 19 епископов (преимущественно южноиспанских), 24 пресвитера, а также диаконы и миряне. Председательствовал на соборе Феликс, епископ Акциса (современный Кадис). Собор составил 81 правило в отношении церковного и нравственного благочестия. В большинстве случаев налагается отлучение или публичное покаяние (за разбой, лихоимство, ложное свидетельство, клятвопреступление). Смягчения допускаются только для тяжелобольных и для женщин. Из постановлений собора можно заключить, что состояние нравственности в Испании было весьма невысоко, и даже в высших слоях общества господствовало смешение христианства с язычеством. Особо строги постановления собора в отношении нравственной жизни клириков. Так, предписывается вступивших в брак (то есть нарушивших целибат, установленный 18-м правилом собора для всех клириков, включая иподиаконов) епископов, пресвитеров и диаконов навсегда отлучать от церковного общения и даже на смертном одре не давать им прощения[2].
Среди правил особо выделяется запрет на церковную живопись:
Принято чтобы живописи в церквах не было, и чтобы не служило предметом почитания и обожания то, что изображается на стенах[3].
— 36-е правило Эльвирского собора
Также в правилах Эльвирского собора впервые официально был употреблён термин «анафема»[1].
Напишите отзыв о статье "Эльвирский собор"
Примечания
- ↑ 1 2 Эльвирский собор // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Поснов М. Э. [lib.eparhia-saratov.ru/books/15p/posnov/history3/182.html История Христианской Церкви]
- ↑ [nesusvet.narod.ru/ico/books/chronology/elvir.htm 36-е правило поместного Собора (Эльвирского)]
Ссылки
- [faculty.cua.edu/pennington/Canon%20Law/ElviraCanons.htm Правила Эльвирского собора] (англ.)
Отрывок, характеризующий Эльвирский собор
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
