Эльштейн, Натан Владимирович
Поделись знанием:
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
| Натан Владимирович Эльштейн | ||
| эст. Natan Elštein | ||
 | ||
| Дата рождения: | ||
|---|---|---|
| Место рождения: | ||
| Дата смерти: | ||
| Место смерти: | ||
| Страна: |
СССР, Эстония | |
| Научная сфера: | ||
| Место работы: |
Институт экспериментальной и клинической медицины (Таллин) | |
| Учёная степень: | ||
| Учёное звание: | ||
| Альма-матер: |
Черновицкий медицинский институт | |
| Известен как: |
гастроэнтеролог, деонтолог | |
| Награды и премии: |
| |
Натан Владимирович Эльштейн (эст. Natan Elštein; 1929, Кишинёв, Бессарабия — 2005, Таллин, Эстония) — советский и эстонский врач, гастроэнтеролог, деонтолог, доктор медицинских наук (1967), профессор (1972).
Заслуженный врач Эстонии (1975), лауреат Государственной премии Эстонской ССР (1980).
В 1998 году награждён знаком «За заслуги перед г. Таллин». Почётный гражданин Таллина (1998)[1]. 4 февраля 2002 года награждён Орденом Эстонского красного креста III степени [2].
Биография
Натан Эльштейн родился в 1929 году в Кишинёве. В 1951 году окончил Черновицкий медицинский институт (в котором выступал аккордеонистом институтского джаз-оркестра) и был направлен на работу в Эстонию. В 1962—1968 годах — главный терапевт Таллина, в 1968—1991 годах — главный терапевт Министерства здравоохранения Эстонии. Одновременно в 1967—1996 годах заведовал отделением гастроэнтерологии Института экспериментальной и клинической медицины в Таллине, с 1996 года — консультант института.
В 1982—1993 годах — научный директор регионального Центра Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) в Эстонии. В 1970—1995 годах — председатель Эстонского научного общества терапевтов. Редактор общего отдела «Большой медицинской энциклопедии» (3-е издание), член редакционных советов журналов «Терапевтический архив» (Москва) и «Гастроэнтерология» (Душанбе).
Публиковался с 1955 года. Автор научных работ по внутренним и инфекционным болезням, гастроэнтерологии, деонтологии, медицинской этике, ятрогении, истории медицины, в том числе многократно переиздававшихся монографий «Диалог о медицине», «Медицина и время» и «Ошибки в гастроэнтерологической практике».
Монографии
- Sapiteede ja maksa haiguste profülaktika ja ravi. — Таллин: Eesti Riiklik Kirjastus, 1964.
- Haiged ja arstid. - Таллин: Valgus, 1965.
- Uni ja unetus. — Таллин: Valgus, 1968.
- Врач, больной и время. — Таллин: Валгус, 1970.
- Soolehaiguste profülaktika ja ravi. — Таллин: Valgus, 1971.
- Терапевты и специализация медицины. — Таллин: Валгус, 1973.
- The Doctor, the Patient, and Time. — Таллин: Периодика, 1979.
- Диалог о медицине. — Таллин: Валгус, 1980 (2-е изд.), 1983 (3-е изд.), 1984 (4-е изд.), 1986 (5-е изд.), 1990 (6-е изд.). На эстонском языке: Vestlus meditsiinist. — Таллин: Периодика, 1983. На литовском языке: Dialogas apie medicina. — Вильнюс: Mokslas, 1983. (лит.)
- Sapipõie ja maksahaigused. — Таллин: Valgus, 1987.
- Menschen, Zeit und Medizin. — Таллин: Perioodika, 1983 (нем.) На грузинском языке — Тбилиси: Сабчота Сакартвело, 1988.
- Общемедицинские проблемы терапевтической практики. — Таллин: Валгус, 1983.
- Медицина и время. — Таллин: Валгус, 1989 (эст.); 1990 (рус.).
- Ошибки в гастроэнтерологии. — Таллин, 1991.
- Ошибки в гастроэнтерологической практике: причины, тенденции, профилактика. — М.: Медицинское информационное агентство, 1998.
- Болезни бизнесменов: пути к здоровью. — Таллинн: Folio, 1999.
- Жизнь глазами врача. — Таллин: Ило, 2002. На эстонском языке: Inimesed ja elu läbi arsti silmade. - Таллин: Valgus, 2004 .
- Звезды и магия Парижа: почти личное. — Таллинн: Ingri, 2004.
- Волшебство Парижа: размышления. — Таллин: Ингра, 2005.
Под редакцией Н. В. Эльштейна
- Актуальные вопросы внутренней медицины. — Таллин: Институт экспериментальной и клинической медицины, 1970.
- Актуальные вопросы современной медицины. — Таллин: Институт экспериментальной и клинической медицины, Минздрав ЭССР, 1973.
Напишите отзыв о статье "Эльштейн, Натан Владимирович"
Примечания
- ↑ [www.tallinn.ee/aukodanikud?filter_otsing_aukodanikud_perenimi=&filter_otsing_aukodanikud_eesnimi=Natan&filter_otsing_aukodanikud_liik=&filter_otsing_aukodanikud_aasta_alates=&filter_otsing_aukodanikud_aasta_kuni= Aukodanikud > Tallinn]
- ↑ [www.president.ee/et/vabariik/teenetemargid/kavalerid.php?tm=Eesti+Punase+Risti&pn=&en=natan Vabariigi President]
Отрывок, характеризующий Эльштейн, Натан Владимирович
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
Категории:
- Родившиеся в 1929 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Кишинёве
- Родившиеся в Бессарабии
- Умершие в 2005 году
- Умершие в Таллине
- Доктора медицинских наук
- Кавалеры ордена Эстонского Красного Креста 3 класса
- Учёные по алфавиту
- Медики Эстонии
- Медики СССР
- Выпускники вузов Черновцов
- Историки медицины
- Гастроэнтерологи
