Эль-Гриба
Синагога | |
Эль-Гриба
كنست الغريبة | |
Интерьер синагоги Эль-Гриба | |
Страна | Тунис |
Деревня | Эр-Рияд, остров Джерба |
Конфессия | Сефардский иудаизм |
Архитектурный стиль | Мавританский |
Эль-Гриба на Викискладе |
Синагога Эль-Гриба (араб. كنست الغريبة, Эль-Гриба означает на североафриканском арабском языке синагога) — синагога, расположенная на тунисском острове Джерба, в деревне Эр-Рияд (бывшая еврейская деревня Хара-Шрира) в нескольких километрах к юго-западу от административного центра Джербы — Хумт-Сука. В синагоге хранится один из старейших в мире Свитков Торы. Синагога является пунктом назначения ежегодного паломничества многих тунисских евреев после празднования Песаха.
История
Возраст синагоги — более 2000 лет, она является самой старой синагогой Африки и одной из древнейших в мире. Согласно устным преданиям, она была построена коэном, иммигрировавшим после разрушения первого Иерусалимского храма. Современное здание было построено в XIX веке и заменило здание XVI века.
В наше время синагога несколько раз подвергалась нападениям. Во время праздника Симхат Торы 1985 года один из полицейских открыл огонь по толпе людей, что привело к гибели троих человек, включая одного ребёнка. 11 апреля 2002 года рядом с синагогой был взорван грузовик со взрывчаткой, в результате погибли 21 человек, 14 из которых являлись немецкими туристами. Ответственность за этот теракт взяла на себя Аль-Каида.
Галерея
- Residence of Ghriba Djerba.JPG
- Ghriba Synagogue - roof.JPG
- Ghriba Synagogue - Text.JPG
- Djerba, Synagoge La Ghriba Jan 2002 Innenansicht 1.jpg
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Эль-Гриба"
Отрывок, характеризующий Эль-Гриба
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.