Эль-Джем
Город
Показать/скрыть карты
|
Эль-Джем (араб. (الجم) — город в Тунисе, в вилайете Махдия. Находится на месте античного города Тиздр, знаменит в первую очередь амфитеатром вместительностью 30 тысяч человек, третьим по величине в Римской империи после Колизея и амфитеатра Капуи. Эль-Джем не был достроен до конца в связи с начавшимся в 238 году восстанием Гордиана. Амфитеатр в 1979 году был включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
История
Как и почти все другие римские поселения в Тунисе, город построен (в 46 году до н.э) на месте бывшего финикийского поселения. Климат в античности был менее сухим, чем сейчас, и пик процветания Тиздра пришёлся на II век. Основой экономики города было производство оливкового масла, которое в Риме использовалось не только в пищу, но и для производства мыла и для освещения. В городе была и по настоящее время находится резиденция католического епископа.
В начале III века Тиздр был одним из важнейших городов римской Северной Африки, вторым по значению после Карфагена и примерно равным Гадрумету. Город предположительно насчитывал от 20 до 30 тысяч жителей. Тиздр был разрушен в 238 году, после того, как там было поднято восстание, объявившее Гордиана I императором вместо Максимина. Восстание потерпело поражение, Гордиан покончил с собой, а город после разрушения так и не смог восстановиться и никогда более не имел такого значения.
В 699 году Тиздр стал центром берберского восстания Аль-Кахины против арабского завоевания. После поражения восстания город был оставлен жителями. Поселение под названием Эль-Джем возникло на этом месте уже в колониальную эпоху.
В более позднее время в городе проходили съемки фильмов «Житие Брайана по Монти Пайтону» и «Гладиатор».
Достопримечательности
- Амфитеатр в Эль-Джеме был построен проконсулом Гордианом, будущим императором. незадолго до 238 года. Вероятно, использовался в основном для гладиаторских боёв и гонок на колесницах. До VII века оставался нетронутым, затем его камни были использованы для строительства города Эль-Джем, а также транспортированы в Кайруан для строительства Соборной мечети. С 1979 года амфитеатр включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
- Археологический музей, в котором выставлены римские мозаики.
Транспорт
Эль-Джем находится на железнодорожной линии Сус—Сфакс. Имеется ежедневное сообщение с Тунисом, Сфаксом и Таузером. Имеется регулярное автобусное сообщение с Махдией, Сусом и Сфаксом.
Города-побратимы
-
Роман-сюр-Изер (Франция, с 1987, кооперация)
Напишите отзыв о статье "Эль-Джем"
Ссылки
- [whc.unesco.org/documents/publi_review_16_en_1.pdf Ennabli, Abdelmajid. «North Africa’s Roman art. Its future» in World Heritage Review n°16, September 2000, pp 18-29]
| ||||||||||
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Эль-Джем
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
