Эль-Катиф

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город
Эль-Катиф
араб. القطيف
Страна
Саудовская Аравия
Провинция
Восточная
Координаты
Прежние названия
Эль-Хатт
Высота центра
8 м
Население
97 756 человек (2010)
Агломерация
874 573
Часовой пояс

Эль-Катиф (араб. القطيف‎) — город в Восточной провинции Саудовской Аравии. Расположен на западном берегу Персидского залива, на высоте 8 м над уровнем моря[1]. К северу от Эль-Катиф находятся города Рас-Таннура и Эль-Джубайль, к югу — Даммам, к востоку — Персидский залив и к западу — международный аэропорт имени короля Фахда. В состав городского округа входят сам Эль-Катиф, а также ряд небольших городков и деревень. Население самого города — 97 765 человек (по оценке 2010 года)[2].





История

Судя по данным археологических раскопок, оазис Эль-Катифа был заселён людьми ещё за 3500 лет до нашей эры. На протяжении веков город назывался Эль-Хатт, под этим именем его воспевали такие арабские поэты, как Антара ибн Шаддад, Тарафа, Башшар ибн Бурд и другие. Древние греки называли город — Катеус.

Эль-Катиф в течение долгого времени развивался как торговый порт на берегу Персидского залива[3]. В 899 году Эль-Катиф и Эль-Хасу захватили карматы. Здесь они провозгласили свою независимость от местных правителей[4]. В 988 году город подвергся набегу со стороны буидов. С 1071 по 1253 год город находился под властью правителей из соседнего города Эль-Хасы (на его месте сейчас находится Эль-Хуфуф). Примерно в середине XIII века Эль-Катиф превратился в самый крупный и важный по значению порт на западном побережье Персидского залива, превзойдя по значимости такой порт, как Укайр (англ.) и став столицей династии Усфуридов (англ.)[4]. В 1331 году это место посетил знаменитый путешественник Ибн Баттута, описавший Эль-Катиф как большой и преуспевающий город, населённый арабскими племенами, являвшимися, по его словам, воинствующими шиитами (одно из течений в исламе).

В 1440 году власть перешла к бедуинской династии Джабридов (англ.). В 1515 году португальцы захватили Ормуз, а пять лет спустя подвергли разграблению Эль-Катиф, убив местного правителя Мукриба ибн Замиля[4]. Португальцы вторглись на Бахрейн и установили там своё правление, продолжавшиеся 80 лет. Затем, в 1524 году, на Эль-Катиф распространили свою власть правители Басры, но, в конечном счёте, в 1549 году весь регион полностью перешёл под управление Османской империи. Турки построили крепости в Эль-Катифе[5] и Эль-Хасе, но выгнать португальцев с острова Бахрейн так и не смогли[4].

В 1680 году регион был захвачен Хумейдами из Бани Халида (конфедерация арабских племён в центральной и восточной Аравии); но в 1790 году они уступили свою власть Первому Саудовскому государству в результате битвы, имевшей место южнее Эль-Катифа. Однако в 1818 году в результате османо-саудовской войны Первое Саудовское государство перестало существовать, а Эль-Хуфуф и окружающие земли были взяты отрядами египтян под командованием Ибрагима-паши. Хумейды возвратили свою власть над Эль-Катифом, пока не были окончательно разбиты войсками Второго Саудовского государства, на основе которого была создана современная Саудовская Аравия. Правда, турки вернули себе контроль над этим регионом в 1871 году, но в 1913 Восточная провинция окончательно перешла в руки саудитов.

Так как подавляющее большинство жителей города составляют шииты, то на первых муниципальных выборах в 2005 году они получили 6 депутатских мест из 6 возможных[6].

2 января 2016 года в город были введены войска для подавления массовых протестов, вспыхнувших среди местных шиитов в связи с казнью шиитского проповедника Нимра ан-Нимра[7].

Климат

Климат в Эль-Катифе континентальный, жаркий — летом температура достигает +49 °С, а влажность — 75 %. Зимой температура колеблется в пределах +2… +18 °С.

Экономика

Эль-Катиф расположен, как уже упоминалось, в оазисе, на территории которого произрастают пальмовые деревья. Но главным богатством города являются не плоды и древесина пальм, а нефть. После открытия месторождений нефти в регион устремились многие нефтедобывающие компании, крупнейшая из которых — Saudi Aramco[3]. Также город является привлекательным местом для туристов.

Напишите отзыв о статье "Эль-Катиф"

Примечания

  1. [www.fallingrain.com/world/SA/00/Al_Qatif.html Al Qatif, Saudi Arabia Page] (англ.). Fallingrain Global Gazetteer. Проверено 18 января 2014.
  2. [archive.is/20120919133119/www.world-gazetteer.com/wg.php?x=&men=gcis&lng=en&des=gamelan&srt=npan&col=adfhimoq&msz=1500&geo=-185 Saudi Arabia: largest cities and towns and statistics of their population] World Gazetteer  (англ.) (нем.) (фр.) (исп.)
  3. 1 2 [www.the-saudi.net/saudi-arabia/qatif/qatif-history.htm Qatif History, Saudi Arabia]
  4. 1 2 3 4 William Facey, The Story of the Eastern Province of Saudi Arabia, 1994, ISBN 1-900988-18-6
  5. [www.saudiaramcoworld.com/issue/197405/al-hasa-outpost.of.empire.htm Saudi Aramco World: Al-Hasa: Outpost of Empire]
  6. Федоченко А.В. Межконфессиональные противоречия в Саудовской Аравии: "шиитский вопрос" // Вестник МГИМО Университета. - 2013. - № 2 (29). - С. 109
  7. [www.gazeta.ru/politics/news/2016/01/02/n_8084717.shtml Саудовская Аравия направила военных в Эль-Катиф из-за протестов], Газета.ру (2 января 2016). Проверено 2 января 2016.

Ссылки

  • [www.qatifonline.com Qatif on line]
  • [qatif.8m.com/qatif_loc_en.htm Geography of Qatif]
  • [www.world66.com/asia/middleeast/saudiarabia/qatif Qatif travel guide] at World66
  • [www.goliards.net/qatif/qatif1.htm Qatif photos]
  • [qatif.8m.com/qatif_pic_EN.htm Pictures of Old Qatif]


Отрывок, характеризующий Эль-Катиф

– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.


Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.