Эль-Фаллуджа

Город Эль-Фаллуджа араб. الفلوجة‎ Страна ИракИрак Провинция АнбарАнбар Координаты 33°21′00″ с. ш. 43°47′00″ в. д.33.35000° с. ш. 43.78333° в. д. / 33.35000; 43.78333    Прежние названия Мисихе Население 50 000 человек (2016) Часовой пояс UTC+3

Эль-Фаллу́джа (араб. الفلوجة‎) — город в Ираке. Расположен в провинции Анбар примерно в 57 км западнее Багдада, на реке Евфрат. Часто упоминается как «город мечетей» — в самом городе и близлежащих деревнях было построено более 200 мечетей. Фаллуджа имеет давнюю историю, однако широкую международную известность получила только в 1991 году во время операции «Буря в пустыне» и особенно в 2003—2004 годах во время Иракской войны.

История

Фаллуджа является очень древним городом. Существуют свидетельства, что этот район был населён ещё во времена Вавилонского государства. Известно, что город под названием Мисихе уже существовал во времена Сасанидской империи. В 1 тысячелетии н. э. в Фаллудже находилась одна из важнейших иудейских академий. В эпоху Оттоманской империи Фаллуджа была незначительным населённым пунктом на дороге западнее Багдада.

После Первой мировой войны контроль над территорией современного Ирака перешёл к Великобритании. В 1920 году в Фаллудже вспыхнуло антибританское восстание, в ходе которого возле города погиб высокопоставленный британский офицер подполковник Жерар Личмэн. Восстание было подавлено.

В 1941 году во время короткой войны между Великобританией и прогерманским правительством Ирака возле Фаллуджи произошло сражение, завершившееся победой британцев.

На 1947 год население Фаллуджи составляло всего около 10 тыс. человек. По мере развития экономики Ирака Фаллуджа стала стремительно расти, чему способствовало её расположение на одной из главных дорог страны. Во время правления Саддама Хусейна город был одним из оплотов правящего режима. В этот период в городе был построен ряд индустриальных предприятий.

«Буря в пустыне»

В феврале 1991 года во время операции «Буря в пустыне» удары авиации Многонациональных сил по Фаллудже дважды приводили к жертвам среди местного населения. Обе атаки были предприняты против моста через Евфрат. В первом случае британские «Торнадо» сбросили две бомбы на главный городской рынок. Во втором случае американской авиации удалось поразить мост, одна из бомб упала на ещё один городской рынок. В результате двух атак погибло около 200 и было ранено 500 мирных жителей.

Война в Ираке

Во время вторжения войск международной коалиции в Ирак в марте-апреле 2003 года Фаллуджа почти не пострадала, так как дислоцировавшиеся в ней иракские подразделения покинули свои позиции без боя. После завершения активной фазы боевых действий город подвергся массовым мародёрствам, что частично объясняется его близостью к багдадской тюрьме Абу-Грейб, из которой Саддам Хусейн перед своим свержением отпустил всех заключённых, в том числе уголовников.

В Фаллуджу вступили подразделения 82-й воздушно-десантной дивизии США, что вызвало недовольство местных жителей, надеявшихся, что американские войска расположатся вне городской черты. В мае-июне начались нападения на отдельные американские патрули. Уже к концу лета 2003 года город считался главным оплотом развернувшегося в Центральном Ираке (в районе «Суннитского треугольника») партизанского движения. В конце 2003 и начале 2004 года возле Фаллуджи были сбиты три американских вертолёта. В самом городе сложилась напряжённая ситуация. Формально он по-прежнему находился под контролем войск США, однако здесь действовало большое число боевиков, располагавших значительным количеством оружия.

В марте 2004 года 82-я воздушно-десантная дивизия передала контроль в провинции Аль-Анбар подразделениям морской пехоты США. Попытка морских пехотинцев подавить повстанческое движение привела в конце месяца к вооружённым столкновениям в центре Фаллуджи, поставившим под сомнение степень контроля американских сил над городом. 31 марта в засаду попал конвой американской частной охранной фирмы «Блэкуотер». Четверо охранников были убиты, их тела пронесены через город и повешены на мосту. Видеозапись события была показана по всем мировым телеканалам. После этого эпизода стало очевидно, что Фаллуджа полностью контролируется партизанским движением.

К городу были переброшены американские войска, 5 апреля начавшие операцию «Vigilant Resolve» при поддержке частных военных компаний — первый штурм Фаллуджи. Американское командование недооценило силы боевиков, находившиеся в городе. Наступавшие войска были остановлены и увязли в уличных боях. Одновременно по всему Ираку началось шиитское восстание, и перебросить в Фаллуджу подкрепления стало невозможно. В конце месяца между морской пехотой и боевиками было заключено соглашение о перемирии, в целом продержавшееся до осени, несмотря на отдельные стычки. После подавления шиитского восстания и передачи власти иракской администрации силы США осенью начали наступление с целью окончательной ликвидации опорных баз партизан. В октябре начались переговоры со старейшинами Фаллуджи о мирном выходе боевиков из города. После провала переговоров 8 ноября 2004 года началась американо-иракская операция «Phantom Fury» — второй штурм города. В ней участвовали американские войска, войска частных военных компаний и Иракские правительственные войска при массированной поддержке авиации и артиллерии. После ожесточённых боёв к концу месяца силы боевиков были выбиты из города. Как и в ходе первого штурма, имелись значительные жертвы среди мирного населения, а город подвергся большим разрушениям. Сообщалось, что только во время ноябрьского сражения в городе было полностью разрушено около 9 тысяч домов, то есть примерно четверть всего жилого фонда.

После взятия Фаллуджи ситуация в городе на некоторое время стабилизировалась, однако уже во второй половине 2005 года боевики начали возвращаться сюда, свидетельством чему стали вновь участившиеся нападения на американских солдат.

Под властью ИГИЛ

В январе 2014 года СМИ сообщили о том, что город был захвачен боевиками из группировки «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ).

18 мая 2016 года премьер-министр Ирака Хайдер Аль-Абади объявил о старте военной операции по освобождению Эль-Фаллуджи от террористов ИГИЛ. 30 мая СМИ сообщили, что штурм города правительственными войсками и шиитскими ополченцами "перешел в завершающую стадию". Численность обороняющих город боевиков оценивалась в 1200 человек, при том что в городе оставалось около 50 тыс. человек гражданского населения. 1 июня сообщалось о том, что правительственные войска достигли центра города. Однако, 2 июня стало ясно, что натиск правительственных войск на Фаллуджу захлебнулся. 26 июня вновь поступили сообщения АП о вытеснении ИГИЛ из города.

См. также

• Битва за Фаллуджу

Ссылки

• [www.hrw.ru/russian/backgrounders/2003/iraq/faluja.html Доклад Human Rights Watch о событиях апреля 2003 года в Фаллудже]
• [svpressa.ru/world/article/70615/ США устроили Чернобыль в Ираке: Каждый день в иракском городе Фаллуджа рождаются дети с врождёнными дефектами от раковых заболеваний!]

Литература

• Густерин П. В. Города Арабского Востока. — М.: Восток—Запад, 2007. — 352 с. — (Энциклопедический справочник). — 2000 экз. — ISBN 978-5-478-00729-4.

Отрывок, характеризующий Эль-Фаллуджа

– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.