Рид, Эл-Эй

Эл Эй Рид L.A. Reid
Эл Эй Рид в июне 2011 года
Основная информация
Имя при рождении	Антонио Рид
Дата рождения	7 июня 1956(1956-06-07) (67 лет)
Место рождения	Цинциннати, Огайо, США
Профессии	Музыкальный продюсер

Анто́нио Рид (англ. Antonio Reid, более известный как Эл Эй Рид (англ. L.A. Reid); род. 7 июня 1956 года, Цинциннати, Огайо, США) — американский музыкальный продюсер, один из основателей лейбла LaFace Records. Является CEO группы лейблов звукозаписи The Island Def Jam Music Group.

Биография

Ранние годы

Антонио Рид родился в Цинциннати (штат Огайо). Один из четырёх детей в семье. Рос в Маунт-Оберне (англ. Mount Auburn) и Мэдисонвилле (англ. Madisonville), соседствах Цинциннати. Во время учёбы в школе Антонио являлся одним из участников музыкальной группы, в которой он играл на ударных.

Карьера

В начале 1980-х Эл Эй Рид присоединяется к R&B-группе «The Deele», где он стал барабанщиком. В 1988 году Эл Эй Рид вместе с Кеннетом Эдмондсом покинул группу. Через год они создали лейбл LaFace Records. В 1990-е годы на нём записывались такие музыканты, как Тони Брэкстон, OutKast, Ашер и TLC.

В мае 2000 года Рид и Эдмондс продали свою долю акций LaFace Records материнской компании Sony BMG. После этого Рид стал президентом и CEO лейбла Arista Records. Чтобы подготовить себя ко вступлению в эти должности, Рид посещал специальные шестинедельные курсы в Гарвардской школе бизнеса.

За время пребывания на посту президента Arista Records, Эл Эй Рид подписал контракты с такими музыкантами, как Сиара, Pink и Аврил Лавин. Рид также продолжил сотрудничать с Ашером, который записывался ещё на LaFace Records.

В 2004 году Рид оставил свои должности в Arista Records и стал CEO Island Def Jam Music Group. Также является президентом издательства Hitco Music Publishing.

Эл Эй Рейд является трёхкратным обладателем премии «Грэмми»: как продюсер, в номинации «Продюсер года» (1992) и «Альбом года» («Телохранитель» — Саундтрек, 1993), а также как автор песни, в номинации «Лучшая R&B песня» («End of the Road», 1992). Кроме того, выиграл восемнадцать премий BMI Awards.

В 2008 году получил премию World Music Awards за выдающийся вклад в музыкальную индустрию.

Являлся судьей «The X Factor» совместно с Бритни Спирс, Саймоном Коуэлом и Деми Ловато.

Личная жизнь

В период с 1989 по 1996 год был женат на менеджере группы TLC Перри Рид. У них есть сын, Аарон Рид (англ. Aaron Reid). В июле 2000 года женился на Эрике Холтон (англ. Erica Holton). В апреле 2001 года родилась их дочь, Арианна Мануэлль (англ. Ariana Manuelle). В августе 2003 года на свет появился их сын, Эддисон Кеннеди (англ. Addison Kennedy).

Ссылки

• Эл Эй Рид (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allmusic.com/artist/p117677 Эл Эй Рид] (англ.) на сайте Allmusic
• Рид, Эл-Эй (англ.) в «Твиттере»

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Рид, Эл-Эй

– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.