Ортер, Эл

Альфред Адольф Ортер
Эл Ортер на Олимпиаде 1960 года в Риме
Общая информация
Полное имя	Alfred Adolf Oerter
Дата и место рождения	19.09.1936 Астория, США
Дата и место смерти	1.10.2007 Форт-Майерс, Флорида, США
Гражданство	США США
Рост	192
Вес	125
Личные рекорды
Диск	69,47 м
Международные медали
Олимпийские игры Золото Мельбурн 1956 диск Золото Рим 1960 диск Золото Токио 1964 диск Золото Мехико 1968 диск

Альфред Адольф (Эл) Ортер (англ. Alfred Adolf «Al» Oerter, 19 сентября 1936, Астория, Куинс, Нью-Йорк — 1 октября 2007, Форт-Майерс, Флорида) — американский легкоатлет (метание диска), четырёхкратный олимпийский чемпион 1956, 1960, 1964, 1968 годов.

Установил четыре мировых рекорда: 61,10 м, 62,45 м (1962), 62,62 м (1963), 62,94 м (1964).

Вторым в истории победил в индивидуальных видах на четырёх Олимпийских играх (первым был яхтсмен Пауль Эльвстрём, позднее это достижение повторили легкоатлет Карл Льюис, яхтсмен Бен Эйнсли, пловец Майкл Фелпс, борец Каори Итё).

Отрывок, характеризующий Ортер, Эл

Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.