Портес Хиль, Эмилио
| Эмилио Портес Хиль Emilio Cándido Portes Gil<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1 декабря 1928 — 5 февраля 1930 | |||
| Предшественник: | Плутарко Элиас Кальес | ||
| Преемник: | Паскуаль Ортис Рубио | ||
| Рождение: | 3 октября 1890 Сьюдад-Виктория, Тамаулипас | ||
| Смерть: | 10 декабря 1978 (88 лет) Мехико | ||
| Супруга: | Кармен Гарсия Гонсалес | ||
Эмилио Кандидо Портес Хиль (исп. Emilio Cándido Portes Gil; 3 октября 1890 — 10 декабря 1978) — мексиканский политический деятель, один из лидеров, а позднее и председатель (1930) правительственной Институционно-революционной партии, временный президент Мексики с 1928 по 1930 год.
Биография
Эмилио Портес Хиль родился 3 октября 1890 года в городе Сьюдад-Виктория, штат Тамаулипас, в семье Доминго Портеса и Аделы Хиль. Получив начальное и среднее образование в родном городе, он переехал в столицу, где поступил в юридический колледж Escuela Libre de Derecho, который закончил в 1915 году[1].
После получения диплома юриста, Эмилио Портес занимал различные государственные должности, в 1916 году став судьёй Верховного суда штата Сонора, а немного позднее и депутатом Национального Конгресса[1]. В 1918—1919 годах стал генеральным секретарём правительства штата Тамаулипаса, а после начала так называемой «Революции Агуа Прьета», был назначен временным губернатором этой территории (1920). 17 мая 1924 года Портес Хиль основал Пограничную социалистическую партию, от которой в 1925 году был избран уже постоянным губернатором Тамаулипаса[2].
17 июля 1928 года католическим студентом был убит избранный президентом Мексики Альваро Обрегон. В этой критической ситуации Эмилио Портес становится сначала министром внутренних дел в правительстве Кальеса (Maximato), а 1 декабря — временным президентом республики.
Президентство
Несмотря на своё краткое пребывание на посту президента, Эмилио Портес столкнулся с многочисленными проблемами. Одной из них стал продолжающийся конфликт между государством и Римско-католической церковью, в стране всё еще продолжалось восстание кристерос, которое унесло жизни десятки тысяч людей. Лишь при посредничестве посла США Морроу удалось подписать соглашение с Ватиканом, по которому де-факто церкви возвращалось имущество, разрешалось религиозное преподавание (но со многими ограничениями), кристерос объявлялась амнистия[1].
Другая проблема состояла в конфликте со студентами Национального университета Мексики, которые продолжали свои требования о предоставлении автономии. Наконец, 9 мая 1929 года 53 студента приняли решение о начале забастовке, результатом которой стал закон об автономии, по которому предусматривалось минимальное вмешательство президента и министерства образования в дела университета[3].
Нестабильной оставалась и политическая обстановка. Задачей Хиля было провести новые выборы президента, что вызывало недовольство среди многих мексиканцев, вполне справедливо опасавшихся прихода очередной марионетки «Верховного правителя», как называл себя Плутарко Кальес, по инициативе которого была создана новая партия — Национально-революционная партия (НРП). От неё кандидатом на высший пост республики был выдвинут Паскуаль Ортис Рубио, победу которого, по мнению оппозиции, и должен был обеспечить временный президент. 3 марта 1929 года генерал Хосе Гонсало Эскобара поднял мятеж, продолжавшийся три месяца и унёсший жизни около 2000 человек[4]. Наконец, на выборах 17 ноября НРП одержала победу, и Ортис Рубио стал 49 президентом.
После президентства
Какое-то время после сдачи полномочий Эмилио Портес Хиль занимал должность министра внутренних дел, был председателем Национально-революционной партии, полномочным министром во Франции, послом в Доминиканской республике, Эквадоре и Индии, генеральным прокурором, а также непродолжительное время главой МИДа[2].
Написал ряд работ по политической истории Мексики: La labor sediciosa del clero mexicano, Autobiografía de la Revolución Mexicana, Quince años de política mexicana. Умер Эмилио Портес Хиль 10 декабря 1978 года в Мехико.
Напишите отзыв о статье "Портес Хиль, Эмилио"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.memoriapoliticademexico.org/Biografias/PGE90.html Portes Gil Emilio] (исп.). memoriapoliticademexico.org. Проверено 11 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhvlY9wX Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
- ↑ 1 2 Cari Casteel. [historicaltextarchive.com/sections.php?action=read&artid=565 Portes Gil, Emilio] (англ.). historicaltextarchive.com. Проверено 12 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhvmDemj Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
- ↑ [www.terra.com.mx/memoria2010/articulo/949468/La+Universidad+Nacional+de+Mexico+origen+y+autonomia+1910+1929.htm&paginaid=6 La Universidad Nacional de México: origen y autonomía 1910-1929] (исп.). terra.com.mx. Проверено 12 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhvmkJ3p Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
- ↑ [memoriapoliticademexico.org/Efemerides/3/03031929.html Gonzalo Escobar se levanta en contra del gobierno de Emilio Portes Gil, exige respeto a las organizaciones campesinas y obreras del país] (исп.). memoriapoliticademexico.org. Проверено 12 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhvnTwEs Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
Ссылки
- Cari Casteel. [historicaltextarchive.com/sections.php?action=read&artid=565 Portes Gil, Emilio] (англ.). historicaltextarchive.com. Проверено 12 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhvmDemj Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
- [www.memoriapoliticademexico.org/Biografias/PGE90.html Portes Gil Emilio] (исп.). memoriapoliticademexico.org. Проверено 11 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhvlY9wX Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
Отрывок, характеризующий Портес Хиль, Эмилио
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
