Кустурица, Эмир

Эмир Кустурица
серб. Емир Кустурица
Имя при рождении:	Эмир Кустурица
Место рождения:	Сараево, ФНРЮ
Профессия:	кинорежиссёр, композитор, прозаик, актёр, продюсер
Карьера:	1978 — наст. время
Награды:	«Золотая пальмовая ветвь» Каннского кинофестиваля (1985, 1995)

Запрос «Кустурица» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Эми́р Кусту́рица (серб. Емир Кустурица, род. 24 ноября 1954, Сараево, ФНРЮ) — югославский и сербский кинорежиссёр, отмеченный наградами крупнейших кинофестивалей Европы, включая две «Золотые пальмовые ветви» Каннского кинофестиваля. Кавалер ордена Почётного легиона, иностранный член Академии наук и искусств Республики Сербской. Кроме работы в кино, Кустурица известен как участник фолк-рок группы The No Smoking Orchestra.

Биография

Ранние годы

Кустурица родился 24 ноября 1954 года в Сараеве, в то время — столице союзной республики Босния и Герцеговина в составе Югославии (ныне Сараево — столица независимого государства Босния и Герцеговина). Родители — непрактикующие мусульмане, но по утверждениям самого Кустурицы, его дальние предки были православными сербами. Согласно историческим источникам, предки Кустурицы, по отцовской линии, приехали из деревни Плане недалеко от городка Билеча. Отец — Мурат Кустурица — был членом Коммунистической партии и работал в Министерстве информации Боснии и Герцеговины.

Обучение в Праге

В возрасте 18 лет Кустурица уехал из Сараева получать образование. Местом его обучения стал факультет кино и телевидения престижной Академии исполнительских искусств (FAMU) в Праге (Чехословакия), выпускниками которого в разное время были Милош Форман, Иржи Менцель и Горан Паскалевич.

Первые свои фильмы Кустурица создал именно во время обучения в Праге — это короткометражные ленты «Часть правды» (1971) и «Осень» (1972).

Дипломный фильм Кустурицы — 25-минутная лента под названием «Герника» (1978) — рассказывал историю мальчика из еврейской семьи в конце 1930-х годов. Направленный против нацизма и антисемитизма фильм, в котором Кустурица был режиссёром, сценаристом и оператором одновременно, получил главный приз на фестивале студенческого кино в Карловых Варах.

Сараево

Вернувшись в Сараево, Кустурица создал два фильма для местного телевидения. В 1978 году он поставил фильм «Невесты приходят» (сербохорв. Nevjeste Dolaze), который, однако, так и не был выпущен на экран из морально-этических соображений. Позже Кустурица в интервью, опубликованном в книге Le petit livre d’Emir Kusturica, говорил о том, что снять этот фильм было самым смелым поступком в его жизни, так как затрагиваемые в картине темы были табуированы в социалистической Югославии. С фильма «Невесты приходят» началось сотрудничество Кустурицы с оператором Вилько Филачем.

В 1979 году появляется ещё один телефильм — «Кафе „Титаник“» (сербохорв. Bife “Titanik”) по роману Иво Андрича. Действие этого фильма, как и «Герники», разворачивается во время Второй мировой войны в Сараево.

«Помнишь ли ты Долли Белл?»

В 1981 году состоялся полнометражный дебют Кустурицы с фильмом «Помнишь ли ты Долли Белл?» (босн. Sjećaš li se Doli Bel?), рассказывавшем о детстве и взрослении сараевского подростка шестидесятых, роль которого исполнил Славко Штимац. «Помнишь ли ты Долли Белл?» — первый югославский фильм, снятый не на официальном сербохорватском языке, а на его боснийском диалекте. Картина принесла Кустурице первый крупный успех — приз за лучший дебютный фильм и приз ФИПРЕССИ на международном кинофестивале в Венеции.

«Папа в командировке»

Следующий фильм последовал только через 4 года, в 1985 году — «Папа в командировке» (босн. Otac na službenom putu). Он был посвящён послевоенным годам в Югославии, увиденным глазами ребёнка. Несмотря на то, что к тому моменту маршала Тито уже не было в живых, послевоенные репрессии и ссора Тито со Сталиным, упоминаемая в фильме, всё ещё оставались запретными темами. В «Папе в командировке» Кустурица впервые снял Предрага Манойловича, Мирьяну Каранович и Давора Дуймовича, которые впоследствии появились ещё в нескольких лентах режиссёра. Фильм принес Кустурице «Золотую пальмовую ветвь» и приз ФИПРЕССИ на Каннском фестивале, а также номинации на «Оскар» и «Золотой глобус». Милош Форман, вручивший как председатель жюри «Золотую пальмовую ветвь» югославу, назвал Кустурицу главной надеждой европейского и мирового кино.

«Время цыган»

Третья картина Кустурицы, «Время цыган» («Дом для повешения», сербохорв. Dom za vešanje, 1988) была создана при участии британских и итальянских продюсеров. Снятая в Македонии лента стала первым обращением Кустурицы к цыганской тематике и первым в истории кино фильмом о цыганах на цыганском языке. В главной роли — подростка Перхана — снялся Давор Дуймович, а саундтрек написал Горан Брегович, с которым Кустурица сотрудничал и в следующих двух своих фильмах. За «Время цыган» Кустурица был удостоен на Каннском кинофестивале приза за режиссуру.

Примерно в то же время режиссёр начал играть на бас-гитаре в сараевской панк-рок-группе Zabranjeno pušenje, которая вскоре временно прекратила своё существование.

США

Уже имевший опыт преподавания в киношколе в Сараеве (из которой режиссёра уволили после того, как он стал участником Zabranjeno pušenje), Эмир Кустурица был приглашен Милошем Форманом читать лекции в Колумбийском университете.

Сценарий, написанный студентом Кустурицы Дэвидом Аткинсом, после небольшой доработки лёг в основу англоязычного фильма «Аризонская мечта» (англ. Arizona Dream, 1993), в котором снялись Джонни Депп и Фэй Данауэй. На создание картины ушло очень много времени, и дата премьеры неоднократно переносилась. Получившийся фильм провалился в прокате, хотя получил в основном положительные отзывы кинокритиков и был удостоен премии «Серебряный медведь» на Берлинском кинофестивале. Позже Кустурица заявил о том, что не хочет больше работать в Голливуде.

Возвращение в Югославию

В 1992 году началась Боснийская война. Дом семьи Кустурицы в Сараеве был разрушен, отец режиссёра Мурат Кустурица вскоре после этого скончался от сердечного приступа. Семья нашла убежище в Черногории. Видя, что происходит с его страной, Кустурица вернулся в Югославию для того, чтобы начать работу над новым фильмом — фантасмагорическим фильмом-притчей с элементами чёрной комедии «Андерграунд» (серб. Подземље, англ. Underground) по сценарию знаменитого югославского драматурга Душана Ковачевича.

«Андерграунд»

Фильм вышел на экраны в 1995 году. В этой новой своей режиссёрской работе Кустурица связал прошлое своей страны с эпизодами новейшей истории (начало войны на Балканах). Реакция критики на картину была неоднозначной, и Кустурица, решив, что его не поняли, даже заявлял, что уходит из кинематографа. Тем не менее, «Андерграунд» принёс ему вторую «Золотую пальмовую ветвь» кинофестиваля в Каннах, и Кустурица стал четвёртым режиссёром, дважды получившим этот приз (после Альфа Шёберга, Фрэнсиса Форда Копполы и Билле Аугуста; позже это достижение повторили Сёхэй Имамура, братья Дарденн, а также Михаэль Ханеке).

«Чёрная кошка, белый кот»

Спустя три года Кустурица вновь вернулся к цыганской теме. В отличие от «Времени цыган», его новый фильм «Чёрная кошка, белый кот» (серб. Црна мачка бели мачор, фр. Chat noir, chat blanc, 1998), выросший из проекта о цыганской музыке для немецкого телевидения, был комедией. Картина была фаворитом Венецианского кинофестиваля в 1998 году, но не получила главного приза, хотя Кустурица был удостоен «Серебряного льва» за лучшую режиссуру. Сотрудничество с Гораном Бреговичем Кустурица прекратил после «Андерграунда», и музыку к «Чёрной кошке…» написал Нелле Карайлич, который незадолго до начала работы над фильмом создал свою версию сараевской рок-группы Zabranjeno Pušenje (в которой он был вокалистом и соавтором песен) под новым названием The No Smoking Orchestra и уже успел выпустить альбом Ja nisam odavle, посвящённый жертвам войны 1992—1995 годов в Югославии.

После этого фильма последовал длительный перерыв, в течение которого Кустурица был занят в основном The No Smoking Orchestra. Место за ударной установкой в группе занял сын режиссёра — Стрибор Кустурица. В 2001 году режиссёр снял документальный фильм о группе «Истории на супер-восемь».

Тем не менее, нельзя сказать, что в этот период Кустурица не имел никаких контактов с игровым кино — как актёр он снялся в фильмах «Вдова с острова Сан-Пьер» (2000, реж. Патрис Леконт), «Хороший вор» (2002, реж. Нил Джордан), а также продюсировал картину своего соотечественника Душана Милича «Клубничка в супермаркете» (2003).

«Жизнь как чудо»

В 2004 году после долгого перерыва на экраны вышел новый фильм Эмира Кустурицы «Жизнь как чудо» (серб. Живот је чудо, англ. Life is a miracle), в котором режиссёр снова обратился к теме войны на Балканах, действуя в своём любимом жанре трагикомедии. В главной роли снялся Славко Штимац, также на экране появились Весна Тривалич, Мирьяна Каранович (игравшая ещё в фильме «Папа в командировке»), Стрибор Кустурица и два музыканта The No Smoking Orchestra — Нелле Карайлич и Деян Спаравало. Фильм «Жизнь как чудо» был представлен на 57-м Каннском кинофестивале, но получил лишь приз французской системы образования. Тем не менее, без наград картина не осталась: за «Жизнь как чудо» Кустурица был удостоен французской премии «Сезар».

В следующем, 2005, году Кустурица сам возглавил жюри Каннского кинофестиваля, которое под его руководством присудило «Золотую пальмовую ветвь» фильму братьев Дарденн «Дитя». В том же году он поучаствовал в создании киноальманаха «Невидимые дети», поставив один из семи эпизодов этого фильма — «Синий цыган».

«Завет»

Восьмой полнометражный фильм Кустурицы, премьера которого состоялась в мае 2007 года, получил название «Завет» (серб. Завет, англ. Promise me this; в некоторых источниках можно встретить русскоязычное название «Обещай мне это» или «Обещание»). С этой лентой Кустурица участвовал в конкурсе 60-го Каннского фестиваля, и, в пятый раз приняв участие в этом престижном киносмотре, впервые не получил ни одного приза.

26 июня 2007 года состоялась премьера панк-оперы «Время цыган», написанной музыкантами The No Smoking Orchestra по мотивам одноименного фильма.

В 2008 году вышел документальный фильм «Марадона» о знаменитом аргентинском футболисте Диего Марадоне. Премьерный показ состоялся на 61-м Каннском кинофестивале.

Личная жизнь

Эмир Кустурица женат. Его жена — Майя Кустурица. Супруги являются основателями и совладельцами кинокомпании Rasta Films, которая занималась производством всех фильмов Эмира Кустурицы, начиная с «Историй на супер-восемь», а также лент других режиссёров. У Эмира и Майи двое детей — сын Стрибор и дочь Дуня. Стрибор Кустурица является ударником в The No Smoking Orchestra; он также снялся как актёр в фильмах своего отца «Жизнь как чудо» и «Завет», а в последнем выступил ещё и в качестве композитора.

В 2005 году на день святого Георгия Эмир Кустурица в Монастыре Савина принял православие под именем Неманя. Режиссёр утверждает, что его дальние предки были православными сербами, и, таким образом, принятие им христианства стало актом возвращения к истокам. По его словам, христианин должен пытаться сделать мир более гармоничным, и именно такую цель преследует Кустурица в своих фильмах.

Режиссёр вместе со своей женой Майей уже успел стать ктитором Храма во имя святого Саввы Сербского в построенной по его собственному проекту деревне на Мокрой горе. Храм был освящен 23 января 2005 года епископом Жичским Хризостомом. 21 января 2010 года в Зале церковных Соборов Храма Христа Спасителя состоялась церемония вручения Кустурице премии Международного общественного фонда единства православных народов имени Патриарха Алексия II «За выдающуюся деятельность по укреплению единства православных народов. За утверждение и продвижение христианских ценностей в жизни общества».

Политические взгляды

Кустурица часто подвергается нападкам за свои политические взгляды. В частности, режиссёр известен тем, что является противником распада Югославии, и, несмотря на то, что этой страны уже не существует, продолжает называть себя югославом. В 1990 году перед парламентскими выборами в Боснии и Герцеговине Кустурица выступал в поддержку Союза реформаторских сил Югославии, организации, выступавшей за единство СФРЮ. Режиссёр заявлял, что ранее считал себя социал-демократом, но признал свой анархизм после того, как на это во время съёмок «Аризонской мечты» указал некий американский продюсер.

Взгляды Кустурицы на балканскую войну выражают два его фильма на эту тему — «Андерграунд» (телеверсия фильма, показанная в Югославии, шла под заголовком Била једном једна земља, то есть «Жила-была одна страна») и «Жизнь как чудо». По поводу первого из них в 1995 году разгорелась дискуссия во французской прессе. Журналист Ален Финкелькро в газете Le Monde опубликовал статью «L’imposture Kusturica», в которой обвинил режиссёра в просербской пропаганде, хотя к тому моменту даже не видел фильм. Кустурица ответил на страницах той же газеты в октябре, когда «Андеграунд» появился на экранах кинотеатров. Финкелькро, посмотрев фильм, опубликовал ещё одну статью, на сей раз в газете «Libération», где к своим обвинениям в пропаганде добавил ещё одно заявление — об отсутствии у Кустурицы таланта. Оскорблённый режиссёр заявил, что покидает кинематограф, однако не сдержал своего слова и вскоре вернулся к работе в кино.

Другой известный случай, связанный с политическими взглядами Кустурицы — это дуэль, на которую режиссёр в 1993 году вызвал Воислава Шешеля, одного из лидеров сербских радикальных националистов. Кустурица предложил поединок в центре Белграда на любом оружии, которое выберет Шешель, однако тот отказался.

В 2007 году Кустурица на парламентских выборах в Сербии поддержал правую Демократическую партию Сербии, а позже вместе с другими сербскими деятелями культуры принял участие в акции против отделения края Косово от Сербии.

Также известен монархическими симпатиями, является членом Коронного совета при главе Королевского Дома Сербии Престолонаследнике Александре Карагеоргиевиче.

Отмена выступления на Украине

В конце июля 2015 года в Киеве должен был состояться концерт «Любовь спасет мир» в честь годовщины Крещения Киевской Руси и смерти князя Владимира, в котором собирался принять участие и Кустурица со своей группой. Однако Министерство культуры Украины обратилось в МВД и СБУ с просьбой запретить выступление Эмира Кустурицы в Киеве за его «неоднократную публичную поддержку оккупационной политики России по отношению к Украине и аннексии Крыма». В результате концерт был отменён, а Кустурица, комментируя действия украинских властей, предположил, что подобные запреты вероятно бывали в период сталинизма и заявил, что смена власти на Украине стала результатом «определённого заговора, привезшего на майдан убийц, убивающих своих, даже активистов и полицейских».

Дрвенград

В 2005 году Эмир Кустурица стал лауреатом премии Филиппа Ротье за свой архитектурный проект — деревню Дрвенград (также Мечавник; нем. Küstendorf, Кюстендорф) в горном районе Златибор в Сербии. Кустурица заинтересовался этой местностью ещё во время съёмок фильма «Жизнь как чудо», которые проходили в окрестностях деревни Мокра Гора. По словам Кустурицы, после потери родного города (имеется в виду Сараево, куда он отказывается возвращаться) ему хотелось построить свою собственную деревню. Деревня была открыта 25 сентября 2004 года, в день премьеры фильма «Жизнь как чудо». Полностью построенный из дерева Дрвенград — не населённый пункт, но туристический объект, на территории которого действуют православная церковь, музей, библиотека, кинотеатр.

С 2008 года в Дрвенграде проводится Международный фестиваль кино и музыки «Кустендорф».

Фильмография

Цветом выделены фильмы, в которых Кустурица принял участие как режиссёр. Их названия на русском даны полужирным шрифтом.

Год	Название на русском	Оригинальное название	Участие Кустурицы	Комментарий
1972	Вальтер защищает Сараево	Valter brani Sarajevo	Актёр
1978	Герника	Guernica	Режиссёр, автор сценария	Короткометражный
1978	Невесты приходят	Nevjeste Dolaze	Режиссёр, актёр	Телефильм
1979	Кафе «Титаник»	Bife 'Titanik'	Режиссёр, автор сценария	Телефильм
1981	Помнишь ли ты Долли Белл?	Sjećaš li se Doli Bel?	Режиссёр, соавтор сценария	Первый полнометражный фильм
1981		Ti si to	Актёр	Телефильм
1982	13 июля	13. jul	Актёр, ассистент режиссёра
1984		Nije covjek ko ne umre	Режиссёр	Телефильм
1985	Папа в командировке	Otac na službenom putu	Режиссёр
1987		Zivot radnika	Автор сценария
1987		Strategija svrake	Автор сценария
1988	Время цыган (Дом для повешения)	Dom za vesanje	Режиссёр, соавтор сценария
1988		Vizantija	Актёр	Телефильм
1993	Аризонская мечта	Arizona Dream	Режиссёр, соавтор сценария
1995	Андеграунд (Подполье)	Подземље Underground	Режиссёр, соавтор сценария, актёр	На югославском телевидении демонстрировался также в виде минисериала под названием Била једном једна земља
1997		Magic Bus	Режиссёр	Короткометражный фильм
1998	Чёрная кошка, белый кот	Crna mačka, beli mačor	Режиссёр, автор сценария
2000	Вдова с острова Сан-Пьер	La Veuve de Saint-Pierre	Актёр	Номинация на премию «Сезар» за лучшую мужскую роль второго плана
2001	Истории на супер-восемь	Super 8 Stories	Режиссёр, автор сценария, оператор	Документальный фильм
2002	Хороший вор	The Good Thief	Актёр
2003	Клубничка в супермаркете	Jagoda u supermarketu	Автор сценария, продюсер, актёр
2004	Жизнь как чудо	Zivot je cudo	Режиссёр, автор сценария, композитор, продюсер
2005	Невидимые дети	All the Invisible Children	Режиссёр	Эпизод «Синий цыган»
2006	Тайная поездка	Viaggio segreto	Актёр
2006	Буча в Гуче	Guca!	Сопродюсер
2007	Завет	Zavet/Promise Me This	Режиссёр, соавтор сценария, сопродюсер
2007		Hermano	Актёр
2008	Марадона	Maradona	Режиссёр, автор сценария	Документальный фильм
2009	Прощальное дело	L’affaire Farewell	Актёр (роль русского полковника Сергея Григорьева)
2011	Пеликан	Nicostratos le pélican	Актёр
2012	Гавана, я люблю тебя!	7 días en La Habana	Актёр
2014	Ледяной лес	La foresta di ghiaccio	Актёр
2017	По млечному пути	On the Milky Road	Режиссёр	пост-продакшн

Кроме того, Кустурица был режиссёром нескольких рекламных роликов, а также клипов на песни Ману Чао, Zabranjeno Pušenje и The No Smoking Orchestra.

Награды

Кинопремии

• 1981 — «Золотой львёнок» за лучший первый фильм и приз ФИПРЕССИ на кинофестивале в Венеции за фильм «Помнишь ли ты Долли Белл?»
• 1982 — приз критиков на кинофестивале в Сан-Паулу за фильм «Помнишь ли ты Долли Белл?»
• 1985 — «Золотая пальмовая ветвь» и приз ФИПРЕССИ на кинофестивале в Каннах за фильм «Папа в командировке»
• 1989 — приз за режиссуру на кинофестивале в Каннах за фильм «Время цыган»
• 1993 — «Серебряный медведь» на берлинском кинофестивале за фильм «Аризонская мечта»
• 1994 — приз зрительских симпатий на кинофестивале в Варшаве за фильм «Аризонская мечта»
• 1995 — «Золотая пальмовая ветвь» на кинофестивале в Каннах за фильм «Андерграунд»
• 1995 — премия «Люмьер» (Франция) в номинации «Лучший иностранный фильм» за фильм «Андерграунд»
• 1997 — премия «Кинема Юнпо» (Япония) в номинации «лучшая режиссура в фильме на иностранном языке» за фильм «Андерграунд»
• 1998 — «Серебряный лев», «Малый золотой лев» и приз «Laterna Magica» на кинофестивале в Венеции за фильм «Чёрная кошка, белый кот»
• 2001 — приз кинофестиваля в Чикаго в номинации «лучший документальный фильм» за фильм «История на супер-восемь»
• 2004 — приз национальной системы образования Франции на кинофестивале в Каннах за фильм «Жизнь как чудо»

• 2005 — премия «Сезар» (Франция) в номинации "Лучший фильм стран Европейского союза» за фильм «Жизнь как чудо»
• 2005 — приз кинофестиваля в Софии в номинации «Лучший балканский фильм» за фильм «Жизнь как чудо»

Прочие награды

• 2005 год — премия Филиппа Ротье (см. раздел Дрвенград).
• 2007 год — Командор ордена искусств и литературы (Франция).
• Лауреат премии Международного Фонда единства православных народов «За выдающуюся деятельность по укреплению единства православных народов. За утверждение и продвижение христианских ценностей в жизни общества» имени Святейшего Патриарха Алексия II за 2009 год (21 января 2010 года).
• 2011 год — кавалер ордена Почётного легиона (Франция)
• 2012 год — Орден Святого Саввы 1 степени (Сербская православная церковь)
• 2014 год — Орден Святого Короля Милутина (Сербская православная церковь)
• 2014 год — золотая медаль имени Федора Волкова
• 2016 год — Орден Дружбы (Россия)

Примечания

Комментарии

Источники

Библиография

• Кустурица Э.. Где моё место в этой истории? Автобиография / пер. с фр. Э. Болдиной. — 2-е изд. — М.: РИПОЛ классик, 2012. — 384 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-386-03970-7.
• Jean-Marc Bouineau. Le petit livre d’Emir Kusturica. — Garches: Spartorange, 1993. — ISBN 2-9506112-2-2.
• Paolo Vecchi. Emir Kusturica. — Roma: Gremese, 1999. — ISBN 88-7742-370-6.
• Goran Gocić. The cinema of Emir Kusturica - notes from the Underground. — Wallflower press, 2001. — ISBN 1-903364-14-0.
• Dina Iordanova. Emir Kusturica. — bfi publishing, 2002. — ISBN 0-85170-899-4.
• Dragan Teodorović Zeko и Dr. Nele Karajlić. Emir Kusturica & The No Smoking Orchestra. — Крагуевац: DR Studio, 2007. — ISBN 0-85170-899-4.

Литература

• Смирнов А. В. [elibrary.ru/item.asp?id=22942926 Союзное правительство и выборы в Боснии и Герцеговине 1990 года] // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. — 2010. — № 5. — С. 66–71. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=2073-0071&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 2073-0071].

Ссылки

• Эмир Кустурица (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.kustu.com/ Неофициальный сайт Эмира Кустурицы]. [www.webcitation.org/6CRyPEsUw Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].  (англ.) (фр.)
• [www.thenosmokingorchestra.com/ Официальный сайт «No Smoking Orchestra»]. [www.webcitation.org/6CRyQ6MeW Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].  (англ.)
• [www.kusturica.ru Русскоязычный сайт поклонников Эмира Кустурицы]. [www.webcitation.org/6CRyRaN46 Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
• [www.kustendorf.com/ Кюстендорф]. [www.webcitation.org/6CRySPhJh Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].  (англ.) (серб.)
• [emir_kusturica.livejournal.com/ emir_kusturica] — сообщество «Кустурица, Эмир» в «Живом Журнале»
• [www.inoekino.ru/author.php?id=398 Эмир Кустурица на сайте проекта ИНОЕКИНО]. [www.webcitation.org/6CRyTGrS4 Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
• [www.cinematheque.ru/post/141902 Обзорная статья о раннем этапе творчества Эмира Кустурицы]. [www.webcitation.org/6CRyUUaKP Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
• [mnhttn.ru/news/emirint Интервью Эмира Кустурицы цифровому журналу MNHTTN MAG]. [www.webcitation.org/6G0EC5c5I Архивировано из первоисточника 19 апреля 2013].
• [ua-reporter.com/novosti/174337 Эмир Кустурица: Власти в Киеве уйдут таким же страшным образом, как и пришли]. ua-reporter.com (19 июля 2015). Проверено 11 октября 2015.
• [klauzura.ru/2016/03/intervyu-esse-s-rezhisserom-emirom-kusturitsej-gorenie-dushi-blesk-i-nishheta-emira-serbskogo/ Интервью-эссе с режиссёром Эмиром Кустурицей. Журнал КЛАУЗУРА]

Отрывок, характеризующий Кустурица, Эмир

– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.