Энгельгардты

Энгельгардт
Описание герба: Щит разделен надвое, в верхней половине в голубом поле изображена восьмиугольная золотая звезда. В нижней половине в красном поле три серебряные лилии. Щит увенчан дворянский шлемом и короной, по сторонам которой выходят два черных распростертых крыла, а на поверхности виден ангел с крыльями, имеющий в руках пальмовые ветви и на голове золотую корону. Намет на щите голубой, подложенный золотом. Щит держат два льва.
Том и лист Общего гербовника:	[gerbovnik.ru/arms/841 VI, 91]
Титул:	бароны
Части родословной книги:	VI, V
Место происхождения:	Швейцария
Подданство:
Ливонская Конфедерация
Речь Посполитая
Царство Русское
Российская империя

Эта статья — о дворянском роде. О носителях фамилии см. Энгельгардт.

Энгельга́рдты (нем. Engelhardt) — дворянский и баронский род.

Происходят из Швейцарии, где Генрих Энгельгардт упоминается в 1383—90 годах, как гражданин и член городского совета в Цюрихе. В начале XV века Георг Энгельгардт жил в Лифляндии; от него происходят все дворяне и бароны Энгельгардт в России.

История

Дворянский род Энгельгардт записан в VI часть родословной книги Смоленской губернии, и герб его внесен в VI часть Общего Гербовника. Баронский род Энгельгардт записан в V часть родословной книги губерний Ярославской, Екатеринославской и Курской. Есть ещё несколько дворянских родов Энгельгардт более позднего происхождения.

Легендарный Основатель Рода Энгельгардтов — Карл Бернард Энгельгардт (1159—1230) — рыцарь 3-го Крестового похода за освобождение Гроба Господня — получившего фамилию Энгельгардт (в переводе — «Ангел-хранитель»), за спасение жизни короля Французского Филиппа II Августа при осаде Акры.

Фамилия Энгельгардт оставила заметный след в Мировой истории. В разное время представители рода хранили честь титулов и дворянского достоинства, и отличались доблестными качествами: воины — мужеством и отвагой на поле брани; учёные — открытиями и научными трудами; священники и богословы — служением Христу, а государственные деятели — мудростью и порой, политическим авантюризмом, не раз способствуя изменению хода истории держав и народов.

Род Энгельгардтов отличался и известной благотворительностью — возводились храмы и лечебницы, жертвовались немалые средства на университеты и общественные библиотеки, дарились обсерватории и древние рукописи, безвозмездно отдавались земли под строительство железных дорог и общественные цели. Крепостные крестьяне деревнями отпускались на волю. Именем Энгельгардтов назван научный институт в Москве и Казанская обсерватория, золотая медаль Российской Академии Наук и железнодорожная станция под Смоленском, кратер на Луне, астероид в космосе и звезда в созвездии Лебедя.

Первым из Энгельгардтов поступил в русское подданство служивший раньше в польских войсках Вернер Энгельгардт, принявший православие с именем Еремея и умерший до 1672 года.

Сын его Сигизмунд (а по принятии православия — Степан) был московским дворянином и стольником.

Другие сыновья Еремея Каспаровича — Юрий и Иван — также были стольниками. Старший сын Степана Еремеевича — Андрей Степанович — был стольником и поручиком смоленской шляхты.

В 1853—54 годах по Высочайшему повелению за фамилией Энгельгардт, внесённой в матрикулы курляндского и лифляндского дворянства, было признано баронское достоинство.

Представители рода

• Энгельгардт, Вильгельм Карпович (1726—1797) — генерал-поручик, Выборгский губернатор.
• Энгельгардт, Василий Васильевич (1758—1789), участник второй Турецкой войны, сенатор.
• Энгельгардт, Фёдор-Христофор Антонович (1762—1831) — сын директора генеральной экономии в Лифляндии Антона Иоанна, был подполковником и генерал-адъютантом князя Потёмкина. Брат его Георг Рейнгольд Густав — директор Царскосельского лицея.
• Энгельгардт, Лев Николаевич (1766–1836), генерал-майор, тесть поэта Евгения Абрамовича Баратынского.
• Карл Антон Густав Август Энгельгардт (1796—1872), генерал от кавалерии, командир Сводного Гвардейского кавалерийского корпуса.
• Энгельгардт, Александр Богданович (1795—1859) — барон, генерал-лейтенант, главный начальник южных военных поселений.
• Валериан Федорович (1797—1854) — директор института инженеров путей сообщения; его брат Николай Фёдорович (род. в 1799 году) — генерал-лейтенант, командир 15-й пехотной дивизии в севастопольскую кампанию (1854-55).
• Отто Мориц Людвиг (1778—1842) — профессор минералогии в Дерптском университете.
• Сергей Петрович (1795—1870) — могилевский губернатор.
• Александр Николаевич (1832—1893) — известный ученый и сельский хозяин.
• Барон Густав Мориц Константин (1828—1881) — профессор и декан богословского факультета дерптского университета.
• Василий Павлович (1828—1915) — известный русский астроном, жил и работал в Дрездене. Пропагандист Швейцарского похода Суворова, внесший значительный вклад в дело увековечивания памяти о Швейцарском походе в Швейцарии.
• Вадим Платонович (1853—1920) — общественный и государственный деятель, член Государственного Совета по выборам.
  • Борис Вадимович (1889—1941) — полковник, участник Первой мировой войны и Гражданской войны на стороне Белого движения. Расстрелян в СССР.
• У П. В. Энгельгардта до 1838 года пребывал в крепостной зависимости украинский поэт Тарас Шевченко.

Из ветви, оставшейся в Швейцарии, Никлас Фридрих Энгельгардт, доктор медицины, выехал в первой половине XVIII века в Россию и был директором с.-петербургского сухопутного госпиталя.

Его сын Николай Генрих был генерал-лейтенантом и губернатором в Выборге.

Племянницы Потёмкина

Сестра Григория Потёмкина Елена была замужем за Василием Андреевичем Энгельгартом. Их дочери, будучи племянницами императорского фаворита, занимали видное место при дворе Екатерины II, а благодаря богатству, завещанному им дядей, и в последующих царствованиях:

1. Анна, замужем за Михаилом Михайловичем Жуковым, будущим астраханским губернатором
2. Браницкая, Александра Васильевна
3. Варвара, замужем за Сергеем Федоровичем Голицыным
4. Надежда, замужем в первом браке за Павлом Алексеевичем Измайловым; во втором — Петром Амплиевичем Шепелевым
5. Энгельгардт, Екатерина Васильевна
6. Татьяна, замужем в первом браке за Михаилом Сергеевичем Потёмкиным; во втором — Николаем Борисовичем Юсуповым

• Энгельгардт, Василий Васильевич — их брат
• Павел Васильевич — их брат, отец могилевского губернатора Сергея Энгельгардта

• Aleksandra Branicka.JPG

  Александра

• Barbara Golicyn.JPG

  Варвара

• Nadegda Engelhardt.jpg

  Надежда

• Élisabeth-Louise Vigée-Le Brun - La comtesse Skavronskaia (1796).JPG

  Екатерина

• Tatyana Yusupova Vigée-Lebrun.jpg

  Татьяна

Ссылки

• Рудаков В. Е.,. Энгельгардты // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.bbl-digital.de/eintrag// Engelhardt] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)

Отрывок, характеризующий Энгельгардты

– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.