Энгельгардт, Василий Васильевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Василий Васильевич Энгельгардт (1 апреля 1755 — 12 мая 1828) — племянник князя Потёмкина, действительный тайный советник, сенатор.

Василий Васильевич Энгельгардт родился в 1755 году в семье ротмистра смоленской шляхетии Василия Андреевича из рода Энгельгардтов от брака с Еленой Александровной Потемкиной, родной сестрой князя Таврического. Родной брат знаменитых сестёр Энгельгардт — Варвары, Екатерины, Александры и Татьяны.

Поступил сначала на военную службу, командовал в 1778 году Белорусским гусарским полком и дослужился до чина генерал-поручика (1790 г.). Кавалер орденов св. Владимира 1-й и 2-й степени, св. Георгия 4-й ст., св. Александра Невского. В 1797 г. он был назначен сенатором и произведен в действительные тайные советники, а в 1800 г. уволен от службы.

Унаследовал от князя Потёмкина в Смоленской губернии его родное имение Чижово, где служил управляющим дядя М. Глинки, и усадьбу Покровское с повторением виллы Ротонда (проект, предположительно, И. Старова). В 1813 г. приобрёл у наследников графа Завадовского ещё и имение Ляличи к востоку от Суража.

Внешне был очень дороден. Имел репутацию хорошего хозяина и всегда отзывчивого к нуждам своих крестьян помещика, который в то же время и строго преследовал их за воровство и пьянство. Скончался в местечке Ольшанах, Киевской губ., и погребен под алтарем выстроенной им каменной церкви в селе Чижове.



Дети

От «польской княжны» Энгельгардт имел пять незаконных детей, которых в мае 1801 года официально усыновил:

  • Андрей Васильевич (1780—1834), полковник.
  • Василий Васильевич (1785—1837), отставной полковник, богач, карточный игрок, владелец великолепного дома на Невском пр. с концертным залом (ныне д. 30), в котором давал публичные концерты и костюмированные балы, где бывали и члены царской фамилии. Общался с Пушкиным в петербургских литературных и театральных кругах (1819—1820). Поэт ценил Энгельгардта за то, что тот «охотно играл в карты» и «очень удачно играл словами».
  • Александра Васильевна (1787—1808), замужем за капитаном Иваном Богдановичем Краевским (ум. 1858).
  • Екатерина Васильевна (1797—1818), замужем за генералом Н. М. Свечиным.
  • Павел Васильевич (1798—1849), Тарас Шевченко был его крепостным.

Напишите отзыв о статье "Энгельгардт, Василий Васильевич"

Литература

Отрывок, характеризующий Энгельгардт, Василий Васильевич

– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.