Энгелькинг, Лешек

Лешек Энгелькинг
польск. Leszek Engelking
Лешек Энгелькинг — Варшава, 2004
Дата рождения:	2 февраля 1955(1955-02-02) (69 лет)
Место рождения:	Бытом, Польша
Гражданство:	Польша
Род деятельности:	поэт, прозаик, переводчик, литературный критик, литературовед
Язык произведений:	польский
Награды:

Лешек Энгелькинг (польск. Leszek Engelking; род. 2 февраля 1955, Бытом) — польский поэт, писатель, переводчик, литературный критик и литературовед.

Биография

Его детство прошло в Бытоме (Верхняя Силезия). Окончил факультет полонистики Варшавского университета.

В 2003 году защитил докторскую диссертацию в Лодзинском университете, в котором теперь работает. Преподавал тоже в других университетах (Ягеллонский университет, Варшавский университет, Университет Палацкого в Оломоуце, Чехия).

Член Объединения писателей Польши (польск. Stowarzyszenie Pisarzy Polskich) и польского ПЕН-клуба. Живёт в городке Брвинув вблизи Варшавы.

Публиковался во многих литературных журналах Польши и других стран.

Признание

• Переводческая премия журнала «Literatura na Świecie» (1989, 2003, 2009)
• Премия Союза переводчиков Польши (2000)
• Чешская Премия Богемика (Premia Bohemica, 2003)
• Нагрудный знак «За заслуги перед польской культурой» (2006)
• Переводческая премия польского ПЕН-клуба (2010)

Переводческие работы

Переводит с английского (Бэзил Бантинг, Чарльз Буковски, Хильда Дулитл, Уильям Батлер Йейтс, Ричард Каддел, Эми Лоуэлл, Дерек Махун, Ричард Олдингтон, Эзра Паунд, Кристофер Рид, Уильям Карлос Уильямс, Томас Эрнест Хьюм), русского (М. Агеев, Максимилиан Волошин, Николай Гумилёв, Владимир Владимирович Набоков, Николай Рерих, Марина Цветаева, Ксения Некрасова, Сергей Завьялов), украинского (Павло Тычина, Ирина Жиленкo, Лина Костенко), белорусского (Андрей Хаданович), испанского (Хуана Инес де ла Крус, Хорхе Луис Борхес, Федерико Гарсиа Лорка), чешского и словацкого (Михал Айваз, Иван Блатный, Эгон Бонди, Вацлав Буриан, Олдржих Венцл, Иван Верниш, Ярослав Врхлицкий, Франтишек Галас, Ян Ганч, Йиржина Гаукова, Данела Годрова, Владимир Голан, Мирослав Голуб, Якуб Демл, Иван Дивиш, Милена Есенская, Йозеф Кайнар, Ладислав Клима, Йиржи Коларж, Людвик Кундера, Петр Микеш, Ярослав Сейферт, Ян Скацел, Йиржи Станек, Яхим Топол, Виктор Фишл, Вратислав Эффенбергер, Павол Орсаг Гвездослав, Милан Руфус и др.).

Произведения

Проза

• Szczęście i inne prozy, новеллы (2007)

Поэзия

• Autobus do hotelu Cytera (1979)
• Haiku własne i cudze (1991)
• Mistrzyni kaligrafii i inne wiersze (1994)
• Dom piąty (1997)
• I inne wiersze (2000)
• Muzeum dzieciństwa (2011)
• Komu kibicują umarli? (2013)

Стихи и проза Энгелькинга переведены на английский, белорусский, верхнелужицкий, испанский, китайский, литовский, немецкий, русский, сербский, словацкий, украинский, французский, чешский и японский языки.

Антологии

• Wyspy na jeziorze (1988; антология английской и американской поэзии)
• Oleg Pastier, Karol Chmel, Ivan Kolenič, Oko za ząb. Trzej współcześni poeci słowaccy (2006; антология словацкой поэзии)
• Maść przeciw poezji. Przekłady z poezji czeskiej (2008; антология чешской поэзии)

Научные труды, эссе и литературная критика

• Vladimir Nabokov (1989)
• Vladimir Nabokov. Podivuhodný podvodník (1997; на чешском языке)
• Surrealizm, underground, postmodernizm. Szkice o literaturze czeskiej (2001)
• Codzienność i mit. Poetyka, programy i historia Grupy 42 w kontekstach dwudziestowiecznej awangardy i postawangardy (2005)
• Chwyt metafizyczny. Vladimir Nabokov — estetyka z sankcją wyższej rzeczywistości (2011)

Публикации на русском языке

• Стихи / Перевод Александра Макарова-Кроткова и Стеллы Моротской //«Цирк Олимп» (Самарa), 1998, № 33.
• Стихотворения / Перевод В. Британишского // Польские поэты XX века: Антология. Т.II. — СПб: Алетейя, 2000. — С. 493—496.
• «Ненависть моя, что мне с тобой делать?» Стихи / Перевод В. Британишскοго, Н. Астафьевοй // «Всемирная литература» (Минск), 2001, № 12. — C. 41-43.
• Пять хайку / Перевод А. Привалова // Тритон: Российский альманах хайку и трёхстиший. Вып. 4. — М., 2003. — C. 109—110.
• Стихи / Перевод С. Завьялова / С. Завьялов. Мелика. — М.: Новое литературное обозрение, 2003. — C. 156—158.
• Стихотвopeниe "Бьют часы половину, какого - не ясно" / Перевод Eлена Бyeвич. / E. Буевич, Tы — пocpединe. — Нижний Новгpoд: ФΓУИПП «Нижполигpaф», 2004. — C. 66
• Стихотворение "Сладость и боль выдыхает земля по-немногу" / Перевод Елена Буевич. / Е.Буевич, Елица. — Черкассы: "Вiдлуння-Плюс", 2011. — С. 94
• Стихотворение // Сделано в Польше, век XX. Антология. Выбрал и перевёл Андрей Базилевский. — М.: Вахазар, 2009. — С. 443.

Ссылки

• Лешек Энгелькинг: тематические медиафайлы на Викискладе

Отрывок, характеризующий Энгелькинг, Лешек

– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.