Энгель, Валерий Викторович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Энгель, Валерий»)
Перейти к: навигация, поиск
Валерий Викторович Энгель
Дата рождения:

1961(1961)

Место рождения:

Москва, СССР

Страна:

СССР, Россия

Научная сфера:

историография

Учёная степень:

кандидат исторических наук

Альма-матер:

Московский государственный педагогический институт

Известен как:

общественный деятель

Вале́рий Ви́кторович Э́нгель (р. 1961, Москва, СССР) — российский историк и общественный деятель, специалист по проблеме прав человека в международных отношениях, а также по еврейской истории России конца XIX — начала XX веков. Директор Института изучения проблем национальной политики и межнациональных отношений (Россия). Президент Европейского центра развития демократии (Латвия).



Биография

В 1983 году окончил исторический факультет Московского государственного педагогического института. В 1995 году в Институте всеобщей истории РАН защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата исторических наук по теме «Еврейский вопрос в русско-американских отношениях конца XIX — начала XX вв.». Опубликовал одноименную книгу в издательстве «Наука» в Москве в 1997 году. Автор ряда научных работ по проблемам национального государства.

В октябре 1987 года стал основателем Еврейского исторического общества, в рамках которого организовал в ряде городов СССР лектории по еврейской истории и культуре. В 1989 году организовал первую в СССР международную научную конференцию по иудаике и гебраистике.

В 1990—1993 годах — президент Ассоциации иудаики и еврейской культуры. В 1991—1996 годах — член исполкома Всемирного еврейского конгресса от СНГ. В 1996—2000 годах — член консультативного совета по вопросам национально-культурной автономии при правительстве России. Почётный доктор кафедры гебраистики университета Сорбонна.

С 2001 по 2008 год работал исполнительным вице-президентом Федерации еврейских общин России (ФЕОР). С июня 2002 года — исполнительный директор Всемирного конгресса русскоязычного еврейства. С июня 2010 года по апрель 2015 года — заместитель председателя Международного правозащитного движения «Мир без нацизма», участник антифашистского движения в Европе.

С 2009 по 2013 год являлся членом экспертного совета Министерства юстиции РФ по работе с религиозными организациями, с 2012 года по 2015 г. — член координационного совета при председателе Совета Федерации по взаимодействию с институтами гражданского общества. С 2015 года является членом комиссии по мониторингу и разрешению конфликтных ситуаций в сфере межнациональных отношений Совета при президенте РФ по межнациональным отношениям.

С 2010 года возглавляет некоммерческую организацию в Латвии — Европейский центр развития демократии, а с 2015 года является директором Института изучения проблем национальной политики и межнациональных отношений — автономной некоммерческой организации, занимающейся исследованием межнациональных отношений в России и других странах.

В 2012 по 2015 годы был научным руководителем международной группы по подготовке Мониторинга ксенофобии, дискриминации и агрессивного национализма в Европе.

2 марта 2013 года избран учредительным съездом партии «Гражданская инициатива» в политический совет.[1]

Напишите отзыв о статье "Энгель, Валерий Викторович"

Примечания

  1. [www.grazhdan-in.ru/pages/rukovodyaschie_organi_partii_izbrannie_na_sezde_2_marta_2013_goda/ Руководящие органы Партии избранные на Съезде 2 марта 2013 года]

Ссылки

  • [www.interfax-religion.ru/?act=bio&div=35 Биография на сайте «Интерфакс-Религия»]
  • [www.regnum.ru/news/1056251.html Вице-президент Всемирного конгресса русскоязычного еврейства: «Я включаю CNN, а оттуда идёт полная ложь»]
  • [www.svobodanews.ru/Transcript/2008/08/27/20080827132235990.html Факты нарушения прав человека сторонами юго-осетинского конфликта]

Отрывок, характеризующий Энгель, Валерий Викторович

– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.