Энгель, Фёдор Иванович

Фёдор Иванович Энгель
член Государственного совета
1828 — 1837
Монарх:	Николай I
Рождение:	1 июля 1771(1771-07-01) Санкт-Петербург
Смерть:	9 (21) марта 1837(1837-03-21) (65 лет) Санкт-Петербург
Военная служба
Годы службы:	1776 - 1796
Звание:	подполковник
Сражения:	Русско-турецкая война (1787—1791) Восстание Костюшко

Фёдор Иванович Энгель (1771—1837) — русский государственный деятель, действительный тайный советник, сенатор, член Государственного Совета.

Происходил из штаб-офицерских детей. На службу был определён 25 декабря 1776 года в Лейб-Гвардии Семеновский полк; 1 января 1787 года уволен в отставку с чином поручика, но уже 14 декабря был вновь определён на службу — в штаб генерал-аншефа князя Репнина; участвовал в штурме Очакова.

С 1789 года Энгель находился в Молдавии и в 1791 году был переведён в Таврический гренадерский полк секунд-майором. В 1794 году участвовал в подавлении польского восстания.

Произведенный в 1795 году в премьер-майоры, в следующем году он был уволен от военной службы для определения к гражданским делам и назначен секретарём при князе Репнине по Рижской губернии, с производством в подполковники.

В 1797 году определён в орденский капитул правителем канцелярии, с переименованием в надворные советники; в 1798 году перемещён в вспомогательный банк директором, а в 1799 году — в Коллегию иностранных дел.

С 1 января 1801 года — действительный статский советник; 23 февраля того же года назначен кабинет-секретарем Павла I, но по вступлении на престол императора Александра I, с 9 апреля 1801 года назначен экспедитором Государственного совета по 1-й части иностранной и коммерческой. В 1810 году он был произведён в тайные советники.

В 1819 году Энгель назначен градоначальником в Феодосию, а с 25 мая 1820 года — присутствующим в Правительствующем Сенате по 4-му департаменту, с увольнением от должности Феодосийского градоначальника. В 1821 году он был перемещён к присутствованию в 1-м департаменте. Энгель состоял членом различных комитетов и комиссий. В 1826 году он был членом комитета, учреждённого для прекращения лихоимства, а будучи назначенным в Верховный уголовный суд по делу декабристов был членом комиссии, определявшей разряды государственных преступников (декабристов).

С 24 апреля 1828 году ему было повелено присутствовать в Государственном Совете и исправлять должность председателя комиссии прошений, впредь до назначения другого председателя; 31 июля того же года назначен председателем медицинского совета министерства Внутренних Дел (занимал эту должность до 16 марта 1831 года), а 25 декабря ему было повелено присутствовать и департаменте законов Государственного Совета. В действительные тайные советники он был произведён 6 апреля 1830 года. Во время отсутствия министра внутренних дел графа Закревского Энгель три раза временно исправлял его должность.

Почётный член Петербургской академии наук c 09.12.1829.

Был назначен 9 февраля 1831 года председателем временного правления Царства Польского, но уже 26 декабря того же года уволен от этой должности за совершенным расстройством здоровья. С учреждением в Государственном Совете особого департамента для дел Царства Польского, Энгелю, 14 февраля 1832 года, повелено было присутствовать в данном департаменте, председательствуя во время отсутствия из столицы генерал-фельдмаршала кн. Варшавского гр. Паскевича Эриванского.

Литература

• Энгель, Федор Иванович (сенатор) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52896.ln-ru Профиль Фёдора Ивановича Энгеля] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Энгель, Фёдор Иванович

– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.