Энергетический кризис в Венесуэле

Энергетический кризис в Венесуэле — кризис, вызванный нехваткой энергетических ресурсов в Венесуэле в 2016 году. Впоследствии кризис охватил всю экономику страны.

Предпосылки

По свидетельствам отдельных СМИ, годовая инфляция в стране на третий квартал 2015 года, составила 141,5 %. Дополнительно наблюдался кризис в сфере общественной безопасности.

Также, в связи с резким падением цен на нефть в 2015—2016 годах, страна была вынуждена продавать нефть ниже себестоимости.

Причины возникновения

Отдельные СМИ выделяют 5 основных причин возникновения кризиса, а именно:

1. падение цен на нефть;
2. значительный объём социальных дотаций населению;
3. значительные затраты, которые были направлены на повышение имиджа власти и государства;
4. отсутствие реформ;
5. задолженность по кредитам и их значительное количество.

Ход

По свидетельствам отдельных СМИ, власть была вынуждена прибегнуть к жёстким мерам в связи с критически низким уровнем воды на ГЭС имени Симона Боливара («Гури») из-за сильной засухи. Эта ГЭС является основным производителем электроэнергии в Венесуэле.

28 апреля 2016 года люди вышли на улицы в знак протеста против ежедневных отключений электричества. Во многих городах акции протеста перешли в столкновения с полицией и масштабное мародерство. Также наблюдается дефицит еды и товаров первой необходимости.

Действия власти, направленные на преодоление кризиса

15 января 2016 года, президент Венесуэлы Николас Мадуро издал указ, согласно которого в Венесуэле вводится на два месяца чрезвычайное экономическое положение. Впоследствии чрезвычайное положение в стране было продлено на 60 дней.

В начале апреля президент Николас Мадуро подписал указ о сокращении рабочей недели в стране до четырёх дней и призвал население ответственно относиться к использованию электроприборов, чтобы обеспечить экономию электричества.

1 мая 2016 года, в воскресенье, в стране перевели часы на полчаса вперед с целью экономии электроэнергии. Такой шаг позволит увеличить количество дневного света.

Также власти из-за кризиса значительно повысили цены на топливо и объявили о девальвации валюты.

Впоследствии, 27 апреля 2016 года, рабочая неделя для государственных служащих была сокращена до 2 дней. При этом государственные служащие продолжают получать зарплату в полном объёме. Такие действия направлены на уменьшение использования электроэнергии. Однако исключение будет сделано для «тех задач, которые являются фундаментальными и необходимыми».

Кроме того, 22 апреля, после нескольких месяцев внеплановых отключений электроэнергии, правительство начало плановые отключения электричества, введя четырёхчасовой лимит на её подачу на большей части территории Венесуэлы, который будет действовать в течение 40 дней. Это стало причиной протестов в стране.

Последствия

Закрытие предприятий и падение производства

24 мая 2016 года компания Coca-Cola приостановила производство безалкогольных напитков в Венесуэле из-за недостатка сахара. Это произошло на фоне ухудшения продовольственного и энергетического дефицита в стране. Компания заявила, что её поставщики в Венесуэле «временно приостановят свою деятельность из-за отсутствия сырья».

Также производитель шин Bridgestone заявил, что продает венесуэльский бизнес, начатый в стране 60 лет назад. Активы компании продадут Grupo Corimon, а другие транснациональные компании, такие как Ford, Procter&Gamble и Halliburton замедлили производство или прекратили инвестиции в Венесуэле.

Реакция международного сообщества

24 мая 2016 года член сейма Литвы призвал эвакуировать литовцев из Венесуэлы.

Примечания

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Энергетический кризис в Венесуэле

– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.