Энзелийская операция (1920)
| Энзелийская операция | |||
| Основной конфликт: Гражданская война в России | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Основные цели операции были достигнуты: Белая Каспийская флотилия была захвачена Красной армией | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Энзелийская операция — военно-морская операция по захвату и отводу в Советскую Россию судов белых, интернированных английскими войсками в иранском порту Энзели.
Содержание
История
После поражения Белого дела на Юге России белая Каспийская флотилия отошла в Иран, фактически контролировавшийся англичанами, в порт Энзели, где стали на якоре 29 белогвардейских судов. Среди них были 10 вспомогательных крейсеров, плавбаза торпедных катеров, 4 торпедных катера, авиатранспорт, вспомогательные суда и транспорты с оружием и боеприпасами. Существовала угроза того, что все эти суда могут быть использованы белогвардейцами на Каспии в борьбе с Красной Армией.
Под руководством Ф. Ф. Раскольникова и Г. К. Орджоникидзе был разработан план по захвату этого имущества. Планом предусматривалось отрезать Энзели от соседних городов, атаковать город с моря и суши, провести артиллерийский обстрел укреплений и высадить десант.
17 мая 1920 года из Баку по направлению к городу Энзели вышли корабли Волжско-Каспийской военной флотилии в составе 2 вспомогательных крейсеров, 4 эсминцев, 2 канонерских лодок, 2 сторожевых катеров, 1 тральщика, 3 транспортов. На борту находилось 2000 десантников. Кроме того из Ленкорани в сторону Энзели по суше был направлен кавалерийский дивизион, который в городе должен был соединиться с десантом.
Гарнизон Энзели насчитывал 2000 английских солдат с полевой артиллерией, бронеавтомобилями и авиацией. В ближайших городах также находились английские гарнизоны. Вход в бухту прикрывала плавучая артиллерийская батарея.
Утром 18 мая 1920 года корабли флотилии подошли к Энзели. По радио был передан ультиматум о выводе английских войск из города и сдаче военного имущества. Англичане на него не ответили. Тогда с кораблей Волжско-Каспийской флотилии под прикрытием корабельной артиллерии восточнее города был высажен десант, перерезавший шоссе, ведущее из города. Кавалерийский дивизион, подошедший к городу с запада перерезал другие коммуникации. Англичане после этого приняли ультиматум и отступили в город Решт. Белогвардейцы сумели выйти из города через Энзелинский залив, оставив все суда и военное имущество в городе.
Все суда были отведены в Советскую Россию. Кроме того было доставлено 50 артиллерийских орудий, 120 000 артиллерийских снарядов и другое имущество. В ходе операции погиб один десантник и около 10 было ранено.
Важнейшим последствием Энзелийской операции стало установление безопасного судоходства в Каспийском море. Советское правительство объявило Каспий свободным для Иранского судоходства и передало в собственность Ирана находившиеся в Энзели здания, принадлежавшие торговому представительству России.
Побочным результатом операции стало образование местным национально-освободительным движением Гилянской республики, просуществовавшей с мая 1920 г. до сентября 1921 г.
Официальная реакция Ирана
Еще 14 мая 1920 года правительство Персии направило ноту в Москву, где признавало Советский Азербайджан и гарантировало возврат всех судов, ушедших в Иран под российским и азербайджанским флагами, но эта нота дошла до Москвы только 18 мая 1920 года, когда Энзелийская операция уже началась[2].
Официальная реакция Советской России
23 мая 1920 года Г. Чичерин уверил иранскую сторону, что операция в Энзели была проведена без ведома Советского правительства[2].
Напишите отзыв о статье "Энзелийская операция (1920)"
Примечания
Ссылки
- [www.white-guard.ru/go.php?n=56&aa1=536&aa2=1 И. С. Исаков Боевые действия Красного Флота в Гражданской войне 1918—1920 гг.]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Энзелийская операция (1920)
– Он принял лекарство?– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
